Попала...Попала! Попала!!!

Прощание с фрейлиной, по традиции замка, устроили в главном зале. Все обитатели княжеской части Сэн-Тубр собрались на этих поминках, по очереди подходя к покойнице и целуя ее холодные руки. Княгиня стояла чуть поодаль от гроба. Бекки, как и все остальные фрейлины, вовсе не была ее подругой. Скорее наоборот. Это был атрибут власти. Не более чем декорация. И все знали, что Элен не поддерживала дружбы ни с одной из своих фрейлин. И все же, она была бледна этим утром.

Князь стоял поодаль от жены. Лицо его было печальным. Можно было подумать, что он горюет или даже сопереживает семье погибшей девушки.

Но барон знал брата слишком хорошо, чтобы верить в подобную чушь.

Влад любил и переживал только за себя. И в данный момент, за всеми этими вздохами, и полуприкрытыми черными ресницами, с которых вот-вот могла скатиться скорбная слеза, барон видел лишь то, что Влад хорошо играл свою роль. Хотя нет, возможно, князь был действительно опечален, но вовсе не смертью Бекки. Девушки, подобные ей, приходили и уходили через спальню князя, не оставляя в его душе никакого следа. Все, что действительно волновало Влада — это власть. Сила. Престол. И сейчас Влад мог быть печален, и даже грустен. Но лишь от того, что убийства, происходящие в замке, бросали тень на силу его власти, а Влад не мог позволить кому-либо усомниться в своей силе.

По крайней мере, так думал о брате барон.

Герберт отвернулся, чтобы не смотреть на печальную и лицемерную маску князя, и увидел в толпе присутствующих Лэди Колл.

Она стояла в первом ряду возле гроба несчастной Лэди Ос, и выражение лица Астель …Герберт уже видел этот взгляд.

Аккуратно, старясь не привлекать лишнего внимания, барон подошел к девушке.

— Лэди Колл, — с легким поклоном, сказал он.

— Мой барон, — поклонилась в ответ фрейлина.

— Вы скорбите по подруге?

Глаза Астель сверкнули, пробежались по лицу барона, на миг задержались на глазах…

— Да, — тихо ответила Астель, — Бекки была мне близка.

— Я понимаю, — ответил барон, — Позвольте предложить Вам прогулку.

Лэди Колл вздохнула. Осмотрелась по сторонам, будто ища чьей-то поддержки, но прийти ей на помощь было некому.

Барон подал ей руку.

Чуть дрожа, Астель приняла ее.

Вместе — фрейлина и барон — покинули зал.

Сначала они шли молча, не глядя друг на друга, словно два соучастника преступления. Но, едва они оказались в удаленных коридорах замка, как барон остановился. Он развернулся к Леди Колл. Еще раз внимательно посмотрел ей в глаза, словно пытаясь прочесть в них что-то, а когда девушка отпрянула от него, испугавшись того, что он видит в глубине ее души, барон крепко сжал ее руки.

— Не уходите, — прошептал он, — Я знаю, кто Вы. И я прошу Вас помочь мне.

Все тело мое дрожало. Мы стояли в пустынном коридоре замка, и барон крепко, очень крепко держал меня за руки. Я слышала, как билось его сердце. Слышала, как стучит мое в такт. Хотя нет. Я вру себе. Это колотилось в груди сердце Астель Кусс.

— Откуда вы знаете, что мне можно доверять? — спросила я.

Полуулыбка пробежала по лицу барона.

— Я вижу Вас, — сказал он, — И вы уже не раз помогали мне. Этот взгляд, этот блеск в глазах…Это ведь Вы были единственной в этом проклятом замке, кто не побоялся рассказать мне про то, что меня хотели отравить!

Пришла моя очередь улыбаться, но вместо, я усмехнулась.

— Барон, — сказала я, — Я единственная, кому нечего терять. Вы ведь знаете, Что я?

Лицо барона помрачнело. Он отпустил мои руки. Внутри меня все оборвалось. Да, барон понимал мою новую сущность. Бестелесное создание, бродящее по замку, и, словно паразит, переходящее из одного тела в другое. Хрустальная слеза скатилась по моей щеке. А вернее, это было щека Астель…

И тут я почувствовала легкое прикосновение пальцев. Барон убрал с моего лица прядь волос, потом пальцы его скользнули к моему подбородку и он, уже столь знакомым мне движением, чуть приподнял мою голову. Так, чтобы глаза наши встретились.

