Попытка
Шрифт:
Натянув перчатку, я принялся исследовать кожу под волосами Михаила.
Кажется все получилось. Вот она, трещина. Растянуть края… Да. В разрыве темные волосы. Мокрые, как и в случае с Барсом. Погоди, темные? На фоне обильной седины Михаила в шевелюре этот темный участок выделялся достаточно резко. А какие они должны быть? Если следовать моему предположению, то как раз темные. Не бывает у нормального двадцатилетки седины. Ну, разве только в исключительных случаях.
– Миха, ты что чувствуешь там, где я копаюсь? Больно?
– Нет. Никакой боли. А что, должно болеть?
– Да нет. Ну, пойдем на процедуры…
Абсолютно опустошенный
Ночка выдалась на диво насыщенной. Процесс "свежевания" тушки ночного гостя потребовал нескольких часов, после чего я буквально упал на кресло, до того не держали ноги. Потом пришлось пережить почти часовую истерику Михаила, увидевшего себя в зеркало после экзекуции. Этот дикий восторг, смешанный с ликованием и недоверием мог угробить и более крепкого человека, чем я. Однако все рано или поздно кончается, прошел и шок гостя, вызванный внезапным его омоложением почти на тридцать лет, и теперь мы спокойно сидели за утренним чаем.
Я видел перед собой очень крепкого юношу, без малейших признаков бороды, седины и морщин, очень возбужденного всем пережитым. Обжигаясь, он жадно глотал горячий чай, не произнося ни слова. Почти физически было видно, какие наполеоновские планы роятся у него в воображении.
Несмотря на то, что я был совершенно обессилен, следовало довести и это дело до конца, иначе я не смог бы спать спокойно.
– Слушай сюда, – сказал я сиплым голосом, и прокашлялся. Перед глазами почти ощутимо плавали радужные круги. Состояние не было похожим на то, которое бывает перед обмороком, но что-то подобное явственно ощущалось. С этим еще предстояло разобраться, но после, после…
– Слушай внямчиво и не перебивай. Я тебе кое-что скажу, и думаю, дураком будешь, если этого не сделаешь. Мишка (теперь просто Мишка, я уже не мог воспринимать его, как пожилого человека) внимательно уставился на меня. Я совсем было вознамерился прочитать ему долгую и нудную лекцию, однако на это меня уже не хватало.
– Черт, как же хочется упасть и закрыть глаза! Вместе с ним мы устроили долгое и тщательное исследование его нового организма. В процессе изучения выяснилось, что теперь у клиента на месте все зубы, включая недавно удаленные, он недосчитался одного шрама и двух татуировок на теле. Кроме того, исчезла постоянная ноющая боль в желудке. Надо полагать, исчезла вместе с большим полиэтиленовым свертком, в котором на мусорник были выброшены все лишние детали его обновленного организма.
– Врядли можно подобрать слово для того, что я для тебя сделал. Считай, что я тебя родил заново! Поэтому ты уж постарайся въехать в смысл того, что тебе говорит твоя новая мамаша!
Он с готовностью кивнул. Я видел, что мои слова усваиваются с неподдельным вниманием.
– Ты приезжий или родился здесь?
– Какой здесь, я из Вологды, час от города автобусом…
– Остался кто из родственников?
– Вымерли все. Я сам дом забил, да уехал.
– Тогда тебе вдвойне повезло. Уезжать тебе надо отсюда, причем быстро. Приедешь к себе в деревню, объявишься своим сыном. Сомнений не будет – биографию "родителя" ты знаешь досконально. В крайнем случае – наплетешь что-нибудь. Поверят. Морда – вылитый отец! (Здесь я устало улыбнулся) Договорись там, купи аттестат, достань документы, иди учиться. Не пацан, чтобы я тебе объяснял важность образования. (Он снова кивнул, подтверждая сказанное.) Фишка в том, что у тебя теперь есть целая новая жизнь, с самого начала. А как ей распорядиться – ты, я думаю, сообразишь. Такого подарка тебе даже господь бог не сделает… Я подавил зевок.
– Ну, а если ты со мной не согласен, и собираешься продолжить свою карьеру в роли бомжа, то через год-два тебя поселят на новом погосте, и ты это знаешь не хуже меня. И не забывай, о чем мы договаривались перед "лечением". Будешь говорить лишнее, опять же окажешься на уютном участке с оградкой. Только памятника тебе не поставят.
– Я
ясно излагаю? (Кивок.) Ну и последнее. Даже если ты и не удержишься от болтовни, полагаю, ты понимаешь – не мальчик уже, что тебе никто не поверит. И перспектива провести несколько веселых лет в диспансере, играя в шахматы с тихими психами тебе тоже врядли душу согреет. Мишка смотрел в свою чашку. Крепкие кулаки сжались и мне показалось, что у него сейчас начнется приступ неконтролируемой ярости. Однако, когда он поднял глаза на меня, я увидел в них слезы.– Ты.. ты не представляешь, что ты для меня сделал… Дим, ты… -снова пауза.
– Я пока не могу осознать, все только на ощущениях… Головой понимаю – впереди целая жизнь… И все, что знаю, осталось при мне, весь опыт, все прожитое… Но ты согласись, за неполные шесть часов из грязной вонючей лужи, где старику неизбежно пришлось бы сдохнуть, внезапно попасть в… У меня нету слов.
– Брось!
– устало сказал я. – Слова потом найдешь. И прочувствуешь тоже потом. Сейчас для тебя и для меня главное, чтобы ты как можно скорее испарился, ты это понимаешь?
Ни у кого не возникнет ненужных вопросов, и ты сможешь прожить её, свою новую жизнь СПОКОЙНО. К сожалению, я не могу помочь тебе с документами…
– Да какие на фиг документы! – с подъемом отозвался он. Не мальчик, соображу, как выкрутиться. Только вот – (он неуверенно помялся) доехать-то домой не за что…
Я с трудом поднялся, вытащил из куртки бумажник и положил перед Мишкой на стол несколько сотенных купюр. Сквозь свинцовую усталость с трудом пробилась одинокая мысль о том, что "овсы нынче дороги", и "за удовольствия нужно платить".
Воспринимая окружающее как через толстый слой марли, я почти бессознательно выпроводил своего "Адама" за порог. После того, как замок щелкнул, обозначив звуком закрытие двери, меня понесло "в люлю". Заснул я еще до того, как голова хлопнулась на подушку.
Укладывался уже во сне.
Глава 3
Из любого безвыходного положения есть как минимум три выхода.
Первый: что-то делать, второй: не делать ничего, и третий: делать хоть что-нибудь.
Сказано, конечно, неплохо. Но не для моей ситуации. По сути дела, я сейчас находился в именно том состоянии, к которому всю мою сознательную жизнь "лежала душа".
Довольно часто я представлял себе, что смог бы сделать, находясь на месте одного из героев многочисленных фантастических книг. Получалось весьма внушительно.
Но к моей досаде, авторы последовательно делали из моего современника если не абсолютного идиота, то просто весьма ограниченного и посредственного обывателя, совершенно не имеющего мозгов, и потому ведущего себя неадекватно.
Большая часть моего неудовольствия автором выливалась в сердитое захлопывание книги и домысливание своего поведения на месте главного героя. А тут само пришло, на тарелочке с голубой каемочкой, наливай да пей!
Кем сказано: "-Не загадывай желания, оно может исполниться…"?
Вот и стал я носителем супер-пупер способностей.
Ай – да я! Ай – да молодец!
И вприсядку, помахивая зипуном, или что там у нас исконное, "почвенное"?..
Никакого особенного потрясения не испытал ни я, ни мой организм, психика вроде в норме.
На прохожих тоже кидаться не начал, от сознания собственной исключительности, чего – ж еще!
Я внимательно обследовал себя изнутри, убедился, что горячки не порю, и принялся в очередной раз неспешно прокручивать образовавшийся расклад.
Пока на сковородке шипела и плевалась утренняя глазунья, я успел отметить, что с момента проявления ну… скажем, способности "щелкать", с последующим снятием шкуры с окружающих, жизнь моя уже изменилась.
Во всяком случае, график бодрствования – точно. Сегодня, например, я проснулся аж около двенадцати часов дня. Правда, и свалило меня тоже не рано, что-то около пяти утра.