Попасть в сказку и не выйти замуж?

Войдя и проведя инвентаризацию помещения, убедилась, что интерьер прежний, сено в наличие. Плюхнувшись на мягкое, но колкое место для совещаний ожидала подчиненных. Вошедшие за мной коллеги деловито разместились кружком на куче сена.

– Итак, докладывайте где знахарка, - начала я совещание.

– В соседней камере сидит, вас ждет, плачет, - первым начал отчитываться Любомир.

– Вы ей вопросы задавали?

– Нет, зачем же? Это вы обычно делаете? – растерянно ответил Тихон.

– Ясно, а за ключницей присмотр ведется? – озвучили я следующую проблему.

– Да, следят два моих стрельца, - доложил Тихон.

– И два моих конника, - добавил Любомир, не мало удивив нас всех, особенно Тихона.

– Думаешь, мои одни не справятся? – обиделся старший стрелец.

– Причем тут не справятся. Гостей, да лишних людей больно много сегодня в царском тереме. С двойным присмотром надежнее будет, - парировал старший конник.

С такими доводами сложно было не согласиться.

– Я правильно понимаю, что за воеводой Святояром тоже ведется двойной присмотр, - сделала я выводы.

Тихон и Любомир, опустив голову, сообщили:

– Воевода Святояр отбывает на пограничную заставу новую крепость ставить да дороги к ней мостить.

– Когда? – что-то новости меня сегодня ну ни как не радуют.

– Сегодня поле посольского приема, – ответил Тихон.

– Значит, делайте что хотите, но Святояр должен остаться в столице, - зло заявила я.

Тихон с Любомиром задумались над поставленной непростой задачей, но было видно, что сдаваться они не намерены.

– Значит так, мы с бабусями в камеру к знахарке, а ваши ребята охраняют входы как в камеру, так и в целом в казематы, на вас Святояр - вставая командовала я оперативной группой.

– Может вам наша помощь нужна будет при допросе Збары? – спросил Любомир, - Ведь в прошлый раз все ладно вышло.

– В прошлый раз мы Прохора, молодого хлопца допрашивали, и нам действительна была нужна ваша мужская помощь, - успокаивала я воев, - А сегодня бы беседовать с женщиной да еще слабой но колдуньей. Боюсь из-за вашего присутствия она на контакт не пойдет.

Старшие конник и стрелец явно загрустили, видимо вошли во вкус расследовательской деятельности. Прохора они допрашивали с неподдельным азартом и актерской игрой.

– Но если нам понадобится ваша помощь, мы вас обязательно позовем, - заверила я загрустивших помощников.

Каждый тепло мне улыбнулся и, развернувшись, отправились выполнять мои поручения.

Как только мы с бабусями вошли в камеру к знахарке, я схватила своих волшебных экспертов и зашептала им на уши:

– А она точно своего знахарского дара лишилась?

Бабульки пристально посмотрели на знахарку и утвердительным кивком молча ответили на мой вопрос.

– Бабушки, а вы можете наколдовать в этой камере полог тишины?

– Че? – как всегда доходчиво обозначили свое отношение к моим заковыристым словам пенсионерки.

– Я говорю, можно ли сделать так, чтобы никто за пределами этой камеры нас не услышал? – прошептала я свой вопрос.

– А это? Да запросто, - проговорила баба Янина и начала бурчать себе под нос какой-то стишок.

Откровенно говоря, я ждала какого-то чуда, там звуковых или визуальных спецэффектов, но ничего не произошло. Просто, закончив читать стишок, баба Янина обвела носом камеру и весело мне подмигнула. Ага, все, можно работать. И что тут у нас имеется?

Камера была один в один похожа на ту, в которой мы только что проводили оперативное совещание. Только здесь в углу имелась лавка. Знахарка сидела на ней сгорбившись и раскачиваясь из стороны в сторону. Честно говоря, на женщину было больно смотреть, она не замечала нас и, раскачиваясь, смотрела в одну точку. Волосы ее были растрепаны, лицо опухшее от слез, платье испачкано в грязи.

– Бабушки, а почему она такая грязная, если наши сообщили, что сопротивления им не оказывала? – шепотом спросила я у экспертов.

Бобуси тоже оценили ее внешний вид, но похоже на этот вопрос у них пока ответа не было. Мне указали на стульчик, что стоял у дальней стенки камеры, мол «сиди и не отсвечивай». Я послушна на него приземлилась, с решительностью по быстрее здесь закончить, а то мне еще ребенка кормить надо.

– Ну, здравствуй Збарушка!
– зловеще начала допрос баба Яга.

От ее доброжелательности в голосе и улыбки хотелось забиться в щелку, и пережить там это стихийное бедствия. Збара же на это никак не среагировала, она даже с темпа своего покачивания не сбилась. Баба Яга и баба Янина переглянулись, и что-то опять зашептали себе под носы. Знахарка перестала раскачиваться из стороны в сторону и подняла на бабулек глаза.

– Говорю, здравствуй Збарушка! – повторила свой вопрос баба Яга.

– Здравствуйте колдуньи, - ответила знахарка вялым голосом. Складывалось впечатление, будто она была под каким-то сильнодействующим успокоительным или алкоголем.

– Как ты себя чувствуешь милая? – заботливо поинтересовалась баба Янина.

– Плохо, бабушки, - у Збары глаза, лишенные абсолютно всех эмоций, как будто стеклянные.

– От чего же тебе плохо девонька?

– Доченька моя пропала, найти не могу? – от ее замогильного голоса, у меня на теле встали все волосы.

– Куда же она пропала? – продолжала выведывать информацию Яга.

– Не знаю, увели ее, а куда не говорят.

– А кто увел? – Яга говорила спокойно, нараспев, как будто с малым детем.

И тут в допросе произошел какой-то сбой. Знахарка замолчала.

– А кто увел? – повторила вопрос баба Яга.

И ни какой реакции со стороны женщины. Она как будто превратилась в пластмассовую куклу, даже не моргала.

– А когда увел? – попробовала поменять вопрос баба Янина.

– Два дня назад вечером, - замогильным голосом ответила молодая мама.

Мое сердце сжалось от страха за бедного ребенка, которого оторвали от мамы и куда-то увели. И увели ее аккурат перед тем как к ней пришла ключница Ирина с белками на хвосте.

– Милая, а помнишь у тебя иголочки были, в маленькую подушечку воткнутые? – монотонно проговорила вопрос баба Янина.

– Помню, страшные те иголки, - так же безразлично ответила Збара.

– А откуда у тебя те иголочки появились? – продолжала допрос Янина.

– Дали, что бы я передала, - туманно проговорила знахарка.