Попаданка. Колхоз - дело добровольное

— Хорошо, — согласилась Салина, — а как же с закупками?

— То же самое, Салина. Будет у тебя подчиненный, который займется покупкой сена, шерсти и всего прочего. Ты ему будешь только говорить что, по какой цене и какого качества нужно купить и привезти.

— Да, — кивнула Салина, — так будет легче. В лавке и кабинет можно для меня устроить. А то все бумаги дома хранить совсем не дело.

Обсуждали мы все очень долго. Пришлось обсудить и птичник, и мастерскую, и огород… и те, что есть сейчас, и те, что еще только будут… Но я видела, колхозникам снова стало интересно. Они живо включились в процесс обсуждения.

Наконец, все более-менее стало понятно всем и мы поставили вопрос изменения видения будущего колхоза на голосование. И проголосовали почти единогласно. За редким исключением. Например, Рилка сразу поняла, что такие условия для нее гораздо хуже.

Я закончила свое выступление, и колхозницы и колхозники уже стали поглядывать на дверь, как слово взял господин Гририх.

— Колхозницы и колхозники, я очень рад, что вы приняли новое видение нашего колхоза. Это правильный путь. Но остался еще один момент, который требует вашего внимания. Все вы знаете, что вдовье поселение стало деревней. И более того, к нам уже стали приезжать новые люди, нам нужно строить для них дома. И получилось так, что административной работы у меня, как у главы деревни, стало на порядок больше. И сейчас ее станет на порядок больше и в колхозе. А я больше не потяну, дорогие мои жители деревни. Я не в силах заниматься и деревней и колхозом одновременно. Поэтому, предлагаю выбрать нового председателя нашего колхоза.

Господин Гририх замолчал, давая нам привыкнуть к этой мысли. Мы все молчали тоже. А что тут было сказать? Вот кого можно поставить на его место, так чтобы все развалилось тут же? Некого. Вернее… есть, я увидела это в глазах, устремленных на господина Орбрена, но жуть как не хочется.

— Господина Орбрена в председатели, — подтверждая мои мысли, выкрикнул кто-то. И колхозницы одобрительно загудели.

— Господин Орбрена, конечно, хорошо, — вздохнул господин Гририх, — он красив и знатен… но, бабоньки, что он знает о нашем колхозе, а? — он оглядел всех внимательно, — вот то-то и оно, что ничего. А нам нужен человек, который знаком со всем, что происходит в колхозе, с каждой маленькой деталью, с каждым нюансом… который болеет за колхоз, за нас с вами больше всех остальных… и у нас есть такой человек…

— Да, — крикнула бабка Ланка, — Маллу в председатели!

— Маллу! Маллу в председатели, — заголосили колхозники на все лады, а я даже попятилась от испуга. Нет-нет и нет! Ну какой из меня председатель-то? Я же ничего не знаю и не умею! Я же не смогу! Я только открыла рот, чтобы отказаться, как господин Гририх взял меня за руку и тихо сказал:

— Не бойся, Малла, я же тебя не брошу, помогу первое время. А ты больше всех других годишься на эту должность, потому что искренне за людей переживаешь. Некому больше, дочка, на себя это ярмо повесить. Только ты…

— Но… но… я же не умею, господин Гририх, я никогда никем не руководила! Я даже старшим продавцом никогда не была! А тут целый колхоз!

— Верно, — лениво протянул Орбрен, — куда тебе на такое замахиваться, ты же ни на что не способна! Дура же… только и мечтаешь, чтоб замуж за герцога выйти.

Ну… ну… негодяй! Негодяйский! Я просто задохнулась от злости. Да что же он не успокоится-то никак. Да я… Да я ему докажу, что это не так!

— Хорошо, я согласна, — ответила господину Гририху, — ставьте на голосование.

Председателем колхоза «Светлый Путь» меня выбрали единогласно.

Потом были радостные вопли и поздравления… меня тормошили как куклу, передавая из рук в руки. А я как будто бы застыла, замерла в каком-то стеклянном шаре, и не слышала ничего, ошеломленная тем, что сейчас сделала.

Когда восторги утихли, и народ разбежался на работу, я вышла на крыльцо правления и посмотрела вокруг.

Как всегда светило горячее солнце, пятый и шестой месяц в Гвенаре были самыми жаркими. По ярко-голубому небу, плыли пушистые белые облака, подгоняемые теплым, довольно сильным ветром. К вечеру слегка похолодает и будет дождь. Хороший такой, обильный, можно даже огород не поливать. Шелестели листьями деревья, жаль, что в Гвенаре нет фруктовых деревьев, кроме диких яблонь с крошечными с лесной орех яблоками. А то бы мы посадили сад. Трава на обочине лениво качала метелками соцветий, скоро надо будет собирать синюю кашку, что растет вокруг деревни. Все же ее соцветия это основное блюдо всего мира. А до нормальной каши пока далеко… чтобы получить достаточно крупы и муки из горсти зерна, придется потратить несколько лет.

— Малла, — ко мне подошла Салина, — прости. Ты права. Я слишком увлекалась твоим воспитанием, и не заметила, как ты изменилась. Но я никогда не желала тебе зла.

Она улыбнулась и протянула мне руку. А я обняла ее, прощая… да, Салина не идеальная, но какая бы она ни была, она моя сестра. И она желает мне добра, даже если ее представление о добре отличается от моего.

— Поздравляю, — на крыльцо вышел Орбрен, — я рад, что ты согласилась. Уверен, у тебя все получится, Малла. Я всегда знал, что ты сильная. Даже, когда ты сама сомневалась в себе.

Он подмигнул и шагнул с крыльца на площадь.

— Орбрен, — окликнула я его, — спасибо.

Он улыбнулся, кивнул и пошел прочь. Салина убежала следом. А я все еще стояла на крыльце, глядя на мир, который так сильно изменил меня.

— Да, — сказала я Оракулу, глядя на крошечное черное пятнышко на солнце, — я справлюсь.

И кольцо на моем пальце мягко полыхнуло зеленым, соглашаясь с моими словами.

Двадцать Седьмой день Пятого месяца. Охотничий домик в двух часах езды до Столицы. Малла уснула за креслом его величества.

Братья молчали. То, что случилось было непонятным, а потому пугающим. Эта нелепая девчонка, случайно зацепившаяся за ногу короля, когда он был в Мидгарде оказалась с подвохом. И самое ужасное, что этого никто из них не заметил. И все открылось только тогда, когда стало слишком поздно.

— Она угроза для Гвенара, — его величество вздохнул и закрыл глаза, — и у нас есть только две возможности: либо уничтожить, либо привлечь на свою сторону. Но вот на счет последнего я сомневаюсь. Она слишком бестолковая, чтобы понять и научиться. Очень жаль, что такие способности достались такой дуре…

— Нет, она не дура, — возразил Орбрен и добавил, — она просто боится. Ваше величество, идея колхоза принадлежит Малле. Как и рецепт сыра, семена овощей и технология их выращивания… кроме того господин Гририх посчитал весьма перспективными ее задумки по поводу производства куриного мяса, изготовления мясной продукции, которой нет аналогов в Гвенаре и даже Хадоа, а также пошив стандартизированной одежды. И все это в довольно больших масштабах.

— Ты уверен? — брови его величества взлетели на середину лба. Колхоз, внезапно возникший на его территории оказался слишком необычным, но весьма перспективным и продвинутым способом ведения хозяйства. И советники требовали не жалеть преференций для этого предприятия, утверждая, что через несколько лет, развернув подобные колхозы на всей территории страны, они получат колоссальный экономический рывок. А это еще один шаг к окончательной свободе Гвенара от Хадоа.

— Да, ваше величество, — ответил господин Орбрен, — только она решила поиграть с нами. И притворяется недалекой дурочкой, у которой мозги напрочь отшибло от страха. Зачем? Я не знаю. Это слишком глупый поступок в ее положении.

Все трое посмотрели назад, где, свернувшись в клубочек прямо на полу, спала маленькая женщина, почти девчонка, походя изменившая мировую политику двух государств.

Как Хадоа ответят на уничтожение их армии, его величество даже не мог представить. Просто потому, что такого еще не случалось за всю историю противостояния двух миров. Возможно, они пока не будут предпринимать ничего серьезного, ведь эта «отвоеванная» веха — мелочь. И начнут выяснять что это было за оружие. И тогда за жизнь этой девочки он не даст и ломанного гроша.