Порнограф
Шрифт:
… Мы двигаемся по странному лесу — он мертв и деревья стоят темными хрустальными сосудами. На ветках — прозрачные стеклянные птицы. Под башмаками хрустит стекло. Небо низкое, с пурпурным отсветом далеких пожарищ, в тяжелом воздухе запах жженых костей, резины, бумаги. Наш взвод специального назначения выполняет секретную миссию Планетарного командования на планете № 14509666/GL (бывшая Земля), где произошли необратимые разрушительные процессы. Планета агонизировала, разбитая мировой ядерной войной 2066 года. Но по сведениям Командования в подземных бункерных городах ещё сохранилась жизнь, и наша цель была — обнаружить индивидуумы и транспортировать их
Наш взвод пробивался по бесконечному полю — оно лопалось под нами зеркальными осколками, в каждом из которых отражались искрящиеся души испепеленных в ничто.
— Сорок четыре процента подтверждения, — сказал Командир, всматриваясь в осциолог — аппарат подтверждающий, что в глубине больной планеты ещё сохранена жизнь.
На краю поля оплавленной бетонной массой дыбилось бомбоубежище. Оно было полузатопленное жидкой серебряной фольгой, где плавали костяные остовы мутантов, похожие на заросли драндрофея.
— Пятьдесят два процента подтверждения, — сказал Командир и приказал взорвать бетонные глыбы.
Приказ был выполнен, и наш взвод протиснулся в галерею. Ее стены были пропитаны сладковатым дурманным запахом тлена. Скоро обнаружили гигантское бомбоубежище. Около сотни тысяч GLов сидело аккуратными рядами. Лица их были искажены в пароксизме блаженства — смерть к ним оказалась милосердной. От нашего движения — мумифицированные GLы начали осыпаться, превращаясь в холмики, посеребряные вечностью.
— Шестьдесят девять процентов подтверждения, — сказал Командир.
И мы продолжили наш путь, чтобы наткнутся на бронированную дверь. От разрядов фластеров бронь расплавилась и мягкой массой потекла вниз. Взвыл сигнал тревоги. Я полоснул зарядом по кабелям, и звук угас, и наступила тишина…
— Восемьдесят пять процентов подтверждения, — сказал Командир. Вперед! — И мы побежали по бетонированному туннелю. — Девяносто процентов, — крикнул Командир. — И где-то там, в мертвом пространстве, замелькали пугливые тени. — Девяносто пять процентов! — И я наконец увидел впереди хрупкую детскую фигуру, отсвечивающую серебристым светом. Я ускорил шаг. Это была маленькая GLя (девочка) и, когда она оглянулась, я узнал её глаза — это были мои глаза. — Сто процентов подтверждения! — торжествующе закричал Командир, а осциолог громко и простосердечно сигналил: фьюить-фьюить…
Открываю глаза: о, Господи — оказывается, дремал, утомленный ожидания будущих событий. Мой друг Сосо Мамиашвили говорит по мобильному телефончику. Я смотрю в окно — дождик все моросит серебром, в такой дождь хорошо собирать грибы, жаль, что я не люблю…
— Это тебя, Вано, — говорит товарищ странным нездоровым голосом, протягивая пластмассовый пенал, напичканный электроникой.
— А меня нет, — шучу. — Да, я, Лопухин? — И слышу голос дочери, я слышу её голос и пока не понимаю, что произошло, я ещё улыбаюсь, услышав её родной голос, я ещё улыбаюсь. Потому, что не понимаю, что случилось на самом деле. — Маленький, это ты? Как дела?
— Папа, я у тети Саши. Мы играм в «гейм-бой». Нам весело, ты слышишь?
— У какой тети Саши? — не узнаю свой голос. — У какой тети Саши? повторяю.
— Ну, па. У тети Александры. Она говорит, чтобы ты позвонил домой, а то мама будет волноваться. А мне Саша подарила «гейм-бой»… — Отвлеклась на голоса. — Я тебе ещё позвоню, па, — и короткие гудки отбоя.
