Попаданка в семье драконов
Шрифт:
Пока Арен рассказывает, Линарэн, оглядев куль с големами, соединяет большие пальцы и остальные пальцы пирамидкой. В треугольнике между ними вспыхивает огонь, и к самой крупной скале в группе островов устремляется золотой герб Аранских.
– Предупредили, теперь можно вылетать, – Арен, опускаясь на четвереньки, мигом обращается драконом.
Теперь грузчики нас замечают, прячутся за тюками. Один с криком валится в шахту… надеюсь, его там подхватят, спасут.
Арен прижимает подбородок к металлическому покрытию. Натужно скрипят под давлением хвоста перила. Запрыгнув на лапу, осёдлываю шею Арена, прижимаюсь
Поднятый воздух раскачивает дирижабли с чужими флагами. Мы будто прорываемся сквозь тугую плёнку, на миг задержавшую стремительное движение, и ныряем в поток солёно-дымного воздуха. Свет заходящего солнца вспыхивает на чешуе, опаляет крылья розовым. Сердце радостно трепещет, омываясь от страхов и тоски. Миг свободного, изумительного полёта швыряет нас в густую тень скалы, оплетённой тёмными трубами, шахтами и надстройками, почти незаметными с платформы на стене.
Ещё мгновение полёта, и Арен ныряет на каменный мол в гавани центрального острова. Когти со скрежетом встречаются с камнем. В несколько шагов Арен останавливается и, вскинув голову, рычит.
Его драконий крик заглушает рокот волн и механическое гудение. Линарэн спрыгивает на мол. Арен склоняет голову, и мысленно приказывает: «Как окажешься на земле, превращайся в дракона».
Рядом в дракона обращается Линарэн.
Похоже, гномов мы будем прессовать.
Скользнув пальцами по чешуе Арена, спрыгиваю. Вибрация мола и, похоже, всего архипелага, отдаётся в моём человеческом теле, давит дрожью и мощные драконьи лапы.
Первым подойдя к мощным воротам, Арен запрокидывает голову – и резко ударяет по ним лбом. Протяжный звук гонга всколыхивает воздух.
Повелитель бы сказал: «Слышишь, какой звук? Драконы такие пустоголовые!» или что-нибудь в этом духе.
Неуклюже тряхнув мордой, осторожно подступаю к Арену. Я его денея, я должна его поддерживать, даже если он бьётся головой о ворота.
– До десяти считаем? – Линарэн ласково обжимает лапой куль.
– Да. – Арен вдыхает. Я чувствую, как скапливается, концентрируется магия, усиливая его кости и мышцы, и сливается в лоб.
Но ворота открываются. Запах расплавленного железа и химикатов щиплет ноздри, отзывается зудом в груди. Огромный коридор сквозь сумрак уводит в пульсирующую огненным сиянием глубину.
Пять гномов в серебристой броне, преграждающие исполосованный рельсами путь, кажутся игрушечными. От удивления наклоняюсь ниже, чтобы их разглядеть: ну точно как игрушечки со своими плетёными бородами, наполированными шлемами, чеканной бронёй.
Ой, мы как в сказке или фэнтези: драконы явились требовать с гномов дань… или занять город под горой. А ещё у них наверняка есть всякие интересные кристаллы. От воодушевления внутри разгорается пламя, и дыхание становится таким горячим, что ближний ко мне курносый гном отшатывается.
– По-гово-ри-ить надо, – выдыхает Арен, растворяя в теле мощь, с помощью которой, наверное, выбил бы эти ворота лбом.
Ткань кулька трещит под когтями Линарэна, он резким движением лапы разматывает куль, и големы вместе с остовом гномьей импульсной мины выкатываются под ноги гномам. Эффектно получилось.
– Именем драконов, –
ревёт Арен почти без акцента, – и нашим договором я требую объяснений.Глава 35
Гномы синхронно насупливают большие, но аккуратно сформированные брови. Центральный выдыхает в бороду и, сверкнув тёмными глазками, хлопает ладошами в бронированных перчатках.
– А может, сначала по чайку?
– Можно и чего покрепче, – поигрывает бровями стоящий справа гном.
Глазки левого гнома тоже хитро блестят, и тон заговорщический:
– У нас и драконье вино есть. Очищенное. Несколько бочек.
Линарэн издаёт придушенно-кашляющий звук. В душе Арена всколыхивается странное чувство, и с голосом у него тоже что-то не то:
– Нет, спасибо, не надо.
«А что за вино такое?» – мой адресованный Арену вопрос сливается с обращённым ко мне вопросом Рассекающей.
«От обычного вина мы не пьянеем, расслабляющий эффект очень недолог. Но драконье вино, кхм…»
– Прошу, гости дорогие, – центральный гном указывает на пылающий в глубине коридора свет, – негоже серьёзные дела обсуждать на пороге.
Я прикладываю все силы, чтобы за несущими големов гномами вышагивать так же грациозно, как Линарэн с Ареном, продолжающим рассказ о вине: «Оно действует на нас, как обычное вино на людей. Возможно даже сильнее. И выветривается долго. Насколько знаю, Лин в один из визитов сюда его попробовал. Всех подробностей не знаю, но счёт нам выставили знатный. За восстановление сектора наружной стены в том числе. Кажется, Лин его снёс случайно. К сведению: теоретически он, небронированный, не мог этого сделать».
«Возможно, это был не он?»
«Он явился домой на своих четырёх, бегал по саду и жаловался, что гномы стен понаставили в неположенных местах, ещё и крепких, так что, возможно, и он. Еле угомонили его тогда. Увидев счёт, отец запретил Лину пить драконье вино. Законодательно».
«Какие у вас жёсткие способы борьбы с пьянством», – еле сдерживаю смех: ну надо же, целый закон сочинить по такому случаю!
Слушая и разглядывая вырезанные на стене геометрические рельефы, потихоньку передаю рассказ оружию.
«Этот Лин, похоже, весёлый парень», – ухмыляется Пронзающий.
Свет в конце коридора приближается, его красноватые оттенки ложатся на рельефный узор, и тот кажется выпуклее и как-то злее.
«Для других существ, кроме вампиров, драконье вино – смертельный яд. И ты его… не пей, если вдруг предложат, – мягко советует Арен. – Ты ведь только одраконилась, последствия могут быть самыми непредсказуемыми».
Представляю себя выбивающей лбом дверь или часть стены… пожалуй, от драконьего вина воздержусь.
«Оно как-то отличается от других видов вин?» – уточняю на всякий случай.
«От его запаха кружится голова и становится весело».
Похоже, штука и впрямь убойная.
Алое сияние, так похожее на свет раскалённых горнов, оказывается светом красно-оранжевых кристаллов, покрывающих арку над лестницей в недра, словно кораллы. По бокам лестницы расположены скаты с врезанными в камень рельсами. Мы ступаем по ним, вибрация сильнее бьёт в подушечки лап. И запах, к которому только-только привыкла, становится ещё резче.