Попасть в сказку и не выйти замуж?

Тут и старший стрелец приобрел подобный коннику красный окрас. Все пришло для меня в гармонию. Любомир лишь громко хмыкнул.

– Мария Васильевна, что вы такое говорите? – возмущался Старший стрелец.

– Да я то только говорю, а вот вы Тихон Игнатьевич вместе со всем боевым отрядом нам с энтузиазмом отыграли конкурс «Мокрая рубашечка»! Могу высказать свое мнение: Лично Вы были великолепны! – вошла я в раж. – Кстати Яга Серафонтовно отметила игру опытного стрельца с проседью в челке, с проникновенным взглядом.

Один из стрельцов, шедший перед нами, вдруг споткнулся, но удержавшись на ногах, продолжил движение. Вот только его выдавала неестественно прямая спина.

– Скажите, как величать этого завлекательного красавца? – делала я свое черное дело.

Старший конник, косясь на своего соперника, начал издавать какие-то лающие звуки.

– Стрелец Годин, - скромно ответил Тихон.

– Ну, Годин так Годин, учитывая темперамент бабы Яги, дольше чем год он не протянет, - вслух рассуждала я.

Баба Яга возмущенно ко мне повернулась, хватая ртом воздух. Я же пошло, на показ, ей подмигнула. Лающий звук начал исходить уже откуда то сверху, с лошадок.

– Скажите, многоуважаемый Тихон Игнатьевич, - продолжила я свой спектакль, - А как звать рыжего двухметрового богатыря, нырнувшего в тот же лаз что и Вы, при отступлении с нашего двора?

Крайний стрелец в ряду вдруг сбился со строевого шага и налетел на товарища. Его огненные вихры выбивались из-под шапки, приковывая к себе внимание бабы Янины. Под ее игривым взглядом могучий стрелец умудрился съежиться до размеров щуплого подростка.

– Витоня, - прохрипел поникший Старший стрелец.

– Витоня, - нежно прошептала баба Яга, на мой манер пошло подмигивая Рыжему.

У того от такого внимания подкосились ноги, но братья по оружию его вовремя поймали и поволокли сохраняя ранее заданное направление. Окружающие нас конники уже откровенно ржали в голос, им помогали их боевые лошадки. Бабуси не отвлекались на эти мелочи, пристально разглядывая выбранных стрельцов.

– Хотя при таком выборе Янина и Яга Серафонтовны, не стоит зацикливаться на двух кандидатурах, - подливала я масла в огонь. – Может стоить обратить свой взор на предложенных вам конников.

И вот тут конное сопровождение подавилось собственным смехом, в нашем войске образовалось гробовая тишина. Был слышен стройный шаг людей и коней. Даже лошадки прониклись трагизмом ситуации и не издавали звуков. А вот по мене того как смысл мною произнесенной последней фразы стал доходить до стрельцов, они сначала начали подхихикивать, затем тихонечко смеяться, а самые смелые и ржать так же как это только что желали конники. Бабы Янина и Яга, поддерживая мою игру, стали демонстративно разглядывать сопровождающих нас конников, указывая друг другу скрюченными указательными пальцами, то на одного, то на другого конника. От такого пристального внимания бравые конники чуть со своих боевых лошадок не попадали. Затравленно озираясь друг на друга, косились на Любомира, явно намекая, что пора бы заканчивать устроенный мною беспредел. Стрельцы же откровенно радовались, что не только они одни попали в прицел престарелых охотниц за женихами. Любомир и Тихон сверлили меня злыми взглядами.

Меня попустило, я с удовольствием улыбалась Елисею и Ванятке. Мы с царевичем подняли руки повыше, так что держащийся за них Ванечка, повис в воздухе, весело дрыгая ножками и попискивая. Мы с Елисеем качали Ваньку на вытянутых руках и смялись, не обращая внимание, на то, что творилось вокруг. Оказывается, поведение Яги, Янины, Любомира и Тихона не прошли для меня бесследно. С чего бы я на них так обиделась, если бы они были для меня абсолютно чужими людьми. А я восприняла поступки бабы Янины и бабы Яги чуть ли не как предательство. Ведь действительно верила им, слушала их советы, следовала их мнению, и самое главное доверяла им сына. А они меня по распоряжению царя под Тихона пытались подложить, а как не получилось так под Любомира. Вот и выходит, что я им никто – девка приблудная с любимой игрушкой в виде внучка, с которым приятно поиграть. А как девка свою задачу выполнит, то можно его стрельцу или коннику вместе с ребенком сбагрить. И ни каких сантиментов. И эти двое тоже хороши. По приказу начальства, готовы и голышом по двору прыгать, и по темным закоулкам с кем укажут тискаться. А чего отказывать начальству, это и для карьерного роста неплохо, да и замуж меня никто не звал. Так сказать никаких негативных последствий! Это я сама себе напридумывала благородных рыцарей. Кто ж будет замуж звать бабу с ребенком, без рода, без племени, если согласно статистике царенка, у них в столице почти полтора процента населения молодых, незамужних, с хорошей родословной и семейной поддержкой боярышень! А коли у меня в этой сказке друзей нет, и вернемся ли мы с Ваней домой зависит только от меня, то будем считать, что руки у меня развязаны.

