Попаданки в матросках
Шрифт:
На утро двадцать седьмого января Холм был полностью освобожден от врагов. Остатки немецкого гарнизона, загнанные в северо-западный район города, сдались вместе со своим тяжело раненым командиром - генерал-майором Теодором фон Шерером, которому в этой истории явно не судьба была получить рыцарский крест за оборону Холма...
Известию о том, что Холм, долгое время бывший хоть и мелкой, но неприятной «костью в горле», наконец, освобожден, Сталин, конечно, порадовался. Однако упорство немцев в обороне - и в этом городе, и на многих других участках фронта - тревожило. Несмотря на многочисленные успехи РККА в наступлении, силы гитлеровцев еще
Но послезнание, полученное от попаданок, сильно уменьшило оптимизм Генсека. Нет, о конкретном развитии военных действий на севере девочки не знали ничего. Однако всего одна строчка, которую вспомнила Сэйлор Меркури, говорила очень о многом...
«Блокада Ленинграда длилась более двух лет и стала беспрецедентным случаем в мировой истории.»
И все. Но этого было достаточно. Одна несчастная строчка из какого-то учебника совершенно ясно говорила о том, что в истории мира, знакомой сэйлорам, блокаду Ленинграда в начале 1942 года снять не удалось! Что уж говорить об окружении ГА «Север» в таком случае...
И в результате, точно так же, как Сталин отменил наступление на Вязьму, он сильно сократил планы для операций на севере. Не сразу, конечно. Сначала был ряд проверок... Результаты которых заставили его чертыхаться и то и дело поминать некую «маймуно виришвило», причем, скорее, во множественном числе - много оказалось этих самых маймун... Если говорить коротко, то все, как и на Западном фронте, снова свелось к сообщениям, что для наступления не хватает... практически всего.
Необходимо было проявить осторожность. И Сталин, обдумывая изменения планов, опасался не только «перестараться», но и наоборот - «переосторожничать», выбирая между совсем уж частными операциями и операциями покрупнее, которые пока что казались достаточно безопасными...
В результате требования к новой операции ограничились освобождением небольшой территории с городами Новгород, Чудово, Кириши и соединяющими их железнодорожной веткой и шоссе - дабы в дальнейшем лучше укрепить здесь фронт, улучшить снабжение армий и подготовиться к более серьезному наступлению. Начало наступления на Волховском фронте было отложено на неделю, чтобы подтянуть артиллерию и авиацию, полностью сосредоточить войска и доставить боеприпасы...
И все равно шло наступление не столь удачно, как хотелось - так что Генсек даже в каком-то смысле порадовался - все-таки он оказался не перестраховщиком, а снизил требования ровно настолько, насколько надо. Хм... Или даже недостаточно снизил? Хотя в ряде мест удалось форсировать Волхов и захватить плацдармы, враг постоянно контратаковал, и плацдармы эти то и дело переходили из рук в руки. Наконец, 2-я ударная и 59-я армии сумели прорвать оборону противника, продвинулись на десяток километров и приступили к расширению полосы наступления, нацелившись на этот раз не на Чащу, Лугу и Любань, а всего лишь на Чудово и Новгород. Тем не менее, продвижение к этим городам шло медленно, немцы ожесточенно сражались за каждую деревню и каждое село на рубеже обороны. Не раз Красная армия прорывала линию обороны фашистов, но потом чаще вновь откатывалась назад под их контратаками, чем могла закрепиться.
«Придется опять посылать туда воинов в матросках», - без особого энтузиазма думал Сталин - и в самом деле, что за дела такие, если сами, без магической помощи справиться с задачей не можем?..
К тому же настроение портил еще и запрос от японского посла: тот интересовался, правда ли, что на фронте были замечены воюющие за СССР японские граждане? И в случае реальности таковых инцидентов требовал немедленно передать оных граждан Японской Империи для суда, так как никакого разрешения своим гражданам участвовать в Советско-германской войне та не давала!
