Пора выбирать

Задумка выглядела шикарной, здесь Захар снимал шляпу перед другом. Единственный момент, он ожидал, что акция всё-таки будет более массовой… Но для этого требовалось всерьёз заниматься раскруткой, а у Вити не было необходимого опыта в данной области.

Помимо прохождения по городу шествием с плакатами и значками, акция включала в себя фотографирование в военной форме стран-участниц Второй мировой. Этот этап уже прошёл накануне, 8 мая. Захар не смог на нём присутствовать, потому что усердно трудился над своей книгой, но видел фотографии.

Каждый участник облачался в форму какой-то определённой страны — например, солдата Советской армии. Предпочтительнее была форма, приближенная к эпохе, но немецкую форму того периода отыскать не удалось, поэтому использовалась современная. Конечно, в форму СС облачаться никто не собирался, это уж чересчур, нужна была форма рядового солдата.

Перфоманс символизировал примирение стран друг с другом и недопустимость повторения войны. На этапе обсуждения акции Захар решительно выступил против немецкой формы, переживая за то, что обычные люди могут болезненно её воспринять, и негативные эмоции не дадут им понять посыл акции. Постернак Захара терпеливо выслушал, но не послушал, в силу своей крайней либеральности. Так что Захару ничего не оставалось делать, кроме как смириться. К счастью, опасения не сбылись, и его единомышленников не избили негодующие «ватники». Реакция преобладала либо нейтральная, либо радостная, многие просто не поняли, что это было. Германию, как оказалось потом, представляла Алиса. Кроме Германии и СССР, были представлены также США, Франция, и некоторые другие европейские страны.

Посетив центральную площадь, ребята спустились вниз, к подводной лодке. Майский порт во времена бывшей империи являлся закрытым военным городом, куда впускали только по пропускам. Списанная подводная лодка, стоявшая на берегу, была своего рода напоминанием о тех временах. Кроме лодки, фотографировались и в других местах — возле памятника Солженицыну (Вадик наотрез отказался, «Фу, я не буду с этим мерзавцем фоткаться», очевидно, имел личную антипатию), на палубе открытого сегодня для посещения военного корабля, и даже рядом с припаркованной на обочине дороги полицейской машиной, пока полицаев куда-то след простыл.

Встретили даже нескольких ряженых «вежливых людей» с реквизитными автоматическими винтовками (которые они держали совсем непрофессионально, как профаны). «Вежливые люди», видимо, выполняли роль одного из «праздничных аттракционов» — с ними можно было бесплатно сфотографироваться. Постернак и другие ребята тут же предложили это сделать. Алиса выступила резко против.

— Нет! Они убийцы! Как вы можете? Я не пойду!

Захар вслух не стал противиться, но что-то его сдержало, и он не пошёл фотографироваться. Для него словосочетание «агрессия против Украины» не было просто красивой фразой, чтобы обличить действующую власть, и ряженые клоуны вызывали у него неодобрение. Он остановился в стороне с нейтрально-задумчивым выражением лица. Затею Постернака он понимал — сфоткаться на фоне «вежливых людей» с плакатами «Никогда снова» и красными маками было символично. Но сам принимать участие не торопился. Что характерно, «вежливые люди» даже не воспротивились — они явно не понимали, где находятся и чью форму на самом деле надели. Одним словом, клоуны. Так Захар с Алисой и стояли поодаль вдвоём, глядя на то, как их друзья фотографируются с «зелёными человечками»… Переглянулись один раз. Захар улыбнулся Алисе краешком губ.

Апофеозом залезли на памятник кровавому красному идолу на Привокзальльной площади. Остальные ребята остались стоять возле заборчика, а Алиса перелезла через заграждение и стала взбираться на постамент, Захар полез за ней, так как не хотел казаться трусом.

— Э! Куда полезли?! — раздался голос откуда-то сбоку.

Захар даже не дёрнулся, продолжив вскарабкиваться. Кричал какой-то мужик, сидящий за одним из столиков близлежащего уличного кафе. Вскарабкавшись, они с Алисой повернулись лицом к городу и подняли плакаты на уровне груди.

— Слезай, кому говорю! — заорал тот же мужик.

Женя Тучин, который встал внизу напротив памятника, чтобы сделать общую фотографию, повернулся к мужику и спросил:

— А тебе какое дело?

— На памятник нельзя залазить! Правила для кого придуманы! Совсем обнаглели! — разгорячился мужик.

— Я тебе сейчас табло разобью! — грозно пообещал Женя Тучин. Мужик замолчал и отвянул.

Захар, с одной стороны, удивился смелости Тучина, и покладистости мужика, потому что другой мужик на его месте после такого вызова мог бы сам прийти разбивать табло оппоненту, и перепалкой бы дело не ограничилось. С другой стороны, подумал про Женю: «Серьёзный парень, лучше с ним не связываться». Инцидент вызвал у Захара смешанное отношение — он понимал, что мужик был отчасти прав, но в то же время Гордеев недолюбливал людей, которые живут только по кем-то писанным правилам, и всех окружающих учат, как им жить.

Женя щёлкнул несколько кадров, Захар ловко спрыгнул с постамента и подал руку Алисе.

— Мерси, сеньор, — ответила та.

По дороге от Привокзальной площади до полицейского участка к ним присоединился ещё один хипстер. Дистрофический темноволосый паренёк в старомодных очках с толстыми стёклами, при виде которого на ум приходило слово «ботаник». Они поздоровались с Алисой так, как будто давно друг друга знали. «Конкурент», — неожиданно для себя подумал Захар.

У полицейского участка они несколько минут топтались в нерешительности. Витька выдвинул предложение запечатлеться на лестнице, ведущей ко входу, но у всех было тревожное предчувствие, что как только они встанут на неё, изнутри тут же выбегут полицейские и схватят.

— Да ладно вам, чего вы трусите, — подбодрил всех Захар, которому надоело беспонтовое «топтание на месте». — Если кто-то появится, просто дадим стрекоча!

— Я то же самое хотела сказать, на самом деле, — поддержала Алиса.

Самые отважные встали на фоне входа в участок, Женя Тучин живо их заснял, и отряд активистов экстренно ретировался из небезопасного местечка. Дальше они двинулись в направлении кинотеатра «Дары моря», Алиса вскоре с ними попрощалась — ей пора было бежать по делам. Поднявшись в кафе на втором этаже кинотеатра, ребята сделали заказ и устроились за столик.

Захар спросил Постернака, окончена ли акция, и тот ответил, что они ждут ещё одного человека, который до сих пор где-то ходит, чтобы сделать и с ним парочку фотографий. Этот человек молил его подождать. А так как он принимал участие в предыдущей части акции, 8-го мая, Витьке пришлось войти в положение.

Ожидание затянулось надолго. Захар, который терпеть не мог тратить время впустую, ёрзал на стуле и не находил себе места. В конце концов, он вытащил телефон с музыкой и вложил в ушные раковины белые ампулы наушников, отгородившись от внешнего мира. Постернак понимающе показал ему значок «peace». Спустя где-то час, Захар сказал, что не может больше ждать, у него есть дела, вежливо распрощался со всеми и отчалил домой.

Фото с акции выложили в сеть, и уже в конце недели, Постернак по переписке прислал Захару отрывок из недавнего выпуска пропагандистской передачи «Пятничный вечерок с Кукушкиным» на канале «Россия». В нём ведущий Филипп Кукушкин своим противным скрипучим голосом вещал: «Вот в Майском порту 9 мая группа молодых людей устроила провокационную акцию…» Он говорил ещё много несуразностей, называл ребят «хомячками», а красный мак — символом европейского проигрыша в войне. Когда на экране показали фотографию с формами разных стран, где присутствовала и немецкая, Кукушкин чуть ли не напрямую обвинил участников акции в фашизме.

У фотографии, где ребята стояли со значками и с плакатами «Никогда снова», обрезали нижнюю половину, чтобы было видно только значки. Захар в ответ Витьке сначала написал: «Ничего удивительного». Потом развил мысль: «Ещё один наглядный пример, как пропаганда раздувает из мухи слона и искусственно накаляет агрессию населения. Когда мы проводили акцию, люди реагировали спокойно и добродушно, никто не цеплялся… И если главный клыковский пропагандист так яростно на нас накинулся, это значит, что мы были правы». Но, ответив так Витьке, сам Захар до конца от этой мысли не успокоился, и поневоле стал ходить, оглядываясь. Мало ли найдётся патриотично настроенных дураков, которые посмотрели программу и теперь захотят с ним разделаться? Захар только благодарил Мироздание за то, что его родители с недавних пор, в связи с пересмотром своих политических взглядов, перестали по вечерам смотреть Кукушкина, и ему не придётся получать от них разнос.