Попутный ветер

– И в какой истории упоминался Облачный путь?
– заинтересовался Олаф, присаживаясь рядом, и искренне радуясь возможности передохнуть.

– Про одного из четырнадцати королей Империи. Странствующего Лаферта.

– Лаферта?

У Олафа закружилась голова и пересохло в горле. Он надеялся, что девушка не услышит биения его сердца. До боли сжал кулаки и напряг скулы. Ему была прекрасно известна эта сказка.

– Разве там упоминался мост?
– голос дрожал и срывался.

Но Летта ничего не заметила и, кивнув, начала рассказ:

– Жили-были братья Лаферт и Омциус. Они были принцами. Лаферт - младшим, а Омциус - старшим. Принцы дружили, играли в свои мальчишеские игры, резвились целыми днями, и не помышляли становиться королями, потому что в их представлении королем мог быть только их отец. Однажды более шаловливый Лаферт затеял проказу - нырнул в парковый пруд и поплыл к середине, не зная, что там поселились саблезубы. Хищники окружили мальчика. И если бы не его подоспевший брат Омциус, пришлось бы ему плохо. Хотя, по правде говоря, мало хорошего вышло и от этой помощи. Принцы выжили, но Омциус потерял в схватке обе ноги по колено, а Лаферт отделался несколькими шрамами. Не известно, наказали ли как-то проказника, но вскоре после этого происшествия в королевстве заговорили, что король-отец так тяжело пережил травму сына, что сам едва не умер. Но Мракнесущий пощадил его. Король прожил еще несколько лет, пока принцы не выросли. Тогда позвав их к себе, он наказал им править мудро и испустил дух. Будучи старшим, Омциус должен был занять трон. Однако, королем, по закону Империи, мог стать только полностью здоровый человек.

– Дикий закон, - сквозь зубы прокомментировал юноша.

– Такой уж. Не хуже и не лучше, чем все законы Империи, - пожала плечами Летта.
– Омциус не стал рисковать и подвергать себя процедуре наложения огненной печати, которая могла сжечь его. Короновали Лаферта. Он принял власть, а потом издал указ, по которому отправлял себя в вечное изгнание, а Омциуса оставлял регентом, бывшего довольно умным молодым человеком и даже смастерившим себе железные ноги. В спутники младший брат взял лишь особо настырного придворного музыканта. Лаферт обошел много земель, а его спутник сочинял истории про все его приключения. Однажды на пути короля-странника встал Облачный путь. Музыкант побоялся вступить на мост. А Лаферту удалось благополучно миновать его, напевая матушкины колыбельные. С тех пор король путешествует один.

– И, видимо, именно бывший спутник Лаферта поведал миру эту историю, - с горькой иронией отозвался Олаф.
– Не люблю музыкантов, вечно все переврут, а что не соврут, то придумают.

– Но мост же есть, значит, и история была.

– Я знаю сказку, перекликающуюся с вашей. Как были созданы ветряки.

Девушка прислушалась с вниманием и интересом, будто маленький ребенок.

– Когда Лаферт Четвертый, сразу после своей успешной коронации и сложного наложения печати власти, вдруг назначил брата Омциуса регентом, вся Империя начала ожидать бунта и раскола. Имперский совет стянул войска и прикидывал, кто может из дальних родственников странного семейства по праву занять трон, когда два брата свернут друг другу шею. Однако, Лаферт не хотел воевать, он просто отправился в бесконечное скитание по дорогам Империи. А Омциусу пришлось единолично выполнять функции короля. Старший брат, отнюдь, не выказывал благодарности, что трон вернулся к нему. И даже прилюдно делал вид, что причуда Лаферта ему только досаждает. Ведь тот мог попасть в неприятности, погибнуть по дороге.

Омциус по этой причине пытался подсунуть братишке компаньонов из благородных семейств. Их предназначением было не только составить компанию королю-бродяге, но и заставить его осесть в какой-нибудь спокойной местности. Все юноши и девушки, старики и пожилые дамы, проходили строгий отбор. Юный король даже не должен был заподозрить, что они ни просто случайные попутчики и страждущие. Что к этим встречам приложил руку Его Высочество регент Омциус. Но Лаферт оказался осторожен и нелюдим. Он предпочитал одиночество, не завязывая долгих знакомств и не принимая ничьей компании.

Тогда старший брат сел за чертежи. Почти месяц он не выходил из своих покоев, лишь вовремя изданные приказы указывали на то, что вельможа помнит о своих обязанностях при дворе. Итогом всего стало изобретение ветродуев. Эти замысловатые штуки были в скором времени расставлены в каждом городе, пригороде и проклятой глуши.

