Порочный плен

– Чтоб меня.

Открытое пространство с отсутствием перегородок, кирпичные стены, барная стойка с маленькой кухней цвета ржавчины. Лестница ведущая, видимо, в единственную спальню. Свисающие с не покрытого декором потолка люстры на цепях и огромный диван в центре, напротив такого же огромного телека, а сбоку окна метра два с половиной.

– Нравится, лапа? – я даже не обратила внимания на то, что он стоит позади и кто именно этот человек. Просто на миг забыла и ответила завороженно:

– Ага.

– Это ты еще спальню не видела… – не обратила внимания на этот подтекст, оставаясь в восторге от увиденного. – Буся, – вдруг заорал во все горло этот ненормальный, и я не успела спросить, кого он зовет, как услышала несущийся топот откуда-то со второго этажа.

Мне стало страшно, и я попятилась назад, но впечаталась в грудь этого зеленого идиота, Гены.

– У тебя, что лошадь тут живет? – шепнула, боясь сказать громче.

– Почти, – положил руки на мою талию и притянул все ближе. Удивительно, но сейчас я не была против этой близости.

И как только он ответил, я увидела, как на меня несется огромный доберман с высунутым языком, а заметив меня, собака резко побежала быстрей, и уже я начала орать во все горло.

Быстро развернулась в мужских руках и стала карабкаться на него как по стволу дерева в детстве.

Он смеялся в голос, а я остановилась, только когда сидела на его шее. Но не сзади, как носят маленьких детей. Я сидела напротив его лица спереди, и мне было плевать, что он там скажет за шуточки, я спасала свою жизнь.

Голова кружилась от страха и закружилась сильней, когда я почувствовала, как собака, будь она неладна, стала нюхать мою ногу, встав передними лапами на Гену.

– А-а