Попались, которые кусались!

Вот и все. Вот такой прокат. На чужой машине.

– И чего будет?

– А я знаю?
– искренне удивился Алешка.

За этими милыми разговорами мы незаметно приехали в Кирилловку. Остановились на улице Покровка, напротив симпатичного особнячка с вывеской ОАО «Блеск».

– Так, - сказал Лева, вылезая из машины, - главное - нахальство.

И мы пошли к подъезду. Впереди Алешка, из-под куртки которого высовывался наружу и болтался в такт шагам цветной папин галстук; на руках - рыжая пучеглазая собачка. Следом, чуть поотстав, шагали два его охранника - менты, похожие на братков. Замыкали шествие Алешкин адвокат и личный секретарь с портфелем.

Лева нажал кнопку домофона.

– Что угодно?
– раздался в ответ механический голос охранника.

– Карягина угодно, - грубо ответил Лева.

– Господин Карягин не принимает.

– Это он тебе господин, «шестерка» немытая. Отворяй!

Нахальство Левы сработало лучше всякого ключа. Дверь распахнулась, мы вошли, разгневанный охранник стал у нас на пути:

– У шефа совещание.

Лева повернулся к Алешке:

– Будем ждать или дальше поедем?

Лешка лениво пожал плечами:

– Мне все равно. А он пожалеет.

Точные слова. Охранник тут же нажал какую-то кнопку и что-то куда-то сказал. А потом повернулся к нам:

– Минутку. Сейчас придет референт. Разберемся.

В холле стояли по стенам банкетки, пуфики, столики. Мы расселись. Только Лева и Тигран остались стоять, не скрывая своих пистолетов. Да Гретка улеглась возле Алешки.

Я от скуки (или от страха) принялся разглядывать разбросанные по столикам разноцветные буклеты и проспекты. Они вовсю расхваливали производимую фирмой «Блеск» продукцию: собачий корм с очень высоким содержанием очень полезных веществ. Не тот ли это корм, от которого вылезает шерсть на крупе и появляется заикание при лае?

Куда нас Алешка завез?

А он был спокоен, легонько поглаживал хина и с ленивым интересом оглядывал богато разукрашенный холл.

Со второго этажа спустился референт - мальчик такой, средних лет, лысоватый, в черном костюме и галстуке бабочкой. Охранник что-то шепнул ему, тот кивнул и подошел к нам.

– Что вам угодно, господа? Как вас представить?

Лева кивнул в Алешкину сторону:

– Бабочкин. С предложением.

Референт вздрогнул.

– С каким предложением?
– В вопросе было больше испуга, чем интереса.

– А это вас не касается, - сказал Алешка.

– Сейчас доложу.
– И референт исчез. Он взлетел по лестнице гораздо быстрее, чем спускался. И вновь возник еще скорее. И еще бледнее.

– Прошу вас. Только собачек оставьте в холле. За ними присмотрят.

– Собачки с нами пойдут, - отрезал Алешка, вставая.
– Мы сами за ними присмотрим.

– Как угодно, - пробормотал референт. Ему, видимо, здорово от шефа досталось. То ли за то, что не смог от нас отделаться, то ли за то, что не проявил к команде Бабочкина должного уважения.

В кабинете Карягина было просторно. В огромное, во всю стену, окно щедро светило зимнее солнце. Щебетали в клетках канарейки. В больших аквариумах молча шевелили хвостами золотые рыбки. Вроде карпов по размерам.

Сам Карягин сидел в конце длинного стола, референт уже стоял за его спиной, почтительно склонив лысеющую голову. И опять я неуместно подумал, что он, наверное, питается кормами фирмы «Блеск».

Карягин приветливо улыбался.

– Прошу вас.
– Он показал на стулья, стоящие вдоль стола.
– Внимательно вас слушаю.

Алешка почесал за ушком хина.

– Прелестная собачка, - похвалил его Карягин.
– Я тоже люблю собак.

Вот это нам хорошо известно!

– Слушаю вас, - повторил Карягин.

Алешка не спешил. Лева и Тигран стояли у него за спиной. Доктор забрал у меня портфель и с деловым видом, поправляя поминутно очки, разглядывал бумаги.

– Я тут, - начал неторопливо Алешка, - посетил ваше дог-шоу… Мне один дядька велел. Он хочет купить вашу шарагу со всем персоналом. И с собаками, и с человеками.

Карягин заинтересованно кивнул, видно, слухи об этом уже до него дошли. А дельце для него выгодное.

– И он мне сказал: пора тебе заниматься делом. Он хочет эту шарагу передать мне…

Тут его перебил Доктор:

– Естественно, что до совершеннолетия Алексея управлять этим бизнесом будет его доверенное лицо.
– И он с важностью откинулся на спинку стула, чтобы никто не сомневался, что это доверенное лицо именно он.

– А я еще молод, - продолжил Алешка, поигрывая концом галстука, свисающего почти до пола.
– И только что вернулся из-за границы. Я там, в этом Париже, в коллеже учился. А один дядька мне говорит: «Хватит тебе без толку учиться. Самая лучшая школа - это российский бизнес».

Алешка пощекотал кончиком галстука курносый нос хина, который уже начал задремывать от скуки. А вот референту скучно не было, он не сводил с папиного галстука недоумевающих глаз. Алешка это заметил и снисходительно пояснил:

– Щас так в Париже носют. Такой писк моды.

– Вы жили в Париже?
– с легкой улыбкой уточнил референт.
– А где именно?

– На Эйфелевой башне, - брякнул Алешка.
– А летом в Триумфальной арке.

Улыбка референта стала еще шире. И он что-то спросил у Алешки по-французски.

Алешка глазом не моргнул:

– Пуркуа па?

Это были единственные французские слова (кроме «мерси» и «бонжур»), которые знал Алешка. Когда мы были маленькими, мы клеили с ним модель парусника именно с таким названием. И до сих пор не знаем, что они означают. Но, видно, Алешка попал в точку, потому что референт удовлетворенно кивнул, и деловые переговоры пошли дальше. ^[1]

– Дядька сказал, что мне нужно входить в мир бизнеса. И я решил эту сделку совершить самостоятельно.

И это тоже Карягину понравилось. Обвести мальца вокруг пальца - проще простого.

– В чем же ваше предложение?

Алешка подумал, похмурился.

– Предлагаю вам пари. Вы выставляете на бой своего Тайсона, а я своего Чена.
– Тут Алешка погладил хина.
– Если победит Чен, я забираю ваш бизнес. Если Чен проиграет, вы договариваетесь с дядькой без меня. Идет?

Карягин едва не расхохотался, но вовремя насторожился. Он чувствовал какой-то подвох. Но и осложнять отношения с Махаоном ему не хотелось.