Попасть в сказку и не выйти замуж? Книга 3

Громкий протяжный вопль оглушил меня, и я, потерявшись в пространстве, обнаружила себя под торговым прилавком, прижимающейся к дрожащим телам бабы Яги и Янины, и соревнующуюся с соратницами в пронзительности издаваемого нами воя. Увиденное нами трудно было описать: свиные пятачки, слоновьи хоботы, чебурашьи уши, крысиные красные глазки, вампирские зубы, мумифицированная кожа, лысины, клочки седых волос на ушах, лишайные пятна. Вот так вкратце можно составить словесный портрет общающихся с нами девушек. Залетая под прилавок, я краем глаза заметила, что и остальные присутствующие в торговом центре барышни могли похвастаться столь же яркой и самобытной внешностью. Мне сразу вспомнился старый советский фильм по бессмертному (Тьфу ты!) произведению Николая Васильевича Гоголя «Вий», в котором во вторую и третью ночь полчища упырей и вурдалаков выползали из щелей церкви, чтобы погубить невезучего студента-философа Хому. На самом деле, это никакие не упыри с вурдалаками, а красавицы кощеева царства перепутали старую церквушку с торговым центром и поскидывали чадры, осознала я новый смысл гоголевского произведения, спешно дорисовывая красной губной помадой, найденной мною в ящике прилавка, обережный круг. Мы с бабульками синхронно крестясь и отплевываясь на плешки местных не в меру любопытных покупательниц, дружно матерились, призывая слепоту на наши очи. Но здоровье не желало сдаваться, а вот психику клинило.

— Всем надеть чадру! — громко скомандовала Роксана.

Меня вдруг осенило: так вот почему она первая красавица кощеева царства и фаворитка Бессмертного. Просто все остальные объективно еще страшней, вот и весь фокус!

Монобровненькую не послушали, а любопытствующая толпа упырих все прибывала и прибывала, радуя нас диковинным разнообразием.

— Это гости нашего государя, Кощея Бессмертного, которым он лично гарантировал безопасность, — орала наша спасительница, пока мы ей подвывали.

Вверх взметнулись крылья черных женских одеяний, скрывая жуть и полный трындец. Мы выключили сирены, но из круга выходить не спешили.

— А вот и искомый подвох, — язвительно прокомментировала Янина.

— Это не подвох, а… — описание реального положения дел грациозной половины местного населения заняло у бабы Яги минут пятнадцать.

Надо отметить, что когда старушка закончила, то полегчало всем: и мне, и Янине.

— Роксаночка, — обратилась к фаворитке Янина. — Может, не будем мешать девочкам с покупками резвиться, пойдем в блинную чайку из стопочек попьем?

Да-да, отличная идея! Лично в моем чае, самого чая будет процентов пять, не больше. Отгоняя посторонних девиц найденными нами зонтиками, как боевой отряд бывалых спецназовцев, мы эвакуировались из здания торгового центра, прикрывая спину друг другу. Девушки привели нас в какой-то уютный ресторан, где нам выделили отдельный очень красивый кабинет, но алкоголь нести отказались.

— Послушай меня, милок, — баба Яга была настроена воинствующе. — Я сегодня такое пережила, а ты мне помочь отказываешься?

На лице официанта появилась искренняя тревога. Я еще на входе в это чудесное заведение заметила, каким ласковым взглядом он прошелся по фигурке старушки:

— Что я могу для Вас сделать, о, моя недосягаемая звезда?

От полученного стресса, старая карга даже не заметила комплимента.

— Лекарство неси! — прохрипела Яга, вопли не прошли бесследно, голос она явно сорвала.

— Какое? — спросил официант, готовый метнуться хоть на луну за микстурой для своей звезды.

— Янтарное, двадцатилетней выдержки, три кувшинчика для начала и огурчиков малосоленых.

Официант завис от такой настойчивости.

