Поперчить посахаренное

– Давай я лучше на неё присяду, как принято, и пойду, - поморщилась студентка.

– Мне достать хлыст? – грозно поставил руки в бока Бобби. Дохи зарумянилась, почему-то глупо хихикнув.

– А у тебя есть?

– Я смотрю для кого-то это наказанием не представляется. Что ж, перейдём от кнута к прянику, - Бобби запихнул девушку на дорожку ещё раз. Та нехотя встала на неё, и он нажал медленный запуск в режиме прогулочного шага.

– Пряник? Ты всё-таки дашь мне поесть? – Парень встал впереди от тренажёра и спиной отошёл до кухонного рабочего стола. Посмотрев в глаза Дохи, он внезапно стянул через голову водолазку, под которой была белая майка и, не мешкая, майку тоже запустил следом. На его правом плече фиолетовыми красками распустилась гематома, а чуть выше оно было перевязано бинтом, но это не портило мускулистых очертаний, к тому же, нельзя было не увидеть всю оставшуюся часть тела, грудь, упругий торс, похожий на каменистый рельеф – таким твердым он казался, выделенные впадинами между железных мышц бока. Дохи осоловело уставилась на обнажившуюся перед ней фигуру.

– Трогала когда-нибудь накаченных парней? – напряг Бобби мышцы живота. Он помнил, с каким фанатизмом эта нетронутая до него роза глазела на хвастовство БиАя, мечтая когда-нибудь хотя бы пальцем провести по подобному прессу. Дохи и в этот раз проглотила язык, помотав головой. – Давай так: двадцать минут легкой пробежки, и потрогаешь. Потом скакалка, передышка, снова двадцатиминутная пробежка, и потрогаешь снова.

– Дважды работать за один и тот же приз? – встрепенулась Дохи. – Как-то нечестно. Накинь бонус для второго захода.

– А что ещё ты хочешь потрогать? – недоумевающе повел бровью Бобби. Девушка покраснела, шагая на месте.

– Нет, я не о том подумала… я вообще не успела подумать, чего ещё хочу.

– Тогда не выделывайся, - приблизившись, Чживон добавил скорости движению дорожки. – Вперед!

Умотавшаяся и вспотевшая, так что дыхание сперло и ноги уже не держали, Дохи отмахнулась от Бобби, подошедшего для второго ощупывания. Не в силах произнести и звука, она помотала головой, обозначая «не до этого, я умираю!». Парень засмеялся, протянув ей воды. Девушка жадно впилась в горлышко бутылки.

– Душ… мне нужно туда… - указала она пальцем в дверь, ведущую в ванную комнату. – У тебя… есть… пижама?

– Найду что-нибудь, иди. – Дохи доползла до душа и, раздевшись, забралась под воду, отдыхиваясь. Горло горело, все жилы и, чудилось, даже суставы были напряжены, сердце стучало по тамтамам. – Держи, мои штаны и футболка… - Девушка поняла, что не закрыла за собой дверь, потому что никогда не делала этого дома – никто бы не сунулся, поэтому Бобби запросто открыл её и клал одежду на крышку корзины для белья. Дохи пронзительно завизжала.

– Уйди! Отвернись! Что ты делаешь?! – замотавшись в полупрозрачную шторку ванной, она едва не оборвала её, натягивая на себя, но Чживон успел выйти прежде, чем Дохи разнесла ему весь санузел. Прижав руку к груди, студентка подумала, что если ей не поможет спорт, то от нервов и стресса она уменьшится вдвое точно.

Высунувшись из ванной, Дохи повела носом. Пахло очень вкусно и явно не сырыми овощами. Сделав шаг смелее, она обнаружила Бобби у плиты, разжаривающего что-то на сковороде, что-то с ароматом рая для желудка. Как привязанная веревкой и притянутая, девушка, в штанах и футболке Чживона, подкралась к нему под руку и увидела кругленькие румяные пельмешки, шипящие на масле.

– Ты же говорил, что у тебя нет дома слона? Но вот же они… мои слоники… - взяв палочки из ящика, Дохи наметилась ими в сковороду. По всему виду они были уже готовы. Бобби ударил её по руке, так что палочки выпали, а девушка, испугавшись от неожиданности, крякнула, прижав обиженный кулачок другой ладонью к себе.

– Это для меня, - Чживон подвинул в её сторону мисочку, которую она не заметила прежде: морковь, китайская капуста, листья салата и ломтики яблок. – Вот твоё.

– Это нечестно! Зачем тогда при мне есть вкусности?

– Тренирую в тебе силу воли. Ты же сказала, что у тебя её нет. – Бобби снял сковороду с конфорки, достал пару палочек себе и, плеснув соевого соуса в блюдце, обмакнул в нем пельмень и запустил себе в рот, перед этим провозгласив, как перед выпивкой: – Твоё здоровье!

– А! – с завистью вздрогнула Дохи, посмотрев, как еда исчезла за губами Бобби. Подняв выроненные палочки, она осторожно протянула их в сторону сковороды. Парень отвел сковороду дальше и выше от неё. – Ну! Ну, дай! Ну, Бобби! Бхыгыхыгы-гы! – закрыла глаза и затопала ногами девушка.

– Не ной.

– Что ты мне тут за «Килл Билл» устроил? Я же не в школе мастеров кун-фу! Я не должна не есть, пока не научусь ловить рисинки палочками, или что там нужно было?

– А ты думаешь, что такого не бывает на самом деле? – Бобби посмотрел на неё, облизывая масляные губы и разговаривая с полным ртом, будто издеваясь. – Иногда учат ловить пулю – вот это, поверь мне, тяжелее, чем рисинки.

– Пулю?! – округлила глаза Дохи. – Это ж нереально!

– Я тоже так думал, но когда увидел – глазам пришлось поверить. Я хотел научиться…

– Но не научился?

– Нет, занял второе место по попыткам, а это считай не научился, - Бобби показал ладонь. Между указательным и большим пальцем был шрам, словно когда-то это место сшивали. Дохи изумлено поглядела, не зная, верить его словам или нет. Чживон задумчиво мотнул головой. – Что-то я по жизни везде второй, судьба какая-то… у Джинни тоже, видимо, буду вторым.

– С чего ты взял, что будешь? – нахмурилась Дохи, поняв, что о её подруге никто не забыл. Но она дала обещание молчать. Так что придётся знать о мыслях Бобби, но не суметь предостеречь.

– Буду, - уверено покивал бывший король университета, совсем как тогда, когда заявил о грядущей победе в баскетбол. Дохи попыталась незаметно украсть пельмешку, пока он расслабился, но не тут-то было. Заметив, не глядя, её порыв, Бобби опять отвел руку со сковородой. – Я же не лишаю тебя еды совсем – хомячь овощи, полезно. Особенно морковь для зрения – грызи.