Попытка говорить 3. Нити понимания

А потом, в паузе, жарко прильнувшая к моему левому боку Схетта спросила (я по-прежнему подставлял её взгляду профиль, глядя в потолок и улыбаясь спокойно):

– Мы ведь в Энгасти?

– Да.

– И Айс здесь? И Лимре?

– Ага.

– Ты боишься смотреть мне в глаза?

– Немного.

– На тебя это не похоже. Что изменилось?

– Не что. Кто.

Ладонь Схетты – заметно меньше моей, но ненамного слабее – прильнула к моей щеке и заставила голову повернуться, лицом к лицу.

– Я тоже изменилась, – шепнула она.

Серебро её радужек расплавилось, заливая белки, поглощая зрачки. Изменился и голос. Причём куда сильнее, чем глаза. Правильнее, наверно, было бы теперь называть его голосами: глухими и звонкими, низкими и высокими, женскими и мужскими, говорящими в унисон одно и то же, как хор, состоящий из неведомого числа певцов:

– Сдаётся мне, Рин Бродяга, нам обоим придётся привыкать друг к другу так, словно мы познакомились впервые. Если ты хочешь этого. Если ты сможешь напомнить мне, кто я.

– Я… постараюсь. Ты, главное, не дай мне забыть, кем я был и кем хочу остаться.

И тут грянуло по-настоящему.

Какие бы знания и умения не вынесла Схетта с Дороги Сна, что бы с ней ни случилось, как бы ни переменилась она, – в любом случае она оставалась моей женщиной. Я понял это, понял по-настоящему, когда оказалось, что магия её умеет петь и смеяться, подчиняясь гармониям более сложным и странным, чем любые мелодии плотных миров. В серебре её взгляда, как в зеркале, видел я хороводы странных видений, и не мог отличить в этих вихрях, где явь, а где сон. Парад причудливых форм, извивы мистических знаков, тонкая вязь огненных рун и трепетных бликов на гибком сиянии металла, смертная тоска нищенки-вьюги и радуга священных брызг фонтана, проклюнувшегося в самом сердце пустыни, как подснежник прорастает на обнажившемся по весне пригорке. Взгляд Схетты отражал также меня самого – и непонятно было отражающееся: не горячее и не холодное, преисполненное мрачного покоя и едва не лопающееся от бесконечного напора Силы, предельно простое и непостижимое в одно и то же время.

Как две бесконечности, смотрели мы друг на друга и друг в друга. И чем дольше смотрели мы, тем яснее становилось, что отражениям не будет числа, а познанию – границ.

– Ты прекрасна, как сон, – шепнул я. Почти синхронно её губы шепнули:

– Ты глубок, как ночь…

– Я люблю тебя.

– Я тебя люблю…

– Мы ведь не расстанемся больше?

– Ни за что!

И в те мгновения мы оба свято верили в слова этой клятвы.

Сначала Фэлле Хиорм показалось, что Рин и Хиари ведут себя очень странно. По давно заведённому порядку высший держался с "дочерью" Айса, как с младшей сестрой или, возможно, племянницей. То есть по-родственному тепло, но без малейших намёков на вольности… которые холодная по натуре Хиари и сама бы вряд ли одобрила. А тут! В том, как голова девушки клонилась к плечу Рина, ничего холодно-целомудренного не было в помине… как не было ничего спокойно-родственного во властном жесте, которым рука мага на её талии притягивала двоих поближе друг к другу – бедро к бедру, плоть к плоти.

А потом до Фэлле дошло.

– Она проснулась?

– Ага, – ухмыльнулся Рин. В его улыбке и блеске глаз проскальзывало нечто от пьяного… или даже сумасшедшего. – Знакомьтесь: Схетта, это Фэлле. Фэлле, это Схетта.

– Очень приятно.

