Порочная связь. Часть 1

— Куда пошла девочка?

Сильные руки разворачивают меня к себе. В бок упирается что-то острое, у меня засасывает под ложечкой.

— Только пикни детка. Поняла меня, сладкая? На выход.

Я трезв оцениваю ситуацию, что их несколько, все при деньгах, если сейчас я подниму хай, мне живо всадят финку под бок и тогда все. Что будет с Полиной? Олег не железный, один со всем не справится. Послушно киваю и с трудом передвигая ноги, иду на выход. Мне совсем не страшно, в детдоме, я повидала многое, никогда не давала себя в обиду, дралась до конца и сейчас раскидывала мозгами, как лучше сбежать от этих отморозков…

* * *

Асхан

Злости нет предела, тупая курица… Что она о себе возомнила? Я гневно оглядываю танцующую толпу. Где эта курва?

— Брат. Там Светка злится. Ты чего исполняешь? — Ярый хватает меня за плечо, но я отпихиваю его и иду прямиком к выходу. Сейчас я этой красотке устрою. Резко толкаю дверь и внезапно слышу громкое: Помогите.

Сфокусирую свой взгляд на черной "Тесле", к ней двое тащат ее. Сам не понимаю, что случилось со мной в этот момент. Бабы всегда падали под меня пачками, не приходилось заставлять силой, да и не любил я этого. Да, когда есть мужская сила над женской слабостью, так и должно быть, грубая мужская сила, связать, отхлестать и просто прогнуть под себя шепча, как и куда ты хочешь ее трахать, сжимать в своих руках… Но только не избивать и не заставлять молить о помощи.

— Ээээ. Пассажиры. А ну отошли от девчонки.

Быстро спустившись со ступенек, лениво направляюсь к тачке уже заранее знаю кому она принадлежит.

— Асхан. Какие люди. Тут как бы не территория Перса и ты это прекрасно знаешь.

Я усмехаюсь и переминаюсь с ноги на ногу.

— Бурсук, тебе проблемы нужны? Если нужны, я тебе их устрою. Шестерке своей скажи, чтобы телку живо отпустил.

Бурсук прищуривает глаза, на его лице ходят желваки, но мы оба знаем, что он не может мне ничего не сделать ни сказать. Он ссыт, зная кто я и на что я способен.

— Отпусти ее Левон, — бросает он своему шестаку.

Тот толкает ее вперед. Я машинально отмечаю, что губа разбита, волосы взъерошены, платье порвано, но глаза смотрят смело и холодно, в них не то что слез, в них даже нет испуга. А она смелая девочка…

Злость разливается по венам вновь, хватаю Бурсука и бью его головой, он без чувств падает на асфальт, второй не дожидаясь, бежит бросив машину, я достаю ствол и стреляю ему вслед по ногам. Усмехаюсь и кручу пистолет в руках, кошусь на девчонку. Она стоит молча, не двигается с места. Высокая, длинноногая, просто модель. Таких ног, я не видел ни у одной, хотя давно потерял счет сколько их было на моих плечах. Рыжие волосы рассыпались по хрупким плечам, макияж смазался, но это ничуть не портило ее, наоборот придавало какие-то нотки вульгарности. Твою мать, как же она хороша… Вот только ее губа не давала мне покоя. С яростью пинаю Барсука, хренов ублюдок, посмел ее тронуть.

— Ты его не убил? — внезапно осторожно спрашивает она.

— А ты за него переживаешь? — я закуриваю.

— Нет, просто нужно пульс проверить, ты не слабо его головой приложил.

— Ну проверь. Он о твоем пульсе мало думал, честно тебе скажу.

— В любой ситуации надо оставаться человеком, — фыркает она и опускается рядом с Бпрсуком.

Я смотрю на ее точеные плечи, порваное платье слегка съезжает, оголяя плечо девчонки. Такие точеные, она сама вся, как фарфоровая статуэтка. Ловлю себя на мысли, что хочу запустить пальцы в ее волосы, которые развевает осенний ветер. Она приподнимается и поправляет лямку.

— Жив.

— Умница, — я выпускаю сигаретный дым. — Правда, я жалею, что не грохнул эту падлу.

