Попадос и два ствола
Шрифт:
Да твою маму! Сейчас одни прижмут к земле, а другие — под прикрытием их стволов, вперед рванут и…
И всё на этом, пожалуй!
Для нас с Федей, во всяком случае.
В подобном положении решает — не столько качество подготовки стрелков, сколько количество активных стволов.
Или, как вариант, пока двое или трое — своей стрельбой наше внимание держать будут, пара других, по-быстрому сопку обогнет и объявится на вершине с тыла, совершенно неожиданно. «Не ждали? А зря»!
Тем более, что Федя, со своей ногой — сейчас мобилен немногим более, чем морская черепаха на
Ну, а в одни глаза: мне, за всей окружностью нашего пятачка — никак не уследить…
И все же, первую, не слишком активную атаку — мы отбиваем. Без потерь с обеих сторон и израсходовав всего по полмагазина.
Противник не стал разделяться, да и на лобовой штурм сопки не решился.
Нападающие отходят в степь и растворяются в траве и вечерних сумерках.
— Как думаешь, с концами свалили? — экономно отхлебнув воды, спрашиваю я, протягивая флягу товарищу по несчастью.
— Да ну, скажешь тоже! — мотает головой Федя, — Какое там — «с концами»! Это разведка боем была. Выяснили, что нас здесь всего двое и отошли перегруппироваться. Ну, а теперь, с любого направления гостей можно ждать.
— Согласен, — киваю, и ящерицей шмыгаю к противоположной стороне пятачка.
— Слышь, Кот, а может, тебе свалить, пока не поздно? — неожиданно, не то спрашивает, не то предлагает мужик, прямо мне в спину, — У тебя-то ноги целые и резвые, проскользнешь… ну или прорвешься, если напорешься.
Молчу. Слушаю себя.
Этот Федя: мне не сват, не брат, да и к тому же — один раз, я сегодня его уже из жопы вытащил.
«Мальчик, который боится темноты» — сучит ножками и разве что не пристанывает от нетерпения.
«Помчались отсюда быстрее, Кот! — тонко пищит он внутри меня, — Не тупи! Ему все равно карачун. Зачем еще и нам себя губить»?
Оглядываюсь. Усмехаюсь.
— Нет уж, Федя! Что — решил мои патроны заиграть? Не прокатит. Долги возвращать надо. Так что, пока не отдашь — я от тебя не отстану, — и добавляю, — Не ссы, мужчина — отобьемся!
— Ну, ты и дурак, Котяра! — хмыкает Федор и помолчав, добавляет, — Если выберемся, буду рад стать твоим другом.
— Договорились. А пока, лежи, где лежишь и держи свой сектор. А я, как более молодой — по кругу пробегусь.
Ну, «пробегусь», это конечно громко сказано — ползу на четырех костях, то и дело прикладывая к глазам ночной монокуляр и обшаривая взглядом степь.
Вроде бы — пока никого не видно. Может, они все-таки решили уйти и не связываться?
Нет, сука — не угадал! Вон лысая башка из травы торчит. А вот и вторая, от неё неподалеку.
Тьфу, да как же вы все — меня достали!
Соотечественники — моральные уроды, агрессивные обезьяны, топкие болота! Теперь вот — эти «угольки» откуда-то взялись!
Моим густым матом можно было, наверное, бегемота с ног свалить!
А кого стесняться-то? Африканцы по-нашему — все едино не понимают.
Потому они на свои черные задницы и не брякнулись, вероятно.
Трудолюбивым муравьем, то и дело, монотонно переползаю от одного края вершины к другому.
Меня так до утра не хватит!
Атака возможна с любой стороны, но вероятнее всего, она случится с противоположного, западного направления.
Тишина
и отсутствие активных действий — дико давят на нервы!А сумерки становятся все гуще.
И, похоже, черныши дожидаются полной темноты.
Неожиданно — тишину разрывают три выстрела! Из длинного ствола кто-то жахает! С запада, как я и думал. Громом — среди безмятежности!
Еще один!
И почти сразу же, следом крик:
— Кот! Ко-от! Кот, чтоб тебя! Ты там?! — торопливо надрывается испуганный и до боли знакомый голос.
— Тут! — я чуть не бросаюсь вниз, — Давай наверх! Прикрываю!
— Иду!
Размытый силуэт приподнимается из травы у самого подножья холма и пригнувшись, взбирается наверх.
Двигается тяжело. Тащит на себе какие-то жерди!
Бешено верчу зрачком монокуляра, обшаривая ближние окрестности. Не хватало ещё, чтобы сейчас негроиды по ней на подъеме шандарахнули!
Обошлось!
Она уже на вершине. С нами.
— Ты откуда здесь?
— За тобой пошла! — извиняющимся тоном произносит девушка, — Правда, у реки немного отстала и потеряла твои следы. Но решила, что вдоль нее пойдешь… А тут стрельба! Далеко, но слышно. Подумала, что возможно, это ты, снова куда-то ввязался. Пошла в направлении выстрелов. Ну и, чуть не налетела на пятерку негров! Они там, в траве, с востока сидели, — Марго невольно вздрагивает плечами, — Жуть! Как вспомню… Хорошо, что они меня не заметили!
Видать — не слабо испугалась в тот момент.
Ну, а кто бы не очканул?
— Побоялась, что с пятерыми не справлюсь, решила обойти гору с севера и подняться к тебе на помощь — с противоположной стороны.
— Правильно побоялась, — бурчу я.
— Обошла и снова наткнулась на них. Только теперь — их уже двое было. Наверное, пока я кралась — негры тоже решили отсюда обойти и с двух сторон одновременно напасть.
Она негромко вздыхает:
— Столкнулись прямо нос к носу! Только — я первой их заметила. Дико перепугалась и со страху как-то, чисто на инстинктах, стрелять начала… Даже не помню — сколько раз! — она снова зябко передергивает плечами и протяжно вздыхает.
— Четыре, — полуобернувшись от своего сектора ответственности, сообщает девушке Федор.
— Что — четыре? — не сразу понимает королева, снова углубившаяся в свои переживания.
— Четыре выстрела было, — поясняет мужчина.
Она покладисто кивает, мол: «Как скажете. Четыре — так четыре».
— В общем, теперь их трое осталось. Со стороны реки, с востока, — резюмирует Марго, теперь уже поглядывая в сторону незнакомого ей мужчины, — Во всяком случае были. А эти двое — больше не опасны. Вот их ружья.
— Почему ты уверена, что те двое из первой пятерки?
— Там, у одного на шее и голове — повязки из бинтов. Даже в сумерках в глаза бросились. Я на него внимание обратила еще, когда они все вместе были.
Повнимательнее присматриваюсь к девушке. С немалой долей удивления. И где-то даже изумленно!
Похоже, что истерик с заламыванием рук, вырванных волос и воплей: «Ах, я только что человека убила»! — не будет.
Барышня оказывается гораздо крепче и взрослее, чем я о ней думал.