Порочные чувства
Шрифт:
Вот только хочется не команд, не подвешенного состояния, а… да, любви. Если уж жить вместе, то пусть меня любят. И в доме я хочу хозяйкой быть, а не приживалкой, которая даже ковер не сможет поменять без разрешения.
Либо всё хочу, либо ничего. А раз всего нет, значит рано нам пока съезжаться.
Марат остановил машину, открыл мне дверь, и мы прошли в подъезд. А затем и в дом. Он молчит, чем невероятно меня раздражает. Я призналась себе, что неравнодушна к нему, и, наверное, даже больше чем неравнодушна. И тем не менее сейчас Марат несмотря на мои… да, чувства, сейчас он меня бесит. Так и
«Что за дичь со мной творится? Я ведь не была такой» — прошла в квартиру, мысленно уговаривая себя не позориться и не устраивать скандал с топаньем ногами и дебильными обвинениями.
Марата и обвинить не в чем. А хочется. И поругаться тоже, хотя это очень тупо. Но я должна быть спокойнее и умнее.
— Мне очень понравилась твоя семья. Я рада, что ты познакомил меня с ними. Наташа классная. А Алиса вообще чудо. Спасибо, что привел меня к ним, — я улыбнулась, прошла на кухню, и потянулась за чашкой. — Воды хочется. Будешь кофе? Чай?
— Дома. Давай, собирай основное, загрузимся, и поедем. Потом заберем остальные вещи, если они тебе нужны.
Вдох-выдох. Алика, не бесись, но черт возьми, как так? Давай, собирай! Меня бы устроили и не лживые признания в любви. Но переезжать из-за того, что Марату неудобно у меня? Хоть бы сказал что хочет чтобы я была рядом, хочет видеть меня утром и вечером, что жить со мной хочет. А не вот это вот все.
Так, спокойно. Нельзя ссориться по пустякам.
— Марат, давай повременим, ладно?
— Не ладно. Пей воду, давай мне свой чемодан, и поедем, — кивнул он.
Даже не сел на стул. Облокотился об стену, и буквально давит на меня, мол, ну-ка поторапливайся.
— Все же, мы повременим с моим переездом. Мне комфортно дома, — мягко произнесла я. — Здесь я хозяйка, ты в любой момент можешь приезжать ко мне. Как и я к тебе. Кстати, у тебя я еще не была, и…
— Вот и побываешь.
— На днях. Может, завтра приеду к тебе на ночь. Но жить я буду дома, — я отвернулась, налила из фильтра воду, и начала пить.
Спину жжет его взгляд. Больно опаляет, я не понимаю в чем вообще дело. Но сдержалась ведь, не устроила идиотскую сцену из-за плохого настроения Марата и его молчания. Нужно набраться смелости, и снова развернуться к Марату, утащить его в постель, и когда он хоть как-то покажет мне, что у нас больше чем секс, тогда я и перееду к нему. Хоть и страшно переезжать. Но я пересилю себя, Марат — не Миша, мне не придется гадать пьяный он придет, или трезвый, и бояться, что сделает больно. Засосы не в счет, это сладкая боль. Валить меня лицом в подушку, чтобы не было слышно плача, Марат не станет.
Сделала еще глоток, развернулась, а Марата уже нет.
Ушел?
Сердце заколотилось в груди, по телу и мыслям разлилась паника при мысли что Марат ушел. Развернулся, тихо закрыл за собой дверь, и… и все? Только потому что я не готова вот так?
Я поставила чашку на плиту, и выбежала в коридор. Хотела за дверь выскочить, чтобы… не знаю, догнать? Вернуть? Но услышала в комнате шорох, и быстро вошла в спальню, где застала Марата. Он ни капли не бережно
скидывает мои вещи в чемодан. Берет стопку за стопкой, и утрамбовывает. Спасибо, что не ногами.— Ты что делаешь?
— Твои вещи собираю.
— Я же сказала…
— Я слышал что ты сказала. Бред. Мы почти все время проводим вместе, у меня дома будет удобнее, чем у тебя. Я тебя не в шалаш забираю, а в гораздо лучшие условия, и не понимаю почему ты ломаешься.
— Ах удобнее?
— Да. У меня удобнее.
— А мне здесь нравится.
— А мне — нет. Потому ты закрываешь рот, собираешь все что нужно из ванной, и мы уезжаем, — недовольно произнес Марат, и открыл комод с моим бельем.
Ну хватит!
Удобства ему подавай. И мне еще и рот закрыть.
Я подошла к нему, и выхватила белье из его рук.
— Вот и отлично. Давай, складывай.
— Складываю, — я бросила лифчики обратно в ящик, и задвинула его.
— Это еще что за демарш?
— Это мой отказ. К тебе я не перееду.
Марат выматерился сквозь зубы, я опустилась на пол, и начала вытаскивать вещи из чемодана. Руки трясутся. Какой же он… слов нет. Ну почему нельзя по-нормальному? Или со мной только так и можно? Что я себе вообще нафантазировала — чувства, совместные выходные, отпуск. Дура! Решил с семьей познакомить, и я уже поплыла, того и гляди начала бы фамилию его примерять.
— Тебе, может, доплатить за то чтобы ты переехала ко мне? Сколько? А за то чтобы мозг мне прекратила выносить тоже нужно докинуть бабла, а, Алика? — прорычал Марат.
Я задохнулась от этих слов, руки ослабели, и вещи выпали из рук. А Марат развернулся, вышел из комнаты, а через мгновение я услышала как громко хлопнула дверь.
Он ушел.
Глава 32
Проснулась я с головной болью. Почти всю ночь проплакала так, что теперь и горло болит, и голова. И сейчас вспомнила, что Марат ушел, и снова слезы навернулись.
— Скотина, — выдохнула я, сжала кулаки, и поднялась с кровати. — Не буду плакать. Скотина он! Мудак! Пусть проваливает, видеть его не могу. Слышишь, Марат, — выкрикнула, — пошел ты в задницу!
Разумеется, он не услышал, дома я одна. Но стало немного легче.
В душе я испугалась собственного отражения. Может, кто-то и может выглядеть очаровательно после долгих рыданий, но точно не я — глаза красные, нос начинает шелушиться, уж слишком я его терла вчера, круги под глазами и бледность… мда уж. Я буквально приказала себе не думать про Марата, приняла душ, и привычно всадила шприц в ягодицу. Затем была гимнастика для беременных, и плевать что я пока, скорее всего, не жду ребенка. Нужно привыкать.
Так я и прозанималась: гимнастикой, затем открыла курс, и вникала в него. Получилось отвлечься до вечера. Но когда глаза начали слезиться от напряжения, я поняла — хватит, нужно пройтись. Собралась я быстро, и вышла на улицу. Заодно продуктов куплю и, может, когда вернусь домой, приедет Марат.
Только я вышла, телефон просигналил.
18:10 Денис Шагуров:
«Привет. Как жизнь молодая?»
18:10 Я:
«Привет. Жизнь нормально, но уже не такая молодая) Только что в первый раз за день вышла из дома. В парке прогуляюсь, потом в магаз, и домой. Ты как, День?»