Порочная луна

— И ты, кажется, забываешь, что ты мой надзиратель, но мы здесь, — говорю я, откидывая волосы назад. — И что ты собираешься с этим делать, здоровяк? Ты же знаешь, что проделал весь этот путь не только для того, чтобы наорать на меня.

Он крадется в мою сторону, резко останавливаясь прямо передо мной. С каждым вздохом наши груди почти соприкасаются, его темные глаза напряжены, когда он держит меня в заложниках под тяжестью своего пристального взгляда.

— Взгляды бесплатны, но прикосновения будут дорого стоить тебе, — шепчу я, с вызовом встречая его непоколебимый взгляд.

Уголок его рта приподнимается.

— О да, какая цена? — он бормочет.

Мои губы растягиваются в самодовольной усмешке.

— Твоя душа.

— Продал ее давным-давно, — замечает он, криво усмехаясь.

Я облизываю губы языком, его взгляд скользит вниз к моему рту, чтобы отследить движение.

— Хочешь знать, о чем я думала, когда трогала себя? — спрашиваю я, когда его глаза возвращаются к моим.

Его кадык вздрагивает, когда мои руки опускаются на его пояс.

— Не надо, — задыхается он, обхватывая мои запястья руками.

Однако он не снимает их с пояса. Он просто держит их в своей хватке, глядя на меня, мускул на его челюсти напрягается, пока он снова ведет эту внутреннюю войну с самим собой; ту же самую, с которой он борется каждый раз, когда мы сближаемся. Он не хочет хотеть этого, но ничего не может с собой поделать.

Добро пожаловать в гребаный клуб, чувак.

— Тогда останови меня, — бросаю я вызов, просовывая пальцы под кожаный ремешок его ремня, чтобы расстегнуть его.

В ответ он отдергивает мои руки, но это точно не останавливает то, что я начала. Вместо этого он отпускает мои запястья и подносит свои руки к своему ремню, продолжая расстегивать пряжку, расстегивать пуговицу на джинсах и стягивать их вниз по бедрам, все это время сохраняя постоянный зрительный контакт со мной. Металлическая пряжка его ремня звякает, когда ударяется о бетонный пол, и я впиваюсь зубами в нижнюю губу, глядя на него снизу вверх с необузданным желанием. Я не очень хорошая актриса, но мне определенно помогает, когда я играю роль, которую мне не нужно подделывать. Несмотря на то, что я кончила меньше десяти минут назад, между моих бедер пульсирует жаждущая жилка, и эта впечатляющая выпуклость в его боксерских трусах — единственное лекарство.

В моей голове рождается хитроумный план, когда я медленно опускаюсь на колени перед Кэмом, разглядывая его мятые джинсы, валяющиеся на полу вокруг лодыжек. Ключи от камеры здесь, в кармане. Все, что мне нужно сделать, это стащить их так, чтобы он не заметил, а затем рвануть к двери, пока у него еще спущены штаны. Я запру его, а затем заставлю отдать ключи от машины и пароль, чтобы выбраться из подвала. Я могу вернуться домой до обеда.

Взгляд Кэма, когда он смотрит на меня сверху вниз, — это чистый секс с оттенком благоговения. Что-то подсказывает мне, что он никогда раньше не встречал девушку, похожую на меня, и он не уверен, как с этим справиться. Жаль, что он еще пожалеет, что когда-либо встал у меня на пути.

Он утверждает, что уже продал свою душу, но теперь я стою на коленях, готовая продать свою душу самому дьяволу.

21

В тот момент, когда Луна встает на колени, я знаю, что она собирается перевернуть мой чертов мир. Снова. Один раз можно списать на ошибку, но гоняться за секундами? Не так уж и много.

Я не должен допустить, чтобы это произошло. Продолжение физических контактов с ней может поставить под угрозу миссию, не говоря уже о том факте, что это неправильно на очень многих уровнях. Она даже не человек, черт возьми. Но прямо сейчас, стоя передо мной на коленях, облизывая губы и глядя на меня своими карими глазами цвета виски, она самое горячее создание, которое я когда-либо видел.

