Попала в сказку

И я вспомнила, сколько отношений я оборвала точно так же, как Финист, не дав возможности даже объясниться. Вполне вероятно, что одни из них могли бы привести меня к свадьбе и семье. Сожалела ли я о том, что в свои двадцать восемь всё ещё была незамужней? Не сказала бы, но иногда приступы одиночества случались, и я перебирала в голове тех, кого оставила за бортом своей жизни. Я не была к тем мужчинам привязана, меня не примагничивало к ним так, как об этом пишут в книгах. А я хотела именно таких чувств, чтоб всё искрило и бурлило, а в животе закручивали свой хоровод толпы бабочек от одной мысли о скорой встрече с моим возлюбленным.

Что я почувствовала, когда увидела Финиста? Меня точно не поразила молния, я не услышала в голове истошного вопля «Это он! Тот самый!» и сейчас шла за ним исключительно из необходимости.

За рассуждениями о личной жизни я прошла половину розово-зелёного поля и оглянулась: то ли моё воображение подредактировало картинку, то ли мне действительно остро не хватало природы, но всё, что видели глаза, меня приводило в полный восторг. Бескрайние просторы, которые хотелось обнять и впитать в себя, насытиться этой красотой, покоем и первозданной мудростью. И я подумала, что, когда очнусь после сна, то попробую себя в рисовании родных пейзажей.

Я глубоко вдохнула, стараясь ощутить чистоту воздуха, но к своему сожалению поняла, что мне не удаётся это сделать. Нет, дышать-то я могла, но вот аромат цветов и свежесть ветра никак не могла почувствовать.

Я, хоть и огорчилась этому факту, но внутренне согласилась, что для сна это вполне нормально. А также подумала, что хорошо хотя бы, что я не иду на месте, как это иной раз бывает во сне, и за мной не гонится какой-нибудь монстр. Приободрившись, я зашагала дальше, утешая себя тем, что окружающие виды определённо компенсируют дефицит ароматов.

Но вскоре меня ждал сюрприз: в конце тропинки, что вела через поле, не оказалось леса (он стал гораздо дальше), зато там был широкий ручей, заросший высокой травой. Я его точно не видела с высоты деревеньки, но он мог появиться сам по себе. Это ведь сон. Обидно было только, если это делало моё же подсознание. Я, конечно, знала о себе то, что никогда не ищу простых путей, и Илона многократно об этом мне говорила. Но, чтоб я даже во сне сама себе подлянки делала, это было для меня неприятной неожиданностью.

Я остановилась на берегу ручья и посмотрела в обе стороны. Только высокие заросли не давали увидеть, есть ли где-то поблизости переправа, поэтому я сняла обувь, заткнула за пояс сарафан и сделала шаг в воду. Неожиданно ногу будто пронзили сотни колючих иголочек – вода оказалась просто ледяной! Таких ярких ощущений во сне у меня ещё не было, и я оступилась.

Но меня спас посох, который отец вручил мне, собирая в дорогу. Я едва устояла, нащупывая пальцами ног илистое дно. Вот уж от каких ощущений я бы с удовольствием отказалась! Но склизкую субстанцию я чувствовала так же хорошо, как наяву!

Сцепив зубы и тихонько поскуливая от омерзения, я осторожно сделала второй шаг, используя посох как дополнительную гарантию моего вертикального положения. Но он не сработал. Уж не знаю, что за яма была на дне этого, казалось бы, не очень широкого и бурного потока, но я её нашла и за один миг ушла под воду со всеми своими пожитками. Паника моментально захлестнула меня, потому что я знала, что такое – тонуть.

Когда я была ребёнком, то даже испытала клиническую смерть, захлебнувшись водой из речки во время отдыха в детском лагере. Тот ужас я запомнила навсегда, когда пыталась кричать, но меня никто не слышал, пыталась встать на ноги, найти опору, но погружалась всё глубже и солнце меркло над моей головой, пока совсем не исчезло. Тогда меня всё же вытащил спасатель на берег и провёл реанимационные процедуры. Но кто это сделает сейчас?

В последний миг я подумала, вдруг это и есть моё возвращение в реальность – через смерть во сне. А дальше свет померк. Тьму прорезали изредка вспышки сознания, чей-то голос, плеск воды. Я пыталась ухватиться как за соломинку за эти секунды, но они ускользали от меня, и я опять погружалась в темноту. Я видела в эти моменты какого-то мужчину, он тащил меня из воды. На нём не было одежды, но смутиться от этого я не успела, снова потеряв сознание. Затем я открыла глаза, когда он вдувал в мой рот воздух, склонившись низко-низко, и я удивилась тому, какого странного цвета его глаза – бледно голубые, будто лёд Арктики, а с его длинной тёмной чёлки капала вода мне на лоб. И снова беспамятство. Потом очнулась, когда он сильными жилистыми руками сдирал мою мокрую одежду, а я не могла даже пошевелиться, чтоб помочь ему, или наоборот отбиться от произвола, потому что всё тело окоченело от холода.

И, наконец, я пришла в себя окончательно, когда на небе уже ярко светили звёзды. Недалеко от меня догорал костёр, возле которого были разложены мои вещи. Мужчины не было видно поблизости, зато я осознала кое-что другое. Мне было жарко и мягко, я разко опустила глаза вниз и застыла от шока. Меня буквально обвивало серое мохнатое тело какого-то зверя. Крик застрял в глотке, а сердце заколотилось так, будто хотело ускакать подальше от этого ужаса.

И, видимо, удары этой мышцы о мои рёбра почувствовал даже зверь, поэтому вскоре заворочался и повернул ко мне свою громадную морду. Я поспешно прикрылась руками, как могла, потому что вся одежда, что была на мне в момент непредвиденного купания, сохла на земле, а я предстала перед голубым взглядом громадного волка в костюме Евы.

Глава 5

И снова я открыла глаза, чтоб обнаружить над собой фиолетовое небо с богатой инкрустацией звёзд. Приподняла голову и увидела себя, прикрытую сарафаном, будто одеялом. Сама продолжила полулежать на огромном животном, которое пытливо и настороженно смотрело на меня, будто ожидая, что я снова сбегу от шока в забытье.

– Мне может порычать для начала? Или всё же говорить на человечьем? – всё-таки выдала эта огромная ушастая морда.

«Спокойно, Руся, это сон! Скоро, может, и розового слона встретишь, поющего частушки, так что без нервов!» – выдал мне внутренний голос.

– Уже можно, – кивнула я и прижала к себе руками сарафан, а потом уточнила, – говорить можно.

– Ты чего в тот омут полезла? Жить надоело? – сверкнул белыми клыками волк из-за того, что кожа вокруг его рта причудливым образом двигалась, позволяя ему вполне разборчиво говорить.

– Омут? Я не видела никакого омута, ручей как ручей, спокойный при чём… Не знаю как так получилось, – пожала голыми плечами я, а потом вспомнила, – А кто меня оттуда вытащил?

– Как кто? Я! – заявил волк.

– Но… Я вроде бы, когда приходила в сознание, видела мужчину…

Зверь озадаченно на меня посмотрел.

– Это я тебя вытянул оттуда. Слегка ободрал зубами плечо, когда хватал за рукав, так что прости…

Я взглянула на левое плечо и действительно заметила там ранки.

– Знаешь, я не в обиде за царапинки. А за жизнь спасённую спасибо. Вот только… А как я оказалась в таком виде?

– В каком? – в этот момент волк напомнил мне хитрого лиса.

– Эммм… Обнажённом.

Волк как-то хрюкнул, будто подавился, но вскоре ответил: