Попутный ветер

Я сделала шаг назад.

Он остановился и склонил голову набок.

– У тебя судорога?

Я отрицательно покачала головой.

– Нет.

– Табби, детка, какого хрена?

– Я не могу этого сделать, – объявила я, не зная, откуда исходят эти четыре слова. Я просто знала, что они исходят откуда-то из глубины, и я имела в виду именно это, как никогда в жизни не имела в виду ничего другого.

Его брови сошлись на переносице.

– Ты не можешь этого сделать?

Я отрицательно покачала головой.

– Что сделать? – он просил разъяснений.

Я подняла руку и помахала ею между ним и мной.

– Это.

Его взгляд скользнул по моей руке, затем переместился на мое лицо.

– Ты и я? – спросил Шай.

«Ты и я».

«Ты и я».

Никогда не будет ни его, ни меня.

Мои внутренности, скрученные в узлы, сжались еще сильнее, боль была мучительной.

Он уставился на меня, его глаза скользили по моим чертам, и я с ужасом и восхищением наблюдала сквозь боль, как его лицо становилось ужасающе темным.

– Ты, должно быть, издеваешься надо мной, – прошептал он затем.

Я не знала, издеваюсь ли я. Не знала, какого черта я делаю.

– Скажи мне, Таб, что ты издеваешься надо мной, – потребовал он.

– Честно говоря, Шай, я не знаю, что делаю, – призналась я.

– Да, – выдавил он. – Ты стоишь здесь и говоришь мне, что много лет назад, бл*дь, ты была влюблена в меня, а я все испортил. Ты затаила обиду на эти гребаные годы, затем ты потеряла все и только тогда впустила меня обратно. Теперь ты обнаруживаешь, что у меня есть жизнь без тебя, есть женщина, и ты не можешь с этим справиться. Несколько гребаных месяцев я слушал, как ты говоришь о нем. Я обнимал тебя, пока ты плакала о нем. Теперь ты вываливаешь мне вот это вот дерьмо?

В этом он тоже был прав.

Боже! Что я делаю?

– Шай... – я попыталась контролировать спровоцированные повреждения.

Я потерпела неудачу.

Эффектно.

Ущерб был нанесен, и контролировать его было невозможно.

– Нет, – отрезал он. – Тебе нужно исчезнуть, чтобы привести голову в порядок, Табби? Так, бл*дь, сделай это. Это работает для меня. Я не езжу на аттракционах, которые мне не нравятся, и я только что узнал, что был на аттракционе, о котором не знал, и мне это не нравится. Так что загляни в свою голову и разберись с этим, Таб, но не возвращайся ко мне, пока не разберешься со всем. Не раньше, детка. Мне не нужно это дерьмо в моей жизни. Я не собираюсь видеть тебя в этом дерьме, и быть привязанным к тебе ниточками. Я сам себя освобождаю. Ты приходишь ко мне, не разобравшись со своим дерьмом, ты хочешь, чтобы твоя голова была в порядке и тащишь меня за собой, но знаешь, можешь идти к черту со всем этим.

С этими словами он вытащил ключи из джинсов, скрутил мой ключ с кольца, и мое сердце сжалось, когда он бросил его на кофейный столик. Затем Шай подошел к двери, вышел и захлопнул ее за собой.

Я неуклюже подошла к двери и заперла ее.

Так же неуклюже подошла к дивану и села на край.

Я слышала, как ревут харлеевские трубы, и невидящим взглядом уставилась на стену, слушая, как они рычат, пока не перестала их слышать.

Только тогда я рухнула, закрыв лицо руками, и разрыдалась.

Глава 7

«Ты никуда не уедешь»

Месяц спустя

Шай вышел из квартиры, запер дверь и направился к лестнице.

Эти дни он оставался там, наблюдая, как Розали приводит ее в порядок, а также осознавая, что у него больше не было шкафов Табби, чтобы заполнить их, поэтому он вытащил задницу на улицу и купил продукты только для собственного проклятого дома. Он также остался там, потому что Розали была не из тех женщин, которых можно трахнуть в байкерской комнате, когда парни устраивают ад в общей комнате комплекса или трахаются в своих комнатах дальше по коридору. Она была из тех женщин, которых трахают в квартире, находившейся в двух шагах от дыры, и которую она содержала в чистоте.

Шай сбежал вниз по лестнице, вышел на солнце и увидел Роско, сидящего верхом на байке. Его брат был там, потому что у них были кое-какие дела «Хаоса».

Шай кивнул, здороваясь. Роско откинулся назад, и Шай подошел к своему мотоциклу.

Он перекинул ногу и уже включал зажигание, когда Роско заговорил.

– Отстой, чувак.

Шай повернул голову к Роско.

– Что за отстой?

– Таб улетает на Кейп-Код ¹⁴.

Этот огонь ударил ему в грудь, опасно приблизившись к сердцу. Огонь, которого он не чувствовал уже четыре месяца. Огонь, который в течение последнего месяца тлел где-то очень глубоко. Теперь он ожил веером и опалил его легкие.

– Повтори еще раз? – спросил Шай, и Роско нахмурился.

– А ты не знал? – спросил он в ответ.

– Нет, я, бл*ть, не знал, – отрезал Шай. – Табби собирается на Кейп-Код?

– Как ты можешь не знать? Вы двое очень близки. Когда ты не трахаешь Розали, ты в пространстве Таб.

– Я не знал, Роско, – отрезал он. – Она едет на Кейп-Код?

Роско кивнул.

– Да, брат. Какой-то врач на работе делал ей дерьмо, она не могла больше терпеть, поэтому ушла с работы. Она собирает свое барахло, складывает его у Тэка и Черри и уезжает. Какая-то программа выездной медсестры, шестимесячный контракт.

Зрение Шая затуманилось.

Он не мог поверить в это дерьмо.

Эта сука.

Эта чертова сука.

Она уезжает.

Уезжает от своей семьи, уезжает от него, уезжает от людей, прикрывавших ее спину гребаную кучу лет.

Уезжает.

Покидает его.

– Она не сделает этого, – прорычал он прямо перед тем, как его мотоцикл взревел.

– Что ты делаешь? – крикнул Роско сквозь рокот труб, и Шай посмотрел на него.

– Это. Наш концерт. Если тебе нужен кто-то сзади, позови Тага или Люциана. Мне нужно кое-что сделать.

Прежде чем Роско успел что-то сказать, Шай попятился и с ревом вылетел со стоянки.

По дороге к Таб он не сделал ни единой попытки успокоить свою задницу. Ему понадобятся все силы, что у него есть, чтобы не свернуть ее хорошенькую шейку, когда он доберется туда и войдет к ней.

Уезжает.

Покидает его.

Черт!

Через десять минут он подъехал к ее дому, припарковался, заглушил байк и огляделся в поисках знакомых машин.

Ни байка Тэка, ни его «Экспедишн» там не было. «Мустанга» Черри там тоже не было. Машины подруги Таб, Натали, тоже не было.

Но электрическая синяя машина Табби, о которой она заботилась, как о своем ребенке, блестела на солнце.

Путь был свободен. Шай соскочил с мотоцикла, побежал по ступенькам, перепрыгивая через две, и не колеблясь ударил кулаком в ее дверь так, что удивительно как она не открылась. Он не прекращал стучать, пока не услышал, как повернулся ключ в замке и дверь распахнулась.

– Господи, Шай, в чем дело? – рявкнула Табби, глядя на него снизу вверх.

Он не видел ее уже месяц.

Это означало, что это было неправильная встреча.