Попутный ветер

Он даже не пошевелился. Он не двигался в течение долгих минут после того, как они исчезли.

Он стоял там, все обдумывая.

Тайра, Табби, Лэни, Шейла, вся семья.

Бенито Валенсуэла был хардкорным сукиным сыном. Никчемным. Пустым. Хладнокровным. Он не знал, что такое преданность. В нем не было ничего.

Ничего, кроме жадности.

Человек, который не чувствовал ничего, кроме жадности, давал вам только один рычаг давления на него.

А у него их было много.

– Черт, – прошептал Тэк, закрыл глаза, почувствовал, как в животе свернулась тяжесть, и открыл глаза.

Это еще не конец.

Это никогда, черт возьми, не закончится.

– Черт, – повторил он, подошел к своему мотоциклу, перекинул через него ногу и с ревом помчался к своей женщине.

***

Шай

Шай открыл дверь в свою комнату в комплексе, шагнул внутрь и остановился как вкопанный.

Табби сидела на кровати в футболке, скрестив ноги. Ее голова была опущена, и она смотрела на свой телефон с недоверием на лице.

Он закрыл за собой дверь и позвал.

– Табби?

Медленно, она повернула голову в его сторону, недоверие на ее лице прояснилось, ее красивые голубые глаза засияли, а идеальные розовые губы начали изгибаться.

Потом ее тело начало трястись.

И тут он услышал ее хихиканье.

Шай застыл при виде этого зрелища.

Его девочка, после такой ночи, как вчера, сидит в его постели в его комнате и... смеется.

О да.

Это была его девочка.

– Шай, дорогой, я только что разговаривала по телефону с Тай-Тай... – она замолчала, качая головой и хихикая, но, прежде чем он успел что-то сказать, она продолжила. – Она только что рассказала мне последние новости о Лэни и Хопе и, милый, ты... не поверишь.

Затем она рассказала ему то, во что он якобы не поверит, и, рассказывая, доказала, что она плохо знает Хопа.

Потому что Шай верил ее рассказу.

Каждому слову.

Эпилог

«Начинается»

Две недели спустя

Я соскочила с мотоцикла Шая и посмотрела на открывающийся вид.

Денвер был освещен, раскинувшись слева направо, а за ним не было ничего, кроме темноты.

Так красиво.

Я двинулась к краю горной дороги, мои щеки горели от холода, который хлестал их, когда я ехала к возвышению с Шаем, туда, где мне следовало быть.

На заднем сиденье мотоцикла моего мужчины.

Я почувствовала, как он подошел ко мне сзади. Он обнял меня за плечи, и я почувствовала его губы на своей макушке.

– Что у моей девочки на уме? – тихо спросил он.

Он так хорошо меня знал.

– Натали, – ответила я, поднимая руки и обхватывая пальцами его предплечья.

Моя подруга упала с повозки, хотя на самом деле никогда в нее не садилась.

Это не заняло много времени.

Это также разбило мое сердце.

После этого я разорвала связь. Это убивало, но я не могла спасти ее, поэтому должна была сохранить свой душевный покой. Проблема была в том, что у меня не получалось.

Я почувствовала, как его губы оставили волосы на моей макушке, и их заменил его подбородок.

Мы молча смотрели на открывшийся вид.

Я нарушила наше молчание.

– Ты дал ей шанс, и она его упустила. Вышла и забила. Ты отпустил ее, и теперь, я не знаю, – мои руки крепко сжали его руки. – Шай, я не знаю, и как бы я ни злилась на нее, я беспокоюсь.

Я почувствовала, как он вздохнул, его грудь расширилась, прижимаясь к моей спине.

– Знаешь, что я знаю? – спросил он.

– Что ты знаешь? – спросила я в ответ.

– Я знаю, что ты можете тратить свою энергию и на беспокойство и забивать этим голову, но если сука, которая была в нескольких минутах от того, чтобы ее насильно кормили членом, уходит и забивает на тебя, она не стоит этого.

Я закрыла глаза.

Он был прав.

– Хочешь знать, что еще я знаю? – спросил он.

Я открыла глаза.

– Что ты знаешь? – спросила я в ответ.

– Твои мысли и беспокойство о ней не помогут. Она потерялась, Табби. В каком-то смысле будет чудом, если она когда-нибудь придет в себя. Отпусти ее, пока ты не извела себя. Не просто скажи это ей, мне, себе. Сделай это.

Я сглотнула.

И снова Шай был прав.

Поэтому я кивнула.

Его руки напряглись, и он прижался губами к моим волосам.

– Хочешь знать, что еще я знаю? – спросил он.

– Что ты знаешь, милый?

– Моя девочка выйдет за меня замуж.

Я моргнула.

Он вырвал руку из моей хватки и развернул меня к себе. Когда я оказалась с ним лицом к лицу, он полез в карман. Подняв руку, он взял меня за руку и надел мне на безымянный палец кольцо с бриллиантом.

Я вытаращила глаза.

Оно было потрясающим, красивым. Не слишком большой камень, чтобы цепляться за вещи и заставить меня волноваться. Не слишком маленький, чтобы не сказать то, что должен был сказать.

И то, что он сказал, было тем же, что сказали мне однажды сапфировые серьги в моих ушах.

Меня любил крутой байкер.

Я держала свою руку перед лицом, вытянув пальцы. Шай взял меня за руку, приложив большой палец к основанию кольца, и я смотрела сквозь темноту на его красоту.

– Ты не могла пойти со мной, но выбрать его было слишком важно, поэтому я взял с собой Черри, – сказал он мне, и мои испуганные глаза переместились на его лицо.

Вот оно. Снова.

Меня любили.

– Она сказала, что тебе оно понравится, так что я взял его, – закончил он.

– Так и есть, – тихо сказала я. – Это именно то, что мне нужно.

Он улыбнулся мне.

– И это у тебя есть.

Я уставилась на него, а потом произнесла.

– Я хотела тебя с шестнадцати лет, Шай Кейдж.

Шай скользнул рукой вверх по моей шее и остановился, обхватив мою челюсть.

– Тогда я медленно соображал, тем более это было неправильно. Но я хотел тебя с тех пор, как тебе исполнилось девятнадцать, и ты засунула свой язык мне в рот, – ответил он, а потом пробормотал. – Думаю еще раньше.