Я сижу на корточках, в моих руках телефонная трубка. Я сижу и чувствую, как во мне кипит кровь, отравленная ненавистью, страхом и местью. И вспоминаю все свои
странные сны-видения, где меня предупреждали о том, что хотят взять бесценную душу моей дочери. Запредельные и земные гниды нашли таки мое незащищенное местечко в душе; нашли, суки, и хотят этим воспользоваться.— Вано?
Ничего-ничего, говорю я, все в порядке, все будет в порядке, брат.
— Что?
— Мария у тети Александры, — скалюсь и ощущаю, как лопаются пересохшие губы — запах крови напоминает океанский бриз.
— Это они зря сделали, брат.
— Да, — подтверждаю. — Но они это сделали. Вот в чем дело, кацо.
Да, они переступили невидимый рубеж, а, следовательно, поставили себя вне закона. Они не понимают, что тем самым подписали себе смертный приговор. Их никто и ничто не спасает. Винтовка с оптическим лазерным прицелом — самое действенное средство против ублюдков и выродков рода человеческого.
Почему они пошли на этот беспредел? Значит, им есть что терять. Что? Так, спокойно, Ваня, говорю я, надо успокоиться и выправлять положение. Чего бы тебе, родной мой, этого ни стоило. Выжги все чувства, они сейчас не нужны. Жизнь у тебя, Ваня, до этого звоночка была как игра. Теперь она закончилась — теперь начинается жизнь, в которой я не имею права на ошибку. Беспечный Ванька Лопухин уходит в тень дурноватого прошлого, в настоящем будет жить и действовать другой человек — другой.
Набираю номер на куске пластмасса и слышу тревожный голос бывшей жены Асоль. Я прощаю её, мать моего ребенка, за её крики и проклятья в мой адрес. Ты украл Машку, плачет, ты подлец и сволочь, я заявляю в милицию! Немедленно верни дочь, или я за себя не отвечаю!..
— Да, милая, — говорю. — Я верну Машку через час, или два. Потерпи.
— Что происходит, Ваня? — начинает что-то понимать.
— Ничего, все хорошо. Все будет хорошо.
— Где вы?
— Мы?… Мы в ЦПКиО. Машка на карусели. Знаешь, есть такие карусели, как блюдца. Двигаются в разных плоскостях. Ей очень нравится.
Потом замечаю — время остановилось. Его нет. Оно исчезло для меня вместе с планетой, похожей на молекулу во Вселенной. Весь смысл бытия сфокусировался в мертвом куске пластмасса. Я знаю раньше или позже он оживет веселенькой песенкой: фьюить-фьюить. В этом заинтересованы все стороны: мне нужна дочь, им — дискетка. Мне нужен мир, похожий на меня, им — власть над всем миром. Они не понимают, что этого невозможно добиться без святой души. А какие могут быть души у них, у пустот?
— Фьюить-фьюить!
Я вижу человека, он похож на меня, это, должно быть, я? Человек тянет руку к телефончику и проговаривает:
— Да?
— Это я, — голос женщины по имени Александра. — Тебе привет от Марии. Она играет в «гейм-бой».
— Кажется, вы тоже играете?
— Играем, но в жизнь, — усмехается. — Кстати, тебе спасибо от господина Савелло.
— За что?
— Большой Лис скис — а это большая удача. Для всех нас.
— Удача всем нужна, — соглашаюсь я. — И тогда не будет никаких проблем.
— Проблема одна: ты — нам, мы — тебе.
— А почему такая уверенность, что у меня есть «гейм-бой»?
— Ваня, будь проще, — говорит с легким раздражением. — Все у тебя есть. Мы везде и всюду. Вспомни хотя бы хакера. И помни: я пока контролирую ситуацию, но, сам понимаешь, счет у нас идет на часы.
— Ждем-с господина Sodos'а?
— Я жду тебя, — отвечает после мимолетной паузы. — Через час. В любой точке города, удобной для тебя, Лопухин.
— Я — Лопухин.
— Поздравляю. Так где?