Попадос и два ствола 2

Вот теперь и поболтаем!

Оглядываюсь…

Похоже, сваливают все – никто не замешкался. Пригибаясь и не оборачиваясь, драпают словно на соревнованиях по бегу.

Вслед убегающим врагам вразнобой, сухо бахают выстрелы карабинов.

Поддавшись всеобщему порыву – тоже стреляю пару раз.

Увы, но мимо. Досадно. Только патроны зря пожег…

Всё – враги окончательно растворились в начавших сгущаться сиреневых майских сумерках. Как и не было вовсе.

Оставив после себя на поле десяток трупов и несколько недобитков.

Бой закончился…

Победой.

Нашей победой.

И только Олег, как заколдованный, с перекошенным лицом и тем же страшным ревом - все продолжает яростно херачить прикладом карабина по черепу валяющегося под его ногами трупа.

Голова покойника методично превращалась в паштет.

Да что с ним такое?! Кто нашего рассудительного и спокойного завпроизводством сглазил или подменил?

Твою маму…

До меня, кажется, доходит очевидное…

Иду вперед, ближе к происходящему

– Юрка?

– Прямо в лоб прилетело, - хмыкает Жорж, стряхивая со своего рукава, долетевший до него ошметочек размочаленной человеческой плоти и философски добавляет, - Старая сука война - любит молодое мясо…

– Угу… У тебя еще и морда в крови, – машинально, вслух отмечаю я.

– Да, херня, - небрежно отмахивается он.

– Лучше будет его напоить, - предлагает уже спустившийся с холма Федор, - Надо же было пацану так налететь. В первой же стычке.

– В полный рост вскочил, дурень. Ну, на х..я? – наш командир задумчив и печален.

Однако о своих обязанностях капитан в отставке не забывает:

– На высотке кто?

– Аня с Димой. Все в порядке, босс, - докладывает Мустанг.

Виктор кивает и повторяет:

– Ну, на х..я ж он так?!

– А чего ты хочешь-то? Пацан ведь еще. Совсем зеленый… Был, - вздыхает Федя, - Не надо было нам, дуракам - его с собой тащить.

– Выпить дайте, - прошу у друзей, - И сигаретку.

Почему-то покурить очень хочется. Сейчас можно.

А моя фляжка со спиртным осталось в роще в рюкзаке…

Олег все еще не угомонился. Долбит и долбит. На его забрызганное бурыми сгустками лицо смотреть неприятно и честно сказать - жутковато.

И, похоже - не только мне.

Хотя многие из стоящих здесь мужчин, все же кое-чего повидали и в прошлой, земной и уже в этой реальности.

– Ну когда он уже душу отведет?! – командир задается вопросом, который интересует всех присутствующих.

– Да – хэзэ. А может, ему еще кого-нибудь из этих азиатов подгоним?
– предлагает Джордж, обрабатывая легкую рану на лице, - Зачем нам столько?

– Да я бы ему всех этих чертей отдал – если бы помогло. Бл..дь, хорошо у меня детей нет.

Отхожу в сторону и оглядываю собранных в плотную кучку бойцов противника.

Пленные лежат мордами в траву и боятся дышать. Проняло их увиденное! Оно и неудивительно. Если даже нас подобное зрелище впечатлило!

Ну что - с этим надо что-то делать! Хватит уже!

А кому, если не мне?

Именно я здесь ему самый близкий, как не крути.

Наконец-то проглатываю вязкий и противный ком в горле.

Вот же, сука - жизнь!

Еще вчера - главной заботой этого пацана было, как скрыть от родителей, что он курит и как понравиться девушке постарше. Сначала Юльке, потом королеве Марго, а после рыжей снайперше. Молодость влюбчива. Особенно в девушек постарше. Может он и курить-то из-за этого начал. «Солиднее» в глазах взрослых красоток, хотел казаться, дурачок.

В голову настойчиво лезет строка из старой песни: «война дело молодых - лекарство против морщин».

Этнический кореец, кстати, её написал.

Отрицательно качаю головой на вопрос в глазах Марго и подхожу к Олегу.

Он уже не ревет, а хрипит. Да и бьет уже чисто символически. Кончились силы.

– Ну, всё уже, всё – хорош, - прошу мужика я, - На вот, хлебни водички. И водочки тоже.

Говорю тихо, но он меня слышит.

Послушно выпускает из рук скользкий от крови карабин и поднимает большие измученные глаза.

– Что делать, Кот?

– Я не знаю, брат. Но Юра хорошо ушел… Достойно. В атаке. По мужски… Среди своих и за своих. Все лучше, чем там - на поляне, когда вас те уроды врасплох застали…

Воспоминание о не столь уж и давнем эпизоде, в котором они еще тогда - скорее всего должны были умереть всей своей семьей, Олега успокаивает.

Как я на это и надеялся, сам не знаю почему.

Побулькав флягами, с трудом справляясь с перехватившим горло спазмом и тяжело дыша, Олег обхватывает голову руками:

– Как я Ирке-то скажу?
– всхлипнув совсем по-детски, только что потерявший сына отец снова задает вопрос, на который у меня нет ответа, - Она же…

Он прячет глаза, покрытые сетью красных прожилок и скрежещет зубами.

– Я обратно не пойду. Здесь останусь. Пока всех этих сук не перережу.

– Вместе будем резать. Все вместе. Чего ты один-то?

– Да и х..й с ним! Сколько смогу – завалю. А потом и меня пускай. На хрена мне теперь всё?

– А Иру с Яной на меня оставишь? Тебе дочь и жену защитить надо. Юрка вон свой мужской долг перед семьей исполнил. Теперь только ты один - за вас двоих у них остался…

Приобняв мужика за широкие подрагивающие плечи, глазами зову психологиню.

Пусть теперь с ним дипломированный специалист поработает…

Передаю поникшего товарища в надежные, заботливые и чуткие руки Марго и Федора, а сам иду к командиру и пленным…

Ну что, свою первую битву в надвигающейся большой войне - мы выиграли.

Если отстраниться от того, что погиб сын Олега и самый юный член нашей команды, то можно сказать, что дебют удался на славу.

Противник потерял пленными и убитыми больше полутора десятка бойцов.

Наш же "сводный отряд" - уменьшился лишь на два ствола.

Еще одна вражеская пуля забрала одного из парней «председателя колхоза» Александра – того самого долговязого кавказца, вызвавшего смех у Жорика.