Стрельцы с конниками, уже не шутя, начали переругиваться, с опаской косясь на кокетничавших с ними седеньких колдуний. Старшему коннику и старшему стрельцу было откровенно не до меня. Они пытались удержать в узде своих нервных подчиненных.

Так мы и дошли до царских хором. Встречал нас царь лично, пристально разглядывая конкретно мою персону. Ну-ну сладенький, я прям вся кипю от предвосхищения нашей встречи. Не разочаровывай меня!

Я с видом ленивой гусыни вместе с двумя флегматичными гусятами: Ваняткой и Елисеем, отошла в стороночку, так сказать на зрительские места развернувшегося перед нами представления. В центре царского двора стояли две сухонькие чуть сгорбившиеся фигурки некогда писанных красавиц, придирчиво осматривающих каждого кандидата в женихи, а вот вокруг них шла хаотичная толкотня конников и стрельцов. Каждый старался толкнуть соперника поближе к пугающему объекту. При этом борцы плавно огибали старушек по дуге с довольно таки большим диаметром, при этом не задевая колдуний. Любомир и Тихон громко выкрикивая приказы, а так же раздавая пинки и затрещины пытались успокоить подчиненных.

– Что тут происходит? – разнесся зычный голос узурпатора власти.

– Кастинг, - пришла я на помощь диктатору.

– Че? – потребовал пояснений сводник-дилетант.

– Говорю, проводится конкурс претендентов на руку и сердце Ваших тещ, - тщательно следя за реакцией супостата, объяснила я.

И мне в это момент очень захотелось показать царственному мужику язык. От моего сообщения диктатор впился взглядом в молодящихся старушек. Видимо данная информация пошатнула многовековые устои тридесятого царства. Бравые войны с лошадками и без внезапно застигнутые царем стушевались и разошлись по разным сторонам, усердно делая вид, что ничего достойного государева внимания не произошло. Скромники! Только бабушки Яга и Янина не отвлекались от созерцания своих кандидатов. И их можно было понять замужество дело серьезное, тут спешить не нужно, необходимо учесть все качества и недостатки претендентов на руку и сердце, совершенно игнорируя царя. От этого произвола супостат совсем озверел и проорал:

– Проходите в горницу, невестушки дорогие!

Царские тещи юмора не оценили, приосанились и, развернувшись к государю гневными лицами, стали угрожающе на него надвигаться.

– Ну, здравствуй зятек, шутить изволишь? – осведомились колдуньи

– Да вот думаю, кто это вас надоумил на сватовство? – смотря только на меня задал государь вопрос. Взгляды всех присутствующих так же сошлись на моей скромной фигуре. Я смотрела на облачка и ковыряло носком своего правого лапоточка земельку. Но тут на авансцену вышли баба Яга и баба Янина, ища справедливости.

– Да вот я подумала, если ты меня опять в леса дремучие сошлёшь, то я там не одна мыкаться буду. С любимым мужем и горе не горе и беда не беда, - озвучила свой самый негативный план баба Яга. От ее заявление кучерявый стрелец с проседью в челке стал бледным как полотно, а седины в волосах будто добавилось. Ну да, видно представил себе как один на один с Ягой посреди дремучего леса годами кукует, тут любой струхнет. Остальные кандидаты на руку и сердце также поддержали товарища бледностью кожного покрова.

– Да и не старые мы с Ягой еще, чтобы от свого личного счастья отказываться! – поддержала сестру Янина. – Вон младший внучек боярышень столичных почитай третий год перебирает, а ему это с рук сходит. Чем мы хуже?

В праведном гневе старушки были прекрасны! Я аж залюбовалась. А вот царь подохренел. Сексуальная революция в престарелом исполнении была неподражаема. Я не удержалась и зааплодировала, чем спалилась по полной.

– Твоих рук дела! – зло шипел супостат.

Я решила не отпираться и пожала плечами, мол мне все ровно, думай что хочешь. От моего равнодушия царь только зло скрепер зубами.