Попаданка. Финал

Костя жив. Ничуть в этом не сомневаюсь. А вот избавился ли от вируса? Выглядел он вполне нормальным, но кто его знает.

Да все с ним в порядке! У него же теперь есть такая красавица-медсестричка! Еще и на все готовая!

Раздраженно отбросив пульт, я легла на кровать, накрыла лицо ладонями. После злой исповеди перед Али и выброса эмоций там, под мостом, стало полегче, но душевная боль никуда не ушла. Мне было хреново. Очень.

Послышался стук в дверь. Убрав руки от лица, тоскливо посмотрела в потолок. Разговаривать ни с кем не хотелось.

Стук повторился.

Наверное, Рая пришла. Беспокоится за меня. Оно и понятно: после «прогулки» с князем вела я себя странно. И это мягко выражаясь.

Вздохнув, крикнула:

— Открыто!

— Не разбудил?

О как. Елизар Авдеевич Ракитин. И что поздним вечером от меня понадобилось ученому?

— Нет. Я не спала.

Сев на кровати, пригладила растрепанные волосы и вопросительно глянула на артефактора.

Тот стеснительно улыбнулся, подошел ближе.

— Это тебе, — он положил рядом со мной объемный черный пакет.

Я вытащила подарок и замерла. Елизар Авдеевич принес мне… роскошное соболье манто.

Откуда такая красота?! Купил? Но подобная шубка стоит безумных денег. К тому же ученый безвылазно сидел в гостевом домике, так что этот вариант отпадает. Неужели с собой в наш мир притащил? Да ну, нет. Никто из мужчин не потащит в другой мир женскую шубу.

Пребывая в состоянии ступора, я поглаживала темно-бурый мех с частыми вкраплениями серебристых ворсинок, приятно щекочущих кожу.

Ученый сел на пуфик у туалетного столика.

— Нравится? — спросил с надеждой.

Я кивнула.

— И где вы раздобыли эту прелесть?

— Ни одно животное не пострадало, — поднял Ракитин руки. — Мех искусственный. Настройка артефактов для твоей матушки запущена. Идет в автоматическом режиме, но без присмотра не оставишь. Сидеть сиднем не умею. Решил тебя порадовать. Ну и вот, — он отвел глаза, его уши покраснели.

Мне стало стыдно. И что стоило быть с ним чуть-чуть любезнее? Человек ко мне со всей душой, а я веду себя как чурбан бесчувственный. Хотя, если честно, ни на что другое меня сейчас не хватит. Максимум — пореветь в уголке.

Я посмотрела на мужчину. Пусть без восторга, но искренне произнесла:

— Спасибо вам, Елизар Авдеевич. Мне очень приятно. Скажите, а как вы сумели сотворить такое чудо? Один, да и за столь короткий срок! Шуба — это ведь не только мех, но еще и раскрой, пошив.

— Да ничего сложного, — небрежно отмахнулся ученый. — К переносу готовились много лет. Естественно, не знали, в какой мир попадем, запросто могли угодить в вечную мерзлоту. Вот мои подмастерья на всякий случай и изобрели компактное устройство, способное создавать все виды меха. Ну и сразу же изготавливать из него любое изделие.

— Прямо любое?

— При желании — даже купол для юрты. Конечно, каркас придется делать на другом артефакте, но и он в наличии. Собрать подобное жилище не составит большого труда.

— Но какие-то ограничения все же есть?

— Основное — это размер, — устроившись на пуфике поудобнее, артефактор принялся увлеченно рассказывать.

Я внимательно слушала. Вначале. А дальше лишь изображала интерес из уважения к Елизару Авдеевичу. Уверена, артефактор делился ценной информацией. Но для меня его слова звучали абракадаброй. Ни физику, ни химию в школе я не любила, а в универе этих предметов, слава богу, не было.

Поглаживая ни капли не отличимый от настоящего мех, я строила воистину наполеоновские планы о бизнесе, который можно запустить, используя иномирное устройство, создающее мех. Однако размышления с работы то и дело соскальзывали на Росса. И ничего поделать с этим не получалось.

Время. Душевные раны лечит время.

Неожиданно мужчина замолчал.

— Что-то я разошелся. Пора и честь знать, — пробормотал он себе под нос. Встал, вежливо пожелал доброй ночи и ретировался.

Посмотрев на часы, обнаружила, что уже половина второго ночи. На самом деле пора спать. Но я понимала — не усну.

Может, шубу выгулять?

Недолго думая, надела шикарное манто, покинула комнату, тихонько прошла по коридорам, вышла на улицу.

С темного неба падали крупные хлопья снега. Спустившись по ступеням, вытянула ладошку. Снежинки ложились на кожу и тотчас таяли. Судорожно сглотнув, закусила губу до боли. Как жаль, что все так…

— Не спится? — раздался совсем рядом голос Али.

Я обернулась. Какое-то время мы просто смотрели друг на друга. Наконец князь хрипло проговорил:

— Возле кинотеатра Росс подал мне сигнал об опасности. Поэтому я тебя к нему и не пустил. Доброй ночи, Звездочка, — и, развернувшись, ушел.

* * *

Это же время

Ночь мягким одеялом укрывала засыпающую столицу. В микроавтобусе, напичканном сложными приборами, попискивали датчики.

Выслушав доклад последнего из агентов наружки, Корольков вытер пот со лба, расстегнул пальто.

«Врубил печку на полную, а сам на улице торчит, — Глеб Иванович неодобрительно зыркнул на водителя, маячащего за окном. Затем перевел взгляд на аналитика. Сидящий перед мониторами мужчина лет тридцати в смешной шапке с помпоном усердно что-то печатал. — Да сколько можно возиться с расшифровкой?! Никаких нервов уже не осталось!»

О том, что готовится теракт, руководитель спецотдела взаимодействия с иными, увы, не знал. Это вызывало досаду. Но по-настоящему беспокоило другое: поведение иномирного гостя.

При проверке в Питере Костик щелчком пальцев уложил пятерых «хулиганов». А тут вдруг стал тише воды, ниже травы. Боевиков испугался? Как-то слабо верится. А что если и у него сила пропала? Тогда конец всему.

Шумно вдохнув спертый воздух, Корольков задержал дыхание, пытаясь успокоиться.

Позабытый руководством свежеопрошенный худощавый вампир из группы наружного наблюдения поерзал на жестком сиденье, взъерошил светлые волосы.

— Глеб Иванович, вот не могу не сказать. Трус этот Росс! — парень презрительно фыркнул. — В сортире же отсиживался, пока террористы его не нашли и в зал не привели! И потом, когда мы с мужиками этих уродов мочили, — он прикоснулся к лиловому синяку под заплывшим глазом, — задницу от кресла не оторвал. Ей-богу, не удивлюсь, если штаны от страха намочил! Ульяна ведь не просто так одна на такси уехала. Походу этот «герой» настолько ее разочаровал, что она побрезговала с ним ехать.

— Антон, ты слова-то выбирай. Сортир, уроды, задница. Не со сверстником разговариваешь, — Корольков поморщился.