Попал! Том 4

— Пойдём! Начались бальные танцы! Многие уже спрашивают — куда делась хозяйка этой ночи!

— Мне нужно было проветриться. Этот никчёмный Фуро слишком сильно добавил температуру!

Ламира улыбнулась.

— Боги! Как же сложно тебе угодить! — она обняла плечо Юкине и потянула её за собой на празднество.

Через минуту женщины показались на широкой лестнице. В зале уже приглушили свет, играли музыканты, в центре зала парили пары, приступив к танцам.

К Тоджиро подошёл администратор зала.

— Довольна ли моя госпожа вечером? — склонился он, оставшись стоять у ступеней.

— Фуро. — холодно посмотрела на него Юкине. — Эта музыка мне совсем не по душе. Ты плохо стараешься.

— Г-госпожа! Я сию минуту всё исправлю! — японец поклонился и тут же поспешил к оркестру.

Вскоре композиция закончилась, и оркестр заиграл Чайковского: «Спящая красавица», одну из списка любимых мелодий Юкине.

— Отец, почему все остановились? — посмотрел Джун на танцующие пары. Люди действительно остановились и стали покидать танцевальную площадку.

— Хе-х, — усмехнулся Дору. — Моя ошибка, Джун. Нужно было чаще брать тебя с собой на такие вечера.

— Лучше объясни. — нахмурился молодой японец.

Дору улыбнулся, катая вино в бокале:

— Ты ведь знаешь, что не одно торжество не проходит без бальных танцев?

— Это все знают. — пожал Джун плечами.

— Верно. Всё дело в музыке. — усмехнулся Дору. — Музыка — неотъемлемая часть бальных танцев. Наша знать приучена к венскому вальсу, а наигрываемая сейчас композиция совсем не подходит к нему. Скажу даже больше — эта композиция для балета.

Джун нахмурился.

— Тогда почему? Почему госпожа Тоджиро не отчитает оркестр?

— Кто знает… — отпил Дору вино. — Давай лучше продолжим наблюдение. Кажется, всё только начинается.

И Дору оказался абсолютно прав — композиция Чайковского закончилась, гости расслабленно выдохнули, занимая танцпол. К Юкине направился красивый японец в самом удачном возрасте мужчины — сорок лет, прекрасный период когда мужчина ещё молод, но уже и мудр. Он уверенно шёл к ступеням, на которых стояла Юкине с Ламирой. Желание кавалера было ясно как майский день — пригласить именинницу на танец. Он улыбнулся, встретившись с ней глазами, и вдруг остановился:

«Не может быть… Эта композиция… — услышал кавалер начало мелодии. — Она слишком ускоренная для вальса… Я ударю в грязь лицом, если попробую станцевать с госпожой Юкине под неё! Чёрт! Почему судьба так неблагосклонна!»

Японец опустил взгляд, так и не дойдя до Юкине, свернул в сторону и исчез в толпе.

Оркестр набрал обороты. Композиция действительно вышла слишком быстрой для исполнения венского вальса.

— Видел? — усмехнулся Дору.

— Почему Ходзияса отступил? — не понял Джун. — Он же считается довольно популярным…

— Всё снова из-за музыки. — поучительно ответил Дору. — Этот ритм слишком ускоренный. И Ходзияса это понял. Ведь если он, будучи кавалером опозориться в танце, то тем самым и опозорит госпожу Юкине. Кавалер всегда принимает ответственность. Посмотри на те пары, — указал он на танцпол.

Джун всмотрелся и заметил как сковано ведут себя танцующие, несколько пар столкнулись из-за слишком быстрого ритма, и кавалерам пришлось извиниться за свою оплошность. Другие совсем не попадали в такт. Происходящее было не похоже на бал знати. Слишком неумело. Слишком неэстетично и без доли грации. Джун перевёл взгляд на Юкине — она стояла с лёгкой ухмылкой и прожигающим взглядом. Похоже, женщина получала удовольствие от происходящего.

— Юкине, смотри, уже второй кавалер не решается подойти к тебе. Не слишком ли ты перегнула палку? — с улыбкой произнесла Ламира.

— Они лишь трусы. — ответила Тоджиро. — Боятся потерять лицо. Разве хоть один стоит моего внимания?

— Какая ты жестокая! — фыркнула подруга, но она и сама получала удовольствие от вечера.

— Разве она не издевается… — шептались люди.

— Ну, Госпожа Тоджиро же не заставляла их выходить на паркет… — ответил другой гость. — Будет им уроком…

— У неё слишком жестокое сердце…

Заиграла финальная композиция сегодняшнего бала, затем будет назначен перерыв для гостей, дабы те не утомились от танцев.

— Ого-о, — улыбнулся Дору. — Такое здесь явно никому не под силу. — услышал он одну из сложнейших композиций. — Не ожидал услышать такое за пределами Москвы.

— Ты бывал на балу в Москве, отец?

— Доводилось. И даже там, мало кто смог выйти на паркет.

И снова слова Дору Ода оказались пророческими. Пары покинули танцпол.

— Отец… — раскрыл Джун в удивлении рот, ткнув пальцем в сторону Юкине.

Дору, переведя взгляд, через мгновение расплылся в улыбке.

— Чёртов мальчишка… Снова решил забрать всю славу себе.

Взоры гостей направились на идущего по залу молодого парня. Его уверенная походка, излучаемая уверенность, игривый взгляд. Он выглядел как тот — кто бросил вызов самим небесам.

— Кто он… — прошептала девушка.

— Слишком самонадеян…

— Может дурак…

Юкине не отводила удивлённых глаз от идущего к ней молодого парня. Её сердце с каждым мигом билось всё быстрее. В горле пересохло. Тело окаменело.

«Он здесь… Но как? Как я не заметила?!»

Томи остановился перед широкими ступенями. Его поклон для приглашения на танец был исключительным — слишком изящным. Как может быть в самом обычном поклоне столько величия? Это не увязывалось в голове…

— Госпожа Юкине, позвольте иметь удовольствие пригласить Вас на танец.

Как же громко и чётко это было сказано… Казалось, дыхание перехватило у каждой женщины, присутствовавшей в зале. Мужчины так же по своим причинам с замиранием сердца наблюдали эту сцену.

По этикету Юкине могла отказать, сказав, что сожалеет и уже пообещала свой танец другому. Либо она должна была сделать реверанс, протянуть руку и сказать: с удовольствием или хорошо. Но сейчас тело женщины застыло. Неожиданное появление Томи, ещё и его внезапное предложение — на миг выбили её из колеи. Она так и стояла, не отводя от него глаз. Многие могли подумать, что таким образом она отказывала…

«Моё тело… я боюсь пошевелиться? Неужели сейчас я выгляжу так глупо? Что мне делать…» — Юкине поняла, что её неоднозначная реакция затянулась.