Несмотря на то, что я должен сделать, я не делаю никаких движений, чтобы остановить ее, когда она тянется вперед, чтобы засунуть пальцы за пояс моих боксеров, и не сопротивляюсь, когда она тянет их вниз, мой твердый как камень член вырывается из-под ткани и покачивается перед ее лицом. Она загорается возбуждением, обхватывая гибкой рукой мой живот и вяло поглаживая его, мышцы моих бедер сжимаются, когда волна удовольствия пронзает меня.

— Вот о чем я думала, когда прикасалась к себе, — признается она, поглаживая меня своей теплой ладонью и глядя на мой член с сердечками в глазах. Затем она поднимает свой пристальный взгляд, чтобы снова встретиться с моим, и ее губы кривятся в ухмылке. — Ты полный придурок, но у тебя классный член.

— И у тебя дерзкий рот, но, похоже, ты нашла ему другое применение, — бормочу я, наклоняясь, чтобы запустить пальцы в ее светло-русые волосы. Удерживая зрительный контакт с ней, я дергаю за пряди, чтобы откинуть ее голову назад. — Откройся, Луна.

Я толкаю бедра вперед, чтобы завладеть ее ртом в тот момент, когда она подчиняется моему указанию, ее плюшевые губы приоткрываются вокруг гладкой головки моего члена, приветствуя меня. Она обводит языком кончик, затем приоткрывает горло, чтобы принять меня глубже, пока я медленно кормлю ее дюйм за дюймом, смакуя ощущения. Я не могу отрицать, что фантазировал именно об этом сценарии, и ее рот на ощупь даже лучше, чем я себе представлял; такой теплый, влажный и манящий, что весь воздух покидает мои легкие при прерывистом выдохе, а пульс ускоряется галопом.

— Черт, — рычу я, сильнее запуская пальцы в ее волосы, пока она вводит меня в себя до самого горла.

Я слишком большой для нее, чтобы выдержать все это, но она по-прежнему сжимает основание, согласовывая свои движения с каждым движением головы, так что ее кулак служит продолжением рта. Это чертовски круто, но я не могу полностью расслабиться и наслаждаться этим. Не тогда, когда я знаю, что она что-то замышляет.

Конечно же, краем глаза я улавливаю движение ее свободной руки, когда она лукаво тянется вниз, чтобы поправить джинсы, сбившиеся вокруг моих лодыжек.

Да, я запомнил, как она смотрела, как я кладу ключи от двери камеры в карман после того, как запер ее. Ее пристальный взгляд задержался на мне слишком долго, вот почему я незаметно вытащил ключи обратно прямо перед тем, как спустить штаны. Они надежно спрятаны в моем кулаке, прижатом к боку, в то время как другая моя рука все еще зарыта в ее волосах, направляя ее голову вверх и вниз по моему члену.

Держу пари, она считает себя умной. Жаль, что я видел ее маленькую хитрую игру за милю, и то, что мой член намок во время игры в нее, — это просто дополнительный бонус. Какой бы план она ни придумала, он все равно не сработал бы — даже если бы ей удалось выбраться из этой камеры, ей пришлось бы бороться с кодовым замком наверху лестницы. Затем дом, полный охотников, специально обученных уничтожать ее вид. У девушки не было бы ни единого шанса.

В каком-то смысле я действительно защищаю ее, держа взаперти. Я — единственное, что стоит между ней и кровожадными солдатами наверху, которые все еще считают, что им причитается фунт мяса за резню в полнолуние. Мне еще предстоит совершить свою месть, но, возможно, каким-то извращенным образом я совершаю это прямо сейчас. Я поставил врага на колени. Ее рот набит моим членом, и я использую ее тело, чтобы получить собственное удовольствие. Я унижал ее, угрожал ей, запер ее в клетке.… и все же где-то на этом пути мой план мести принял неожиданный оборот. Потому что все это просто заставляет меня сомневаться в собственных убеждениях и чувствовать себя еще более опустошенным.