Попаданка. Дочь чокнутого гения

У него мастерски получалось спускать людей с небес на грешную землю. Во всяком случае, со мной этот приём срабатывал безотказно.

Прикрыла глаза, глубоко вздохнула. Стараясь ничем не выдать, что его слова прозвучали обидно, кивнула, медленно опустила руки и отступила в сторону, направляясь к кровати.

Дакар всё ещё стоял на том же месте. Когда я улеглась и замерла, пытаясь дышать размеренно, успокаивая взбунтовавшееся мысли, чувства и колотящееся сердце, он бросил глухо:

– Амиса чуть позже принесёт завтрак.

И ушёл. А я, вопреки доводам проснувшегося рассудка, ещё долго прислушивалась к его шагам, что звучали всё тише и тише, пока не пропали вовсе.

Не придумывать? Да запросто! Что же в этом сложного?

Вот только, что делать, если вопреки всему что-то там уже придумалось?

***

Амиса пришла спустя полчаса. Всё это время я так и лежала, не сомкнув глаз, рассматривая пляшущие в камине языки пламени. Попеременно вспоминая то поцелуй, то его последствия.

Казалось бы, что особенного произошло? Подумаешь, поцелуй! Да и целовал он меня уже, когда наградил сомнительной защитой. Так что же изменилось с того дня?

Всё!

Прикосновения были другими – невесомыми, нежными, особенными. Остальной мир рухнул в пропасть, испарился где-то вдалеке, остались лишь его взгляд и дыхание – прерывистое, жаркое. А ещё уверенность – не обидит.

Зажмурилась до чёрных мушек перед глазами, впиваясь ногтями в ладони. Не придумывай… Я и не придумывала, мысли сами лезли в голову, будто вознамерились свести меня с ума.

– Как чувствуешь себя? – выставляя на стол тарелки с подноса, Амиса мельком взглянула на меня.

Сочувствие в её голосе казалось искренним, и взгляд участливый, и улыбка… мягкая, понимающая, полная сожаления. Надо же, я и здесь что-то пропустила. Даже подозрительно – слишком много милосердия для меня одной.

Неопределённо пожала плечами, затрудняясь ответить на вопрос. Физически, кроме усталости, всё вроде бы не так уж и плохо, а вот душевные муки угнетали похлеще выпитого яда.

– Мы, – Амиса запнулась, набрала в лёгкие воздух и выпалила: – испугались за тебя.

Если честно, я и сама за себя испугалась. Совсем не хотелось ещё когда-нибудь пережить что-то подобное. Надеюсь, и не придётся.

С благодарностью улыбнулась. Почему-то её признание отозвалось теплом в сердце.

Нехотя поднялась с кровати, чувствуя неловкость из-за своего наряда – по глазам видела, Амиса уже сделала собственные выводы. Что ж… От этого я уже никуда не денусь. Для всех моя роль рядом с Дакаром вполне очевидна. Для всех, только не для меня.

Прошла к столу и опустилась в кресло, где совсем недавно сидел Дакар. Меня окутал запах утренней свежести, его запах. Непроизвольно вздрогнула, что не укрылось от внимательного взгляда Амисы.

– Тебе плохо? – тут же всполошилась она. – Давай, ложись в кровать.

Быстро-быстро покачала головой – не объясню же я ей, что мне совсем не плохо, разве только самую малость, и то, это не связано с отравлением. Не поверила, с сомнение уставилась на меня. Пришлось изобразить что-то, вроде «со мной всё прекрасно».

Она нехотя кивнула, пододвинув ко мне тарелку с прозрачным бульоном, и сочувствующе произнесла:

– Извини, но в ближайшие дни тебе больше ничего нельзя.

А я ведь и не возражала. Аппетит куда-то запропастился, даже голодовка уже совсем не страшна была.

Пока ела, Амиса решила меня ввести в курс дела:

– Знаешь, после твоего отравления хозяин весь замок на уши поставил. Всё пытался найти того, кто это поганое вино принёс. Нас всех допрашивали.

Вот как? Занимательная информация.

– Вообще никто не знает, откуда этот графин появился. Будто из воздуха… Тётка говорит, у нас на кухне сроду таких не было, – Амиса вздохнула, оглянулась на дверь, нервно скомкала в руках край фартука. – А ещё лазутчик этот… Мне кажется, – она понизила голос до шёпота, – что Дакара не просто так от двора отлучили. Что-то там произошло.

Обхватив ладонями чашку с ароматным отваром (не чета той горькой гадости, которой меня Дакар поил), я нахмурилась. Чем больше она говорила, тем меньше я понимала, почему Амиса вдруг стала такой болтливой? Если честно, до этого не замечала за ней тягу к откровениям.

Словно подслушав мои мысли, она тут же нервно улыбнулась и сменила тему:

– Я завидую тебе, Иза…

На этот раз я усмехнулась, горько так, жалостливо. Если бы она знала, кто я, откуда и как здесь оказалась, точно бы зависти поубавилось. А так…

Мою ухмылку Амиса расценила по-своему – всплеснула руками и, сверкая взглядом, бросила:

– Если бы я знала грамоту, давно бы сбежала отсюда, – она помолчала и совсем тихо добавила, – от него…

Сердце сжалось от боли. Да уж, все мои злоключения вместе взятые не идут ни в какое сравнение с тем, что изо дня в день терпит Амиса.

Глава 9

После завтрака Амиса оставила меня одну. Настроение, и без того болтавшееся где-то на минусовой отметке, упало ещё ниже. Чтобы не съесть себя бесконечной круговертью безрадостных мыслей, решила лечь спать.

К тому же, кто знал, как долго мог продлиться мой «больничный»? Надо ловить момент и отдыхать.

Вот только долго проспать не смогла.

Когда открыла глаза, за окном, задёрнутым светлой шторой, все ещё виднелись лучи солнца. Правда, тусклые, уставшие за целый день – они готовились сдать пост ночному светилу и уже лениво скользили по кованым решёткам.

Потянувшись, села на кровати, тут же заметила поднос с едой. А ещё на том самом пуфе, где я сидела, лежали, выделяясь белым пятном на тёмно-коричневой обивке, носки. Пушистые, наверняка мягкие и тёплые. Да и размер явно не Дакара.

Нахмурилась. И кого мне благодарить за столь щедрый подарок? Очередная головоломка? Или всё гораздо проще?

Бесконечные вопросы в моей жизни, только ответы почему-то не предусмотрены системой.

Вздохнула, нехотя опустила ноги на прохладный пол, вздрогнула. А ведь сюрприз не лишён смысла – стоило дровам в камине прогореть, как в комнате стало ощутимо прохладнее.

В общем, подарком я воспользовалась. Потом подбросила несколько поленьев на красноватые угли, с чувством выполненного долга опустилась в кресло. Запах Дакара не стал тусклее, наоборот, острыми нотками впился в кожу. Будто желая пробраться к самому сердцу.