Сталин велел Молотову честно ответить, что японские граждане на стороне
СССР не воюют ни в каком статусе, а «лица японской внешности и говорящие на японском языке», которые действительно иногда принимали некоторое участие в боевых действиях, тем не менее, не являются японскими гражданами.«Наверняка немцы им сообщили, - заключил Сталин.
– А значит, скоро еще и англичане с американцами могут что-то разузнать и тоже потребовать ответов...»
И все же посылать воительниц на помощь красноармейцам пришлось.
И тогда сразу же снова наметились успехи, хотя и небольшие, но ежедневные.
Двадцать восьмого января была, наконец, освобождена деревня Тютицы, за которую немцы держались мертвой хваткой. Двадцать девятого - взяли Подберезье, Чечулино и Витку. Тридцатого - Трубичино и подступили к Новгороду.
Однако после этого воительницам пришлось сразу кинуться в другую сторону, где тоже были проблемы... Тридцать первого с их помощью освободили Спасскую Полисть. Первого февраля - пало Трегубово. Второго - Радищево. Третьего - воительницы помогли прорвать немецкую оборону на Грузинском шоссе. Но четвертого - пришлось снова отбивать Радищево от захвативших его гитлеровских войск, выдвинувшихся из Чудово... Наконец, пятого февраля Чудово было окружено и начались ожесточенные уличные бои. Тем временем, седьмого февраля пало Водосье, восьмого - Пертечно, девятого - деревня Тушино. Десятого - Зуево, а Чудово, тем временем, было, наконец, полностью освобождено от врагов.
Лезно, Карловка, Кусино, Тигода, Ирса... Шестнадцатого февраля попали в окружение Кириши. А все это время не прекращалась и битва за Новгород! Так что семнадцатого сэйлоров перебросили туда, и тогда, наконец, был достигнут долгожданный перелом в боях - Великий Новгород перешел под контроль РККА. А восемнадцатого та же участь постигла и Кириши.
Еще неделю, однако, на Волховском фронте продолжались ожесточенные атаки и контратаки с обеих сторон, пока, наконец, двадцать пятого февраля обе эти стороны, окончательно измотав друг друга, не остановились практически одновременно, начав переход к обороне...
Но... это было еще не все важные события, произошедшие за этот месяц. Как и опасался Сталин, чисто «военным фронтом» участие сэйлоров в войне уже не ограничивалось, перейдя на «фронт» дипломатический!
30 января, Лондон, кабинет премьер-министра Уинстона Черчилля
– И вы уверены, что все это не подделка? Не дезинформация, не мистификация?..
– в глубокой задумчивости спросил Черчилль, перебирая разложенные на столе документы и фотографии.
– Все трижды перепроверено. Нашей агентуре в Германии удалось раздобыть подтверждения того, что сами немцы, по крайней мере, твердо в это верят, - говоривший это сам чувствовал себя очень неуютно, докладывая о чем-то таком... мистическом... магическом...
– И агенты в Советской России подтверждают, что многократные проявления этого таинственного Нечто действительно имеют место. Русские солдаты и гражданские считают Это - Божьей помощью, немецкие - ведьмами, нечистью, проявлением неких адских сил... А политическое и военное руководство тех и других пока что хранит полное молчание.
– Что ж, тогда пока следует помалкивать и нам, - сделал вывод премьер.
– Независимо от того, что это может быть. Как вы помните, я уже говорил, что если бы Гитлер вторгся в ад, то я бы выступил со словами поддержки относительно чертей... Ведь победы русских над немцами нам только на руку, чем бы они ни были вызваны. Но разумеется, молчать мы будем только официально. По секретным же каналам связи поинтересуемся у Сталина, что происходит. В конце концов, если это Нечто может иметь военное применение, мы, как союзники Советской России, имеем право знать некоторые детали происходящего. Также, пожалуй, стоит подключить к этому делу и наших заокеанских кузенов - чтобы у Сталина меньше был соблазн отмолчаться и тут...