Попрыгунчик ч.1

Расскажите, к каким выводам вы пришли, товарищ младший лейтенант!
– с

иронией кивнул генерал и уселся на стул, повернувшись ко мне.

– К сожалению, я не знаю всю оперативную обстановку, поэтому некоторые

мои выводы, в частностях будут не совпадать, но основную свою мысль, я

постараюсь до вас донести. Прав я или нет, покажет время. И так ... - почти

два часа, я рассказывал о возможных действиях немцев и причинах их

действий. По мере моих слов и осознания их правдивости, выражение лиц

менялось. Командиры стали, что - то записывать и черкаться в своих

блокнотах, видимо просчитывали свои действия. С моими выводами о сдаче

Могилёва и Смоленска, скрипя зубами, но согласились. Указав, на далеко

вперёд выдвинувшиеся части 63 стрелкового корпуса и отставшие части 67

стр. корпуса, предупредил об обязательном ударе немцев, в стык корпусов и

последующим выходом на оперативный простор. Предупредил о

ненужности бойни за Ельню, по причине всего одной дороги на Москву

через лес, которую очень легко заблокировать, одной дивизией и полком

ПТО и всё, танки там не пройдут, тоже согласились. Но когда, я стал

говорить, что они повернут танковые армии на Ленинград и Киев, через

Конотоп на Чернигов, начались яростные споры. Все утверждали, что они

пойдут на Москву.

Тогда нам капец, громко сказал я и все сразу успокоились, непонимающе

смотря на меня. Стал объяснять ситуацию и чем дальше вещал, тем ниже

опускались их головы. Даже дураки поняли, что я говорю правду. Мы ещё не

умеем воевать, только погубим всю армию. Нам необходимо выводить

войска с боями, из под Киева и Смоленска, это важнее всего на данный

момент. Это те войска, которые будут оборонять Москву. Необходимо

вывозить население из Ленинграда, в первую очередь женщин и детей, если

не хотим, чтобы они умирали от голода в осаждённом городе. Город мы не

сдадим, не имеем права, но позаботиться о людях наша прямая обязанность.

Да и из других городов, надо эвакуировать детей. Это наше будущее. В их

совершенно бессмысленной смерти, нет никакой необходимости. Это наши

Советские люди и других у нас не будет.

Немцы пришли сюда за РАБАМИ, мы для них простое быдло, унтерменши.

В планах немецкого руководства, полное уничтожение русского,

украинского и белорусского населения. Останутся только красивые девушки,

немцам на забаву и размножение. Теперь, по новым немецким законам, они

могут рожать только от немцев, мужское население подлежит массовому

оскоплению и будет использоваться, только в качестве рабской силы. Всё это

есть в бумагах, которые я привёз.

Также заострил внимание на бессмысленности рейда по тылам 32 - й, 43 - й и

47 кавалерийских дивизий и обязательном скорейшем усилении ими,

брянского фронта и перехода от наступлений к обороне по всей линии

фронтов. Иначе начнутся окружения и полный развал всего, закончил я на

этой оптимистичной ноте. Все сидели пришибленные, я их прекрасно

понимаю, одно дело просто война и совсем другое, война на полное

уничтожение, геноцид. Помолчав немного, генерал встал, подойдя ко мне,

крепко пожал руку. Комиссар Залесский встал и сообщил генералу, что я

награждён двумя орденами и если товарищ генерал позволит, то комиссар

проведёт процедуру награждения, прямо здесь и сейчас. Генерал - лейтенант

конечно согласился, мне оперативно вручили два заслуженных ордена и

наградные книжки и новенькое командирское удостоверение. Меня дружно

все поздравили и пожали мою героическую руку. Потом генерал позвал

ординарца и попросил накормить меня и отвезти к нему на квартиру, тот

кивнув головой, позвал меня за собой, попрощавшись со всеми, ушёл за

ним.

Как только паренёк вышел из кабинета, генерал повернулся к комиссару с

комдивом и приказал:

– Товарищи командиры свободны, а вы рассказывайте, всё подробно и с

самого начала!

После рассказа, генерал сидел слегка удивлённый. В то, что он услышал,

совершенно не верилось, но это было. Он сам видел, этого мальчишку и

слышал его выводы, с которыми, что греха таить, были абсолютно все

согласны, просто боялись признаться в этом себе и другим. Да и многого

просто не видели и не замечали, их учили по-другому, а тут свежий взгляд,

не замутнённый шаблонами и уставами, голая рациональность. Но какая

страшная, в некоторые моменты создавалось ощущение, что паренёк всё это

за ранее знает и просто констатирует факты, как уже свершившиеся и не

подлежащие сомнению. На некоторые замечания он просто иронично и

грустно улыбался, покачивая головой, будто бы говорил себе, если бы всё

было так, к сожалению, будет именно так, как я говорю. А больше всего их

поразил его взгляд, повидавшего человека, смотревшего на них с грустной

иронией.

– Я даже не представляю, что с ним делать! Ему четырнадцать лет, он

мальчишка, а у него уже два ордена и просто убийственные аналитические

выкладки! За генерала и документы ему дадут героя, это точно. Про

танковые и артиллерийские засады я с ним полностью согласен, с паровозной

войной тоже, с созданием взводов истребителей танков тоже, с топливной

войной тоже, но это я, а что скажет товарищ Сталин и Генеральный штаб? -

говорил задумчивый генерал.

– Думая целесообразно использовать его знания и умения, не взирая, на его

юный возраст. Да ему всего четырнадцать, но он уже сделал столько, сколько

многие не сделают, за всю свою жизнь. Наша разведка подтвердила