Порочный доктор

Я напряглась. Вспомнила все слова, которые мысленно уже сто раз в голове прокрутила. Мол, ты, Юрка, тоже парень хороший, это я проблемная. И лучше сразу перестать и даже не пытаться... Но дальше никаких поползновений на моё личное пространство не случилось, и я свободно выдохнула. Заготовленная речь так и осталась невысказанной. А внимательно слушая мужа, я поняла - ему это нужнее, чем мне. Пока ходит и развлекается, не думает о невесте-предательнице. И, похоже, всё ещё считает меня за сестру, раз уже и мужика подбирать собрался. Грустненько немножко, но я ведь этого и хотела, да? Так что махнула я рукой и решила, что просто позволю себе хорошо провести время в компании хорошего человека.

Правда, то, что он с такой лёгкостью упомянул развод, было обидно. Хотя, с чего бы это, с самого начала ведь договорились, что брак фиктивный и ненадолго?

Глава 9.

В наш первый выход на работу после медового отгула нас встретили аплодисментами и пошлыми посвистываниями. Геннадьич обнял нас обоих, поздравил, пожелал счастья, и шепнул мне на ухо: "Только никаких декретов!". Мужская половина просто высказалась в духе: "И правильно выбрал, наша Любка лучше всяких там столичных фиф". Девчонки завистливо повздыхали, и в первый же перерыв утащили меня в ординаторскую, выпытывать подробности брачной ночи. Мне их порадовать было нечем, поэтому я глупо хихикала, и стыдливо отводила глаза. Все восприняли это знаком того, что ночка была ого-го, и принялись задавать ТАКИЕ уточняющие вопросы, что у меня пар из ушей валил. Я впервые была рада тому, что перерыв закончен, и сбежала к пациентам так быстро, как только позволяли правила безопасности.

Ближе к вечеру я заглянула проверить, как там мой супруг пережил первый рабочий день. Захожу к нему в кабинет, а он сидит, морщится, плечом туда-сюда поводит.

– О! Кнопка, тебя сами небеса мне послали! Массаж умеешь делать? Спасай, плечо неудачно потянул, ноет теперь, зараза.

– Сразу говорю, специально ничему не училась, - предупреждаю я, пока Юра обнажается по пояс и ложится на кушетку.

– Ой, да пофиг, помни просто посильнее, а то выть скоро начну. Там в шкафчике мазь есть подходящая, вторая полка сверху. Нашла? Да, вот эта, ага.

Ну, делать нечего, не оставлять же бедного в таком состоянии. Сажусь для удобства Юре на спину, наношу мазь и начинаю разминать плечи и лопатки. Мышцы просто каменные от напряжения, ужас! Совсем видать заработался.

– Ооо, кайф, - довольно стонет супружник, мигом млея под моими пальцами.
– Чуть-чуть пониже... да-ааа! Да, вот тут, давай, жги на всю, кнопушка! Сильнее! Сильнее!!! Твою ж мать! ДА-А-А!

И дальше идёт настоящий концерт довольных охов и стонов. Я как будто тайком порнушку слушаю. А с учётом того, что мне нравится главный актёр, и что я сижу на нём верхом, потихоньку я возбуждаюсь. Вот уж сюрприз! Думала, не светит мне больше, не захочу никогда... а нет, хочу, очень даже. С каждым Юркиным стоном внизу живота всё сжимается, горячо так. Ловлю себя на мысли, что ерзаю по Юркиной спине чуть более энергично, чем того требуется, по факту, я беззастенчиво трусь о него всем передом, пока мои пальцы снимают с его мышц оцепенение. Готова спорить, мои трусики уже все мокрые. Докатилась! А если Юра это почувствует?

Всё, эта мысль моментально сбивает весь настрой и мешает расслабиться.

– Думаю, я сделала всё, что могла, - легонько шлепаю по расслабленным мамантовым плечам и слезаю с его туши. Юра встаёт, потягивается, похрустывает шеей. Я наблюдаю за этим зрелищем, стараясь не закапать пол слюной. Мамочки, какое же у него шикарное тело!

– Ну блин, ну совсем же другое дело! Любаш, ты просто мой ангел-хранитель!

И он внезапно сгребает меня в охапку и чмокает в губы. Невинно так, с таким же успехом этот поцелуй мог остаться и на щеке. Но смачно и от души, половина моей помады осталась у него на губах. Юра недовольно их пожевал, поморщился.

– Фу, невкусно. Как вы, женщины, целый день с этим на губах ходите?

– Ворчишь, как девственник, который впервые поцеловал накрашенную девушку, - беззлобно фыркаю я, протягиваю ему салфетку и сама же его и вытираю.

– Нет, не впервые, конечно, - машет рукой он.
– Но ты единственная, кого я могу спросить давно волнующий меня вопрос, не боясь, что обидишься и подашь на развод.

– За вопрос о губной помаде? Представляю, в суде нас спрашивают: причина развода? А я - Гражданин судья, мужу не нравится вкус моей косметики!

Мы смеёмся. Потом я вспоминаю, что мне надо на пост некоторые истории болезни отнести, кидаю Тихонову его одежду и отступаю к двери.

– Эй, ты так и не ответила!
– возмущается он вослед, но я уже в коридоре, закрываю дверь с той стороны. Ничего-ничего, обойдется и без наших сугубо дамских тайн. Должна же быть в женщине какая-то загадка, верно?

Алка, главная сплетница клиники, попадается мне в коридоре и многозначительно так ухмыляется.

– Тихонова, ты хоть халат одерни, не смущай зазря пациентов.

Нервно дергаюсь, смотрю - халат вроде в порядке. Алла делает лицо, с каким обычно рассказывают большую и пошлую тайну.

– Ваши стоны на соседних этажах слышно, молодожены вы наши. Умерьте пыл, нечего нас, одиноких незамужних, на завидки пробивать.

Улыбается, подмигивает мне и уходит. Уверена, ещё до конца рабочего дня вся клиника будет в курсе, что мы занимаемся развратом в рабочее время. Хотя почему разврат, мы же женаты, как-никак.

Весь остаток смены улыбаюсь. Надеюсь, что загадочно, а не как дура, потому что сдержать эту улыбку не получается. Ну и пусть ничего на самом деле не было, мне приятно, что остальные не отвергают возможность нашего семейного секса, не считают, что я недостойна такого мачистого мачо, как Юра. Подначивают, не без этого, но я ни разу не слышала ничего презрительного в свой адрес. Только медсестры из хирургии шутят: "Постарайся, Любка, не заездить нашего Тихонова сегодня, у него на завтра три важных операции назначено".

Глава 10.

Три дня спустя в клинике был полный аврал. Довольный Геннадьич привёл местную футбольную команду на диспансеризацию. Подписал с клубом контракт на медобслуживание на год. Сиял, как лампочка, ещё бы, наверное, огромные деньжищи получил. Девчонки тоже сияли. С утра в клинике пахло тестостероном. Восемнадцать сияющих улыбками парней, среди которых, мама дорогая, даже был один негр. И тренер тоже ничего такой мужчина. Девчонки порхали бабочками. Могу поспорить, не одной и не двум крылышки сегодня прилично (а скорее уж НЕприлично) потрепали. Довольно-загадочные улыбки и малость примятые халаты говорили сами за себя.

Я, к счастью, от этого разгула плоти была далека. Как замужнюю, меня сослали в регистрацию, помочь с заполнением новых карточек, а потом ещё надо было журнал приема заполнить и ещё дофига бумажно-компьютерной работы. В общем, я устала и задремала прямо за столом.

И вот, слышу, дверь кабинета щёлкает и двигаются ко мне знакомые такие шаги.

– Умоталась, кнопка?
– слышу сочувствующий голос Юры, но я реально умоталась, даже глаза открыть лень, меня хватает только на сонное угумканье.

– Бедненькая маленькая кнопушка, - сочувствующе мурлыкает он, опускает свои лапищи мне на плечи и начинает их поглаживать и разминать.
– Загонял тебя злой Геннадьич.

– Он не злой, - вяло протестую, а сама выгибаю шею под поглаживания больших пальцев. Тихонько постанываю от удовольствия - хорошо неимоверно.

– Бедные плечики, так напряжены... Надо лифчик расстегнуть, чтоб не давил на них, - вещает этот змей-искуситель, ныряет руками под блузку и лихо расправляется с крючками бюстгальтера. Наслаждение от освободившейся из тесного плена груди срывается с моих губ довольным стоном. Юркины руки спускаются с плеч ниже, расстегивают блузку до пояса. Истомившаяся грудь оказывается в сильных и уверенных руках.