Компании ветряных перевозок выросли как грибы. У них было разное руководство, разношерстные сотрудники, несхожие возможности. Ветродуи оказались удобны. Могли передать сообщение, посылку, переправить любого желающего, который мог заплатить. А самое главное, они были настроены так, что из любой точки Империи могли доставить не только сведения о Лаферте, но и его самого, пожелай путешественник скорого возвращения домой.

– И это правда?
– распахнула глаза Летта.

– Совершенная, - кивнул Олаф.

А потом отвернулся в сторону, чтобы нечаянно не выдать тщательно скрываемых чувств. И поэтому увидел тяжелую черную тучу с рваными краями, неумолимо плывущую в их сторону. Она величаво и неумолимо несла в своем нутре молнии, ветра и холодный проливной дождь. Туча напоминала уверенного в себе борца, который оглядывает соперников с легким прищуром, а не найдя достойных свирепеет и обрушивает гнев на тех, кто посмел бросить вызов, просто чтобы впредь под ногами не путались и не смущали.

– Уходим!
– крикнул Олаф, вскакивая на ноги.
– Надо успеть найти укрытие, пока не начался ураган.

Однако, израненные ноги девушки не давали быстро бежать. Юноше, повесившему поклажу наподобие заплечного мешка, приходилось тянуть Летту за руку, одновременно высматривая убежище. Камнежорки, как и другие звери, почему-то избегали населять места вблизи Облачного пути. И Олаф мог надеяться только на широкую щель в теле горы или достаточное по величине дупло окаменелого за века дерева. Проводник пытливо всматривался по сторонам, но подходящего места все не находилось.

Тем временем, становилось все темнее и темнее. Ветер взбивал камни под ногами, будто мелкую пыль. Редкие кустики травы вырывало с корнем, и они разлетались в разные стороны. Предвестники стихии, как напористые приближенные зарвавшегося вельможи, были едва ли не страшнее ее самой. Ураган, еще даже не набравший силу, заставлял сердце тревожно биться и перехватывал дыхание.

Туча равнодушно настигла молодых людей. Их моментально окатило с головы до ног. Это были не струи, а целый поток холодной не по сезону воды. Летте не помог даже ее плащ. Она дрожала и мелко стучала зубами. Мокрые волосы облепили лицо девушки, и она никак не могла их убрать непослушными пальцами. Более привычный к природным катаклизмам юноша знал, что стихия скоро исчерпает свои силы. Но даже на этот небольшой промежуток времени надо было обязательно куда-то спрятаться. В противном случае, девушке могла грозить простуда.

Заметив небольшую расщелину в скале, Олаф затолкал туда Летту. Она не стала ничего говорить, просто прижалась плотнее к каменной стенке и притянула к себе юношу. Они стояли лицом к лицу. Юноше было жарко от близости хрупкого тела. А она, напротив, все никак не могла унять дрожь. Тогда Олаф исхитрился достать шкуру недоеда и накинул ее на плечи своей спутницы, содрав насквозь промокший плащ.

– А вы?
– шепнула Летта Валенса.

– Обойдусь.

Он повернулся к девушке спиной, подставив лицо под водяные струи. Наблюдая за тем, как туча заполоняет небо, молча молился Жизнеродящей, чтобы побыстрее выглянуло солнце. Это была странная молитва, полная одновременно и горячих просьб, и бессильных проклятий. Обычные молитвы юноша уже забыл. Или просто перестал в них верить? Казалось, что слова, идущие от самого сердца, быстрее достигнут ушей богини. Если, конечно, она захочет услышать того, кто, наверное, затерялся в этом мире даже для нее.

Дождь лился до тех пор, пока горная тропа не превратилась в мутный бесконечный ручей, едва не достигающий ног Олафа и Летты, которым очень повезло, что расщелина находилась выше. А потом вдруг резко прекратился, брызнув напоследок мелкими каплями. Жалкие обрывки еще недавно воинственной тучи разрозненно и слепо плыли по небу. Натыкались на редкие пока солнечные лучи и отползали обожженные за горизонт.

Молодые люди спустились на тропу и оказались по щиколотку в воде. Ноги заломило от холода. Как бы ни было трудно, надо было двигаться вперед, чтобы не остаться на ночь в этом незащищенном от стихий месте. Впереди виднелась Лесная Заманница, славящаяся своими не обхватываемыми деревьями, в дуплах которых могли схорониться несколько путников одновременно. Земля там быстрее, чем каменистая горная тропа, впитывала пролившуюся с небес воду, а при небольшой удаче можно было найти горючие серые камни, которые не боялись дождя, и ради тепла которых можно было вытерпеть неудобство в виде гнилостного запаха.