Взгляд полностью, без малейшего просвета, серебряных глаз оказался тяжёл, как блеск искры на кончике полностью заряженного боевого жезла. Онемевшая, Фэлле только и смогла, что потупиться. Пара магов прошла мимо неё дальше по коридору, а она всё стояла, снова и снова вспоминая затягивающий хоровод странных видений в глубинах двух озёр жидкого серебра.

"Жуть морская!

Хотя – он же высший маг… обычная-то ему и не подойдёт, наверно… только такая вот, чтоб даже Хиари с ней рядом показалась заурядной.

Но всё равно эта Схетта жуткая, как сто кошмаров. Во сне явится – сердце встанет!" Крупно вздрогнув, Фэлле решила, что наступивший день ей лучше провести подальше от коттеджа. Например, в одном из ресторанчиков возле Адмиралтейской площади. Или на Шёлковой улице. Или в одной из летучих гондол, курсирующих над городом…

Главное – подальше. Да.

– Красивый город.

– Да. Когда я взглянул на него впервые, сравнил с Ирваном.

– Ну, не скажи. Какой бы я ни была "патриоткой", Энгасти всё же попроще будет.

– Это до поры.

– Почему?

Мы со Схеттой стояли словно на отвердевшем воздухе на высоте, где обычно летают лишь птицы, и смотрели вниз. Благодаря темпоральному кокону – невидимые и неощутимые. Как боги.

– Да, ты же не знаешь. Я с Мориайхом договор заключил и почти все пункты его исполнил. А по договору этому королевство Энгастийское должно прибавить в весе раз этак… во много раз.

– Каким образом? Точнее, каким чудом?

– Ну, во-первых, я создал в дополнение к столичному Источнику Силы целую сеть таких же стационарных Источников. Ровно одиннадцать натыкал по всему острову. В сумме – дюжина.

– Недурно. Выходит, схемотехника теперь будет работать не только в столице?

– Именно. А последствия ты и сама просчитать можешь. Одни только уловы промысловых рыб за пять-шесть лет можно будет поднять втрое, даже если особо не гнать темп. Мастерские, использующие схемотехнику, – рассредоточить, завести производство новых вещей, включая магические, поднять уровень жизни. В перспективе возможен такой рост населения, что о недостатке кадров в Энгасти забудут. Но – слушай дальше.

– Слушаю, любимый мой.

– Тут нужна предыстория. Всё началось с того, что к нам прицепилась тайная служба…

Я быстренько, без лишних деталей, пересказал, почему Круг Бессмертных атаковал остров и чем эта атака закончилась.
– …вот тогда-то на примере Хиари стало ясно: если искусному магу дать доступ к хорошей защите, потоку энергии, на который можно подвесить выполнение особо мощных, но не боевых заклятий – вроде локального ускорения физического времени – и добавить к этому прямой канал связи с Параллелью, то такой искусный маг станет ого-го какой угрозой. В одиночку, конечно, он или она с высшим магом не потягаются. Но если вдесятером? Или, того лучше, полусотней?

– Всё равно не потягаются.

– А вот это уже зависит от обстоятельств. И от того, каким будет высший. Ледовица – да, она и сотню таких искусников передавит. А вот насчёт Пустоты я уже не уверен. Кроме того, если высшие могут противостоять примерившим Доспехи Бога, то вот высокие посвящённые, даже навалившись кучей на одного, вид будут иметь бледный.

– Это смотря по тому, на что в твоих Доспехах Бога будет способен оператор.

– На многое. Я тестирую свою придумку всё на той же Хиари…

– Кстати, не забудь нас познакомить.
– …непременно… и чем дальше, тем лучше понимаю, что создал поистине страшную вещь. Ты, конечно, права: чтобы разыграть эту карту в полную силу, нужен маг с весьма специфическими талантами. И только такая, как Хиари – магр, о мышлении которого я заранее знал очень много и под магию которого мог подогнать Доспехи заранее – могла хорошо управляться с этим инструментом вообще без подготовки. Другим придётся долго учиться… но локальное ускорение времени радикально сократит сроки обучения.