Попаданка в его постели, или Любовь в Новогодие

И хотя я мечтал избавиться от вредного грызуна, не смог отказать ей.

Алиса была довольна, впервые за все наше свидание она искренне улыбалась, когда я тащил к ней в покои клетку с затаившимся чудовищем.

А когда мы пришли, она попросила опилок или сена. А еще овощей и отварного мяса.

Чудище относилось ко всему с опаской, оно обнюхивало протиснутое в клетку сено и кусочки мяса с овощами.

— Ты, наверное, замерз, маленький.

Хорек зашипел.

— И как же мы будем лечить тебе лапку, если ты ругаешь?

Алиса словно и забыла о моем присутствии, ее мысли всецело занял этот хорек. Но это не злило, напротив. Мне нравилось смотреть на то, как она заботится о нем, улыбается. Разговаривает.

Алиса была доброй, редкое качество в людях.

— Ты могла бы дать ему имя, — предложил я, хотя эта шипящая тварь была мне нисколько не симпатична, я готов был смириться с ее появлением, если это радовало Алису.

— Нельзя, — покачала она головой.

Алиса села рядом с клеткой и задумалась. Я тоже сделал пару шагов и сел.

— Когда я была маленькой, мы нашли щенка… — Алиса замолчала, словно подбирая следующие слова. – Мы начали подкармливать его. Это была поздняя осень, а потом наступила зима.

Алиса шмыгнула носом, и я вдруг осознал, что она плачет. Этот рассказ был тяжелым для нее. Я взял ее руку и скрестил пальцы. Мне понравилось, как легко она позволила это сделать и даже подалась вперед ко мне.

— Когда мне было одиноко, я всегда ходила к Снежку, носила ему котлеты, — сказала она. — Он всегда был готов выслушать, облизывал руки и давал почесать за ушком. А потом… Потом он пропал.

Она вздрогнула, совсем немного, неуловимо, словно пережила тяжелое воспоминание снова.

— Может, его забрали?

Алиса покачала головой.

— Наша воспитательница, Алевтина Дмитриевна, сказала, что видела его мертвым. Я не знаю, правда это или нет. Она была очень жестокой. Не била, нет… Просто в ней не было ни доброты, ни тепла. Она сказала, что я сама виновата, что мне больно, потому что я позволила себе привязаться к нему, дав имя, и если бы я не назвала его, то он был бы просто щенком, а теперь я потеряла кого-то особенного. И он правда был особенным, Снежок был моим другом.

Алиса всхлипнула и опустила голову. Я подался вперед и прижал ее к себе. Такая хрупкая и нежная.

— Его могли забрать, — снова сказал я. — Ты же сама говоришь, что она была жестокой, Алиса. Может, его забрали.

Странное чувство, когда в тебе кто-то нуждается. Кто-то слабый, кому нужна поддержка. Я ведь никогда не брал на себя ответственность до Алисы. А теперь это доставляло мне какое-то удовольствие — заботиться, говорить, поддерживать, чувствовать, что я кому-то нужен.

Когда Алиса успокоилась, она мягко отстранилась и даже смутилась.

— Ты можешь его назвать, — напомнил я.

На удивление, хорек все это время вел себя очень тихо, просто лежал и слушал.

Алиса замотала головой.

— Не могу, он ведь не мой, — она кинула взгляд на клетку, и хорек тут же посмотрел на Алису. – Нельзя давать имена животным, иначе привяжешься к ним.

Мы с Алисой посидели еще пару минут. Я видел, что она устала, поэтому попрощался с ней. Алисе нужен был отдых. А вот сам спать не собирался. Я обдумывал это с самого утра.

Теперь спать было слишком опасно. Если метка посылает воспоминания, что именно может узнать Алиса? А если она узнает то, чего не следует?

Я налил бокал воды и присел в кресло, взяв книгу, из тех, что прислал для меня Алидисс.

Но читать не смог. Уже через несколько минут голова начала болеть, глаза слипались. Казалось, я закрыл их всего на минуту, чтобы виски перестало так ломить.

Но когда открыл глаза, оказалось, что метка уже втянула меня в воспоминания.

Глава 33

Мне снился детский дом. Я совсем маленькая, смотрю в окно и жду, когда приедет молодая пара. Я им нравилась, может, они меня заберут. Станут моими мамой и папой.

И вот они выходят из машины, к ним приближается воспитательница. Мое сердце убегает в пятки. И вдруг им выводят другого малыша. Он младше, красивее.

Милая женщина, Анна, берет его на руки, а я все стою и смотрю в окно в надежде, что они пройдут дальше. Хотя в душе понимаю, что не пройдут.

Снова выбрали не меня. Так бывает, было много раз. Ведь я не такая красивая. Рыжая, конопатая.

Воспитатели говорят, что я не виновата, что мои будущие мама и папа еще приедут. Но я понимаю, что у меня так мало шансов.

Моя подруга Лена говорит, что родители ищут похожих на себя детей. А я выделяюсь слишком сильно. И никто не захочет всю жизнь рассказывать друзьям и знакомым, почему этот ребенок рыжий.

Я вижу эти пары, снова и снова, словно переживаю эти мгновения, полные надежды. Но все пары выходят с другими детьми. Я им не нужна.

И вот я перестаю верить, я становлюсь взрослее, в моей душе пропадает тот огонек надежды, что меня могут выбрать.

Пока не наступает бал.

На мне желтое платье с пышной юбкой и голубые тени, как у настоящей принцессы. В тот день я действительно напоминала себе принцессу из сказки.

И вот я зашла в большой зал, где полно выпускников, это последняя моя ночь, и сегодня, сегодня я так надеялась, что точно выберут меня.

И вот заиграла музыка, одна песня за другой. Больше всего мое сердце замирало, когда играли грустные мелодии для медленных танцев. Я смотрю на Колю, который так мне нравится. Но он приглашает другую.

И Дима, и Женя.

И так одна песня за другой. Нужно быть смелее, Алиса. Подошла к Коле и сама позвала его танцевать. Все же танцуют.

— Потанцуем? – робко спросила я.

Парни начали смеяться.

— Колька, тебя девчонка зовет танцевать! Да какая!

Женька присвистнул.

— Нет, конечно, — ответил он, сморщившись.

Нужно было уходить тогда. Я вспоминала этот день после много раз. Но я была такой глупой и наивной, я была совсем еще маленькой.

— Но почему? – тихо спросила я.

Парни замолчали.

— Алиса, ты доска, — сказал он, и все упало, парни снова засмеялись, — никто не станет танцевать с доской! Лучше топай в комнату! Не жди, тебя никто не выберет.