— Яга Серафонтовна, кто же столь благородный коньяк малосолёными огурцами закусывает? — насмешливо сипела я.

— А кто обережный круг неосвященной импортной губной помадой рисует? — сыпала убойными аргументами колдунья.

— Ладно, огурцы так огурцы, — согласилась я.

Яга, довольная моей сговорчивостью, продолжила злобно сверлить взглядом бледнеющего гарсона.

— У нас запрещено продавать алкоголь женщинам! — пояснила Роксана странную реакцию официанта на наш заказ.

Опаньки! Вот и полетели все кощеевы плюсы в тартарары. Эта страна мне категорически не подходит! Что за дискриминация в отношении особей женского пола у Кощея с применением сухого закона! Сатрап! Деспот! Диктатор! Чудовище! Я, конечно, не поддерживаю всеобщее пьянство, но осознание того, что мне навсегда запрещено с подружками тяпнуть по бокальчику шампанского за жизнь молодую, ввергает меня в пучину тоски и отчаяния. Надо драпать! Домой! У нас и люди душевнее, и законы вменяемее. Стоп! То есть наоборот, и люди вменяемее, и законы душевнее!

— Янина, ты чего филонишь? — толкнула локтем под ребро я вредину.

Та ойкнула и вернулась в реальность после пережитого шока.

— Говорю, колдани, и пусть этот убогий, нарушив ради своей «сфездочки» закон, принесет нам коньячок! — озвучила я решение нашей проблемы.

«Лекарство» нам тут же принесли, огурчики тоже, мы усугубили, и нас начало отпускать. Кунегунда и Войцеха тоже занесли стопочки под чадру, выпили и долго, но с удовольствием, отхрюкивались. Роксана сделала это более изящно: опрокинула коньячок в рот и зажмурилась, лишь бровь совершенно очаровательно пошла волной по лицу. Яга оказалась права, огурчики уплетались влет. Вот так вот, сидя в уютном ресторанчике, в закрытом от посторонних глаз небольшом зале, мы с бабульками душевно вербовали новых агентов, а вернее, новых источников информации.

— Заиньки наши, как же так получилось, что такая беда с вами приключилась? — эффектно растирая слезу, возникшую в левом глазу Янины исключительно по вине выпитого коньяка, сочувственно восклицала зараза.

То, что Роксана, Кунегунда и Войцеха для нее стали родными сестрами, и их беду она воспринимала, как свою, сомневаться уже не приходилось, сыграно было чисто, как по нотам!

— Маша, мы когда о после выспрашивать будем? — дергая меня за рукав, чуть слышно спросила баба Яга.

— Погоди ты, торопыга, — шикнула я на бабульку. — Еще подумают, что он нам интересен в качестве жениха или, не дай бог, мужа, приревнуют, а контакт с ними нам терять нельзя!

— Что тогда делать будем? — влезла с расспросами Янина.

— Сегодня выслушиваем об их бедах, а завтра уже на нашей территории пьянствовать будем, работая на доверии, — озвучила я свой план.

— А что пить будем? У них же с этим строго! — нервничала великая колдунья.

— Этот вопрос я решу, — шикнула я на соратниц. — А сейчас слушаем, сочувствуем, сопереживаем!

И мы вновь обратили все свое внимания на укутанных матрешек, которые так погрузились в свое горе, что даже не заметили нашей перепалки.

— Случилось это более пятисот лет назад. Наши девушки тогда были стройны станом и прекрасны ликом. Но была у них одна любимая забава — красоту свою менять по собственному желанию: один месяц блондинка, другой брюнетка, третий высокая да стройная, как веточка, четвертый маленькая да с аппетитными формами… Делали они это во время регулярных купаний в заповедном озере. Ни холод, ни жара, ни дождь, ни шквалистый ветер не мог напугать их. Зимой даже посередине озера специально прорубь рубили, чтобы забаву свою исполнить.