Девчонка поправляет задравшееся платье, я вновь перевожу взгляд на ее стройные ноги, ощущая себя озабоченным маньяком. Трахнул бы ее? Да, и не раз и может даже не два. Как-то с другими было все попроще. Первый раз так заступаюсь, остальные все как на подбор, барби с нарощенными ресницами, которые сами вешались на шею.

— Как тебя зовут? — внезапно спрашиваю я.

— Леся.

— Че здесь забыла Леся, подрабатываешь?

Понимаю, что хамлю, что задеваю ее, но мне словно хочется задеть, хочется что-то сказать, зацепить ее, сам не знаю почему.

— Да, прикинь. Клиентов ловлю. Вот только ты, да эти олени всю малину испортили, — с вызовом отвечает она.

Я отшвыриваю сигарету. Горячая штучка, то что надо. Интересно, а в постели она такая же огненная?

— Брат отправил за рассчетом?

Леся вспыхивает, понимаю, что задел по самому больному. Она вся краснеет, уже собирается что-то ответить, но резкий визг тормозов от подъехавшей машины, останавливает ее. Подъезжает очень знакомая тачка, конечно, я с другой такой ее не перепутаю. Из машины выходит никто иной, как мой отец, а следом выпархивает его малолетка в коротком облегающем стройное тело платье. Надо же какая встреча. Отец поднимает глаза, наши взгляды встречаются, никак не мог подумать, что он начнет тусить с этой дурой по клубам. Ксюша тоже во все глаза смотрит на нас и делает пару шагов на встречу.

— Леся?

— Ксюха, — девчонка широко улыбается и кидается к ней.

— Леся. Любимая. Девочка моя.

Ксюша заключает ее в объятья, я и отец недоуменно смотрим на них не понимая, что вообще происходит.

* * *

Спустя полчаса, вчетвером сидим в вип ложе наверху, я сказал пацанам увести Светку и то что подъеду попозже. Ксюша и Леся выросли в одном дедтоме. Они весело щебечут что-то обсуждая, а я хмуро смотрю на отца.

— Можно тебя на минутку? — отец встает из-за стола и манит меня пальцем.

Я нехотя отодвигаю виски и иду за ним. Провести вечер, плавно перетекающий в ночь в его компании, а тем более его овцы, я явно не рассчитывал.

Отец выходит на балкон и опирается на перила.

— Хороший воздух. Осенний, — вдыхает он.

Я кошусь на него. Когда это он успел стать таким сентиментальным?

— Асхан, — он достает сигареты. — Давай поговорим серьезно.

— Давай, — равнодушно отвечаю я и смотрю на ночное небо.

Никогда не понимал все эти разговоры об осени, о бабочках. Тупо это все, мужик должен быть мужиком, а не тряпкой. Романтика? Да кому она нахрен нужна? Подари ей айфон, трахни ее, прожарь пожестче, вот и вся романтика. Женщинам нравится сила, грубая мужская сила, чувствовать себя как за каменной стеной, а не как за гипсокартоном.

— Мы любим не самых красивых, а любим тех, кто задевает душу, кто выворачивает ее наизнанку, кто касается сердца. Понимаешь?

— Папа. Может хватит. К чему вся эта лирика? Я все услышал, я без тебя ноль. Все мы распрощались.

Отец смотрит на меня.

— Асхан. Я пытаюсь до тебя донести, что у тебя неправильный подход к жизни. Я сам так думал в твоем возрасте, тюрьма, воля, блатная романтика… Отчасти в уходе твоей матери виноват я, в ее гулянках. Только пойми, образование, и мозги, гораздо важнее уличного базара и кулаков.

Я сплевываю.

— Не лечи меня, а. Ты и без образования не мало добился. Я выбрал свой путь, ты меня не переделаешь.

Отец смотрит вдаль, его лицо сейчас не выражает ничего.

— В тебе есть что-то. Иначе не заступился бы за нее.

Я ухмыляюсь.

— Ее тетка денег должна между прочим. Та самая проститутка. Девка нам понадобится.

Отец тушит окурок о перила, я смотрю на его татуированные пальцы. Многие бы отдали все чтобы у них был такой отец, он действительно добился немалого, поднялся с низов, не имея за плечами ничего.