Попаданка. Мама для бастарда

– Я хочу, чтобы ты знал… – тихо проговорила я. – Нет у меня с ним ничего. Хотя и любим мы друг друга, но... я помню, что чужая жена. Пока не отпустил ты меня, не дал развод, я не посмею ложиться в постель с другим.

– Спасибо… Хотя бы за честность, если не за любовь, – невесело улыбнулся Милад. – Я не буду стоять у вас на пути. И тайну насчет Драго сохраню. Пусть все думают, что он королевский сын. Я правду и так знаю, а у него так жизнь другая будет, не коровам хвосты крутить в деревне нашей.

– Спасибо тебе, Милад, что на развод соглашаешься. Теодор поспособствует, быстро все сделают.

Он кивнул. Но пока нам всем было не до этого. Мы с волнением смотрели на Драго, который едва-едва, почти незаметно дышал, лежа на мягких подушках. И всех нас беспокоил только один вопрос. Очнется ли наш мальчик?

Камил какое-то время суетился вокруг Драго. То шептал что-то тихо-тихо, то брал его за руку, то водил ладонями над его телом. Даже взял ягоды от Теодора, внимательно их осмотрев и сжав в кулаке так, что едва не раздавил. После этого Камил подошел к нам.

– Мне нужно будет провести с ним ритуал, – сказал он, оглядываясь на Драго. – Очень серьезный и… непросто это будет.

– Ты спасешь моего сына, колдун? – с волнением шагнул ближе Теодор.

Камил удивленно приподнял брови, посмотрев на Милада. Похоже, тот ему уже растрепал про то, что Теодор в курсе о том, кто настоящий отец Драго. Вот Камил и удивился. Милад поспешил заверить его:

– Все в порядке, я не собираюсь забирать Драго у Теодора, если ему здесь нравится. Если он… хочет другого называть отцом.

– Вот в чем загадка… – вдруг задумался Камил. – Метка у Драго настоящая, магическая, королевская.

– А я о чем! Мой он ребенок! – гордо приосанился Теодор, злорадно глянув на Милада.

– Но и кристалл мой врать не мог, – продолжил Камил так же озадаченно.

– То-то и оно! – прошипел Милад на Теодора с таким видом, будто сейчас сунет ему под нос фигу, как деревенщина на базаре.

– А ну, угомонились оба! – прикрикнула я на обоих, уперев руки в боки. – Нам Драго спасти нужно, а вы тут дележку устроили.

– Правильно, – поддакнул Милад, неожиданно приняв мою сторону. – Нечего делить шкуру неубитого медведя.

Его сравнение никому не понравилось: и я, и Теодор посмотрели испепеляюще. А Камил перевел разговор в более важное русло:

– В этом ритуале правду я и узнаю. Когда с духами потусторонними свяжусь, помощи у них для Драго попрошу. Мне нужна комната большая, пустая, без мебели, свечи да мел с углем, а еще травы, но их я с собой принес.

Подготовили все, не прошло и четверти часа. Камил разрешил нам присутствовать, но только стоять под стеночкой и не лезть. «Не лезть» он повторил трижды, с нажимом глядя на Милада. Но к ритуалу все отнеслись серьезно. Понимали, что иначе у Драго нет никаких шансов.

Теодор принес сына на руках, опуская на пол в центре зала. Хотел принести одеяло какое-нибудь, подушку, но в ритуале не должно быть ничего лишнего. Так что Теодор с волнением погладил Драго по волосам, после отходя к нам. Оставляя мальчика среди знаков, нарисованных углем и мелом, среди горящих свеч.

Камил подошел ближе. Его глаза были закрыты, сам он ступал босиком и медленно-медленно, будто по тонкому льду. Губы беспрестанно шевелились, но мы не могли разобрать ни звука. Лишь под конец Камил сорвался, выкрикнув конец какого-то слова и резко закружился на месте, выбрасывая перед собой руку.

Из горсти полетели сушеные травы. Едва долетев до пола, они засверкали золотом. И на их месте начали подниматься молодые побеги: тонкие росточки травы, робкие бутоны лесных цветочков. Я ахнула, понимая, что в центре ритуальных символов появилась буквально лесная поляна! Драго теперь лежал не на полу, а на мягкой траве. Или на ее иллюзии? Ведь в полутьме, в слабом свете свечей, были видны силуэты деревьев, полупрозрачные, как привидения.

Откуда-то оттуда, из лесной темноты, зазвучала тихая музыка. И Камил закружился на месте в неведомом танце. Он ловко переступал босыми ногами по траве, поднимал руки, изгибался телом. Его волосы, уже распущенные, черным шелком летели по воздуху. Глаза были закрыты по-прежнему, только ресницы дрожали и дрожали, будто он видел сон. Особый сон. Колдовской.

Глава 26

Между полупрозрачных деревьев появились тени. Светлые силуэты, чуть светящиеся, начали стекаться к Камилу отовсюду. Он остановился, открывая глаза, жестом показывая им на Драго. Они шептали что-то. Все вместе, неразборчиво, похоже, даже на непонятном нам языке. Зато Камил все понимал, ведь кивал.

Теодор ободряюще сжал мою ладонь. Только сейчас я поняла, что напряжена, как натянутая струна. Ведь светлые силуэты обступили Драго и Камила вплотную, закружились вокруг них, будто в хороводе. Быстрее, быстрее, быстрее! В этом мельтешении я уже перестала разбирать отдельные фигуры: они слились в одно, в сплошной белый свет. А потом нас ослепила короткая вспышка. Я невольно зажмурилась, боясь открыть глаза. Увидеть, что ничего не подействовало.

– Мама! Папа!

От звонкого детского голоска я задрожала всем телом, зажимая рот ладонью, чтобы не разрыдаться. Ведь и лес, и трава исчезли, а в круге свечей Драго открыл глаза. Теодор обнял меня за плечи, и мы, услышав от Камила, что можно, бросились к сыну. Он едва успел сесть на полу, как угодил в наши объятья. Я схватила личико Драго в ладони, целуя взъерошенные кудри. А Теодор потом поднял его на руки, прижимая к самому сердцу. Подоспел и Милад, хватая Драго за руку.

– Как ты, малыш? Не болит ничего? – засуетилась я.

Драго замотал головой.

– А я уснул, мама? Я помню, как ягоды взял, и больше ничего!

– Хорошо, что ты проснулся, сынок, – снова обняла его я, прижимаясь и к Драго, и к Теодору заодно, не в силах сдержать слез счастья.

Драго осмотрел лекарь, заключив, что все в порядке. Камил сказал, что после такого ритуала и воздействия потусторонних сущностей нужен отдых. Так что Драго уложили спать. А мы собрались в кабинете у Теодора. Ведь Камил сказал, что должен сказать нечто важное.

– Это касается метки Драго, – начал он, когда закрыв тяжелую дубовую дверь.

Я и Теодор сели на диванчик. Милад оперся о массивный стол с богатой резьбой, обхватив пальцами столешницу позади себя. Камилу сесть предложили, но он отмахнулся.

– И что же метка? Мой он все-таки сын? – спросил Теодор.

Камил покачал головой.

– Нет, но магия в нем твоя, королевская. Так вышло, что в одни сутки вы с Даной… кхм, были близки. И хотя от одного мужчины, – Камил жестом указал на Теодора, – она не забеременела, но остался магический след в ее теле. Так всегда случается после ночи с сильным магом. А потом был ты, Милад. Там, на сеновале. И получился ребенок от тебя, который впитал в себя магию другого мужчины.