Порезы

– Как насчет десятки?
– Спросил он.

– Двадцать.

Он почувствовал, как ее рука начала медленно скользить вдоль его члена.

– Но у меня только... Я не знаю, может, пятнадцать.

Она убрала руку.

– Надо посмотреть.

Он вытащил из заднего кармана джинсов свой бумажник, открыл его и достал банкноты. Поднеся те близко к лобовому стеклу, он начал разглядывать их в льющемся снаружи тусклом свете. Одна десятка и четыре купюры по доллару.

– Сколько?
– Спросила Бетти.

– Четырнадцать долларов.

– Маловато.

– Ну же.

– Никаких "ну же", Альберт.

– Остальное я могу заплатить тебе завтра.

– Конечно. Сначала собери нужную сумму, и тогда, возможно завтра вечером, мы сделаем это.

– Давай сделаем это сейчас, а? Давай, мне не хватает всего-лишь каких-то шести долларов. Пожалуйста.

– Разве Стен не говорил тебе о расценках на услуги?

Стен вообще ничего не говорил ему об оплате. Он сказал только :

– Она горяча, как рысь, чувак. Я только что разговаривал с ней. Она хочет тебя. Поверь, чувак, это твой реальный шанс.

– И что я должен делать?
– Спросил его Альберт.

– Просто пригласи ее на свидание. Своди в пиццерию или кино, а затем, по пути домой притормози в каком-нибудь укромном местечке, и наслаждайся моментом. Она отдастся тебе с потрохами.

Нахмурившись на Бетти, Альберт сказал:

– Он ничего не говорил мне о том, что придется тебе платить.

– А должен был. Придурок. Короче, двадцать баксов и ни центом меньше.

– Да ладно тебе, Бетти.

– Если у тебя их нет, можешь везти меня домой прямо сейчас.

– Везти тебя домой? Почему я должен везти тебя домой? Дерьмо! Ты можешь дойти до туда сама.

– Не будь сволочью.

– Просто выйди из моей машины, - сказал Альберт.

– Ты шутишь?
– Она завела руки за спину и застегнула бюстгальтер.
– Не прикидывайся дурачком. Просто отвезти меня домой. Раздобудь остальную часть денег и позвони мне завтра.
– Она застегнула блузку.
– Завтра ночью сможем чудно провести время.

– Дерьмо, - пробормотал он.

– Расслабься. Это не конец света.

А по ощущениям именно конец, подумал он.

Он завел машину и дал резкий задний ход, отчего Бетти откинуло вперед.

– Эй!
– Она схватилась рукой за приборную панель.
– Черт возьми, успокойся!

Но Альберт не успокоился. Набрав на узкой дороге скорость, он так резко выехал на поворот, что под автомобилем заскрипели шины. Бетти вжалась в приборную панель.

Как только он выскочил за поворот, свет фар выхватил капот припаркованного Порше.

Он резко вывернул руль.

Но не достаточно быстро.

Скрежеща металлом, автомобиль протаранил Порше.

– Вот, чего ты добился, - сказала Бетти.

– Он не должен был там парковаться, - сказал Альберт, выжимая педаль газа.

– Ты не собираешься останавливаться?

– Зачем мне это?

– Боже, Альберт! Ты должен. Это незаконно.

– К черту законы, - сказал он, и промчался мимо знака остановки.

– Ладно, - отрезала Бетти.
– С меня достаточно. Останови и я выйду. Немедленно!

Альберт не остановился.

– Выпусти меня, пожалуйста!

Он посмотрел на нее и скорчил улыбку:

– Нет.

– Альберт!

Он настиг едущий впереди универсал, пересек двойную желтую линию и промчался мимо него.

– Ты убьешь нас так!

– И что с того?

– Черт!

Он свернул за угол, и, визжа шинами, помчался вниз по улице, набирая скорость. По обеим сторонам дороги располагались дома с широкими подъездными путями. Дорогие, двухэтажные дома.

– Какой из них твой?
– Спросил он.

– Посередине блока. Белый, справа.

Увидев нужный дом, он ударил по педали тормоза. Он молчал. Просто сидел, глядя вперед, и не двигался, пока не услышал, что дверь захлопнулась.

Тогда он посмотрел, как Бетти идет по подъездной дороге к дому. Ее юбка была очень короткой. Ветер трепетал ее. Ноги выглядели бледными в свете луны.

– Сука, - пробормотал он.

Самая настоящая грязная шлюха. Только грязные шлюхи берут за это деньги. Я мог бы подхватить от нее триппер или что-нибудь подобное. Мне просто повезло, что у меня не оказалось двадцати баксов.

Но если бы они у меня были, то прямо сейчас я трахал бы ее..

Он посмотрел, как она вошла в дом и закрыла за собой дверь.

– Скатертью дорожка, - пробормотал он.

А затем вцепился обеими руками в руль и резко подался вперед. Лоб ударился о верхнюю часть колеса. Он сделал это снова. И снова.

Долгое время после этого, он сидел, не двигаясь. А затем завел машину и медленно поехал. Достигнув Вашингтон Авеню, он свернул направо и оказался в деловом районе.

Кинотеатр Норд Глена по всей видимости закрывался. Афиши сообщали о том-же двойном показе, на котором Альберт был прошлой ночью: "Техасская Резня Бензопилой" и "Гонки с Дьяволом". Ему показалось, что большинство возвращающихся к своим машинам людей были слегка сконфужены.

А ему понравились эти фильмы. Оба. Но больше, конечно, "Бензопила".

Публика на вчерашнем сеансе визжала, как ошпаренная.

Но не Альберт.

Ему хотелось оказаться в этом фильме и самому погоняться за теми девчонками...

Внезапно Альберт понял, что если бы не пошел прошлой ночью в кино, то сегодня ему хватило бы денег на Бетти. Билет стоил два пятьдесят, и еще, по крайней мере четыре доллара он потратил на всякую ерунду типа попкорна.

Он угрюмо хихикнул.

А затем заметил семенящую вдоль тротуара собаку. Кажется, она была одна.

Он припарковал машину и вышел.

Октябрьский ветер был странно теплым для этого времени года. Он приятно обдувал его, неся в себе слабый но такой явственный аромат жженых листьев.

Он быстро шел вперед, следя за каждой тенью и прислушиваясь.

Он знал, что хотел услышать.

И через несколько минут услышал это.

Тихое позвякивание, как позвякивают ключи на цепочке.

Сначала никаких признаков собаки он не замечал. А затем она вышла из-за дерева, всего в нескольких ярдах от него: короткошерстая, как Долматинец собака, но на не свойственных этой породе коротеньких ногах.