Попугай – птичка райская

– Он вообще-то убить меня хотел, – напомнила Анжелика.

– А вот это полностью его инициатива! Я тут ни при чем! Я и так знала, что он уйдет о ттебя! Зачем мне тебя убивать?! – фыркнула Маша с покрасневшим лицом.

– Проблема в другом, – прервал ее Станислав Андреевич. – Ты думала, что утешаться он будет с тобой, а Сергей нашел другую даму. И ты устроилась сюда, чтобы не отпустить свою мечту и найти способ унизить его новую женщину. И так продолжалось бы раз за разом, пока Сергей не понял бы, что единственная женщина для него – это ты.

– Ты выглядишь глупее, чем есть на самом деле, – задумчиво посмотрела на него Мария, но Молотов не обратил внимания на ее слова.

– А Анжелику продолжала уничтожать, чтобы, не дай бог, Сергей к ней не вернулся. Да и, наверное, уже не могла остановиться. Тем более что ты даже мысли не допускала, что она снова будет счастлива, а ты окажешься вновь у «разбитого корыта». Твой суженый-ряженый уже никогда не будет рядом с тобой, и все из-за Анжелики. Отсюда и снотворное мне, то есть жениху Анжелики. Ты арестована, уводите ее, – сказал Станислав Андреевич в рацию.

Маша опустила голову и не проронила больше ни слова.

Когда ее увели, Анжелика осталась сидеть совершенно раздавленная и опустошенная. К ней в гримерку вошел не менее расстроенный патологоанатом Герман Арнольдович.

– Какой ужас! Такая тихая женщина. Я даже грешным делом думал, что у нас что-то получится.

– Я заметила, что между вами что-то было. Я обрадовалась за Машу, подумала, что, может, и у нее наладится жизнь. Я не знала, что она уже погрязла в этом проходимце и бабнике. Уж что-что, а соблазнять и обхаживать женщин Сергей умел, – вздохнула Анжелика.

В это время вернулся Молотов.

– Увезли, – сообщил он.

– Что ей грозит? – спросила Анжелика.

– Я не знаю, пусть суд решает.

– А я ее простила, – заявила Анжелика.

– Но ведь она погубила твою карьеру! – Станислав Андреевич удивленно вскинул брови.

– Ну, не жизнь же! Да и что говорить? Маша – несчастный человек! Всю жизнь она… Господи, это я во всем виновата! Как я могла не замечать, что творится с моей подругой?! Я – бездушная тварь!

– Ну не надо быть столь самокритичной! – остановил ее Молотов. – А как насчет меня? Если бы мы вовремя не догадались, я бы уже лежал на столе у Германа, – кивнул он в сторону патологоанатома. – Она хотела меня убить. Мне что, тоже ее простить?

– Ой, не говори так! – Анжелика закрыла уши руками. – Все это, конечно, ужасно, но она не в себе.

– Ну, это проверят, – миролюбиво произнес Станислав Андреевич, присаживаясь рядом и обнимая ее за плечи. – А мне понравилось изображать парочку влюбленных. Может, вживемся в эту роль?

– Руки убери! – ответила Анжелика.

– Да ладно тебе…

– Я сказала, руки убери! – И Анжелика несильно ткнула его локтем в бок.

– А! Прямо по ребрам! Злюка! – выругался майор, улыбаясь. – Ты бы лучше о другом подумала.

– О чем? – посмотрела Анжелика на следователя из-под растрепанной челки.

– Тебя хотели отравить лучшая подруга и убить бывший муж. Слушай, какими людьми ты себя окружаешь? – засмеялся он.

Анжелика ничего не ответила, только тяжело вздохнула.

– Ты лучше адвоката найди хорошего, – посоветовал патологоанатом.

– Стас? – обратилась Анжелика к Станиславу Андреевичу.

– Ладно, ладно… Есть у меня знакомые адвокаты! Я все понял…

– Пожалуйста, – попросила она.

– Анжелика, я обещаю! И ради тебя даже не буду выдвигать обвинений!

– Фу, – выдохнула она, – спасибо.

– Конечно, дорогая. А как же иначе? Мы же одна семья! – совершенно серьезно ответил Станислав Андреевич и поспешно убрал руку, опасаясь, что острый локоть Анжелики сломает его ребра.

– Какое-то у тебя настроение… сексуально-озабоченное, – покосилась на него Анжелика.

– Друзья, извините, – вклинился Герман Арнольдович, – что прерываю вас на самом интересном месте, но у меня горе. Женщина, с которой мне было хорошо, оказалась не тем человекам, за кого себя выдавала. Эх, права была моя мама! Всегда говорила мне, что я все больше отрываюсь от людей и внешнего мира, погружаясь в своих безмолвных пациентов. Точно! Перестал разбираться в людях! И в Марии ничего плохого не заподозрил. Я к чему все это… – почесал затылок Герман Арнольдович. – Давайте выпьем!

– О, нет! – воскликнула Анжелика.

– Друзья, за компанию! Что вам стоит? Такое горе у человека. И ведь я же своими руками… – И патологоанатом посмотрел на свои руки так, словно пытался отыскать между пальцев осколки разбитого счастья.

Анжелика прищурилась.

– Так это ты проводил исследования? – догадалась она.

– Да, я помог Стасу. Мы же почти друзья, – продолжал умоляюще смотреть на них Герман Арнольдович.

– Ладно, доставай, – согласился Станислав Андреевич, уже заметив, что из-под халата у того торчит горлышко бутылки коньяка.

Второй раз патологоанатома просить не пришлось. Он тут же разлил коричневую жидкость по кружкам для чая, не обращая внимания на то, что они были не совсем чистые.

– Ну! За то, чтобы все хорошо закончилось! – сказал Герман Арнольдович и залпом выпил коньяк.

– Да чего тут может быть хорошего?! – не выдержала Анжелика. – Стаса чуть не убили, Машу арестовали! А ты пьешь за что-то хорошее!

– Между прочим, санитар, которого ты напугала до полусмерти, пошел на поправку, – сконцентрировал на Анжелике свой мутный взгляд патологоанатом.

Станислав Андреевич рассмеялся.

– Класс! Ну тогда действительно хоть кому-то хорошо! За него можно и выпить.

– А я вот пить совсем не хочу. – Анжелика понимала, что от грустных мыслей ей теперь не избавиться. Судьба Марии ее очень волновала. Подруге нереально было выкрутиться, ведь весь их разговор записывался, а это значит, что у следствия были неопровержимые доказательства.

– Друзья, а ведь у меня для вас есть новости. – Станислав Андреевич выпил коньяк и поморщился. – Провели эксгумацию Киселева.

– Чего? – не поняла Анжелика.

– Выкопали тело Егора! Ау! Забыла, что ли?

– Ах, это! А чего меня не позвал? – похлопала Анжелика длинными ресницами.

– Во дает! – с уважением посмотрел на нее патологоанатом. – Другие бабы по театрам, по кино, а эта – почему меня не пригласили на эксгумацию…

– Да, я интересуюсь этим делом! – тряхнула головой Анжелика. – А чего я в театре не видела? Сама там всю жизнь проработала.

– И правильно сделал, что не взял, – обратился Герман Арнольдович к Молотову, – с ее-то рвением… Даже мы, работники морга, не любим такие трупы. Копаться в разложившейся плоти… Жесть!