— Я узнал Вас по глазам, — сказал он, — Они — Ваши, и больше не чьи. Когда Вы покидаете тела, то свет и жизнь, светящиеся в глазах, уходят вместе с Вами. Я не верю, что Вы — можете быть чем-то плохим. И прошу Вас снова: помогите мне, как другу.

Я слабо улыбнулась.

— Спасибо, — сказала я.

Барон улыбнулся в ответ.

Честно, я не знаю, почему я несла перед ним весь этот бред. Я ведь, как никто другой, хотела найти убийцу. В тот момент, когда я увидела тело Бекки — я ощутила первозданный ужас. Этого не описать, не пересказать словами, но мне вдруг показалось, что это я — лежу в речной грязи. Мертвая и вся в запекшейся крови. Не знаю, откуда эта связь с жертвами. И я пребывала в их телах не так долго, но все же — смерти их были подобны смертям частей моей собственной души. Поэтому одно то, что барон нашел меня, и предложил вместе попытаться распутать это дело — было благодатью. Подарком судьбы. Но все же, я — женщина. Или была когда-то ею. И потому я хотела удостовериться, понять — почему я? Почему он доверился мне?

— Вы были сегодня на водопадах? — тем временем спросил меня барон.

— От вас ничего не скроешь, — улыбнулась я.

— Прошу Вас больше не ходить туда.

Я посмотрела на барона с удивлением.

— Это опасно, — сказал он, и продолжил, — Брат мой не хочет признавать, что нечто вышло из-под его контроля, но ведьма убила всех этих девушек, и легко может убить любого человека, встающего на ее пути.

— Так вы думаете, что все это, дело рук ведьмы? — спросила я.

— Я уже ничего точно не знаю, — ответил барон.

Мои же мысли были полны иным. В ту первую ночь — во время убийства Дарди Холл — в тот момент, когда я была в ее теле, я ползла куда-то по коридору. Длинному, темному коридору.

— Дарди Холл убили в замке, — сказала я, — Или в одном из коридоров, ведущих из замка.

— Как…? — хотел было спросить барон, но вопрос застыл на его устах. Оправившись, он лишь кивнул мне и спросил иное:

— Что еще Вам известно?

Я пожала плечами: не так много, и великое множество. Я знаю, о чем говорит люд на базарной площади, и кто из солдат казармы любит азартные игры. Я вижу измены, или же семейное счастье. Я узнала-таки секрет фаршированных белок Большого Билли… О, я знаю и вижу многое. Но не могу сказать всего. Не могу понять. А иногда, память моя подводит меня. Я перемещаюсь и словно оставляю нечто позади себя. Тогда я не знаю уже ничего. Возможно, я даже начала сходить с ума. Что же до убийств: то я была жертвой, но не видела своего палача. Ни разу.

— Бекки отравили и забрали из комнаты, где она жила, — сказала я, — Но Вы были там. Вы знаете это.

— Тогда нам следует снова обыскать ее комнату, — сказал барон, — Возможно, из нее идет потайной ход.

Кивок в знак моего согласия.

— Когда? — спрашиваю я.

— Когда вы будете готовы пойти туда, — отвечает барон.

И я вижу, что он понимает.

В этот момент свет и боль вырывают меня из тела Бекки.

— Билли! Скорее прирежь эту утку! — кричит мне распорядитель кухни. Я оглядываюсь по сторонам и вижу, как по кухне, словно ошпаренная, летает небольшая уточка.

— Билли! Кому говорю! Хватай и режь! — истошно орет распорядитель.

Я изловчаюсь (как не сложно мне это в грузном теле повара) и, после нескольких попыток, хватаю несчастную крякву.

— Отлично, — хлопает руками лысый распорядитель, — Теперь за дело!

И он указывает мне на остро наточенные ножи. Но я не слушаю его. Просто выхожу в коридор, открываю окошко и выпускаю беднягу утку на волю.

— Ты чего творишь!!!! — орет мне начальничек.

— Помолчи, пока сам куда не улетел, — спокойно говорю я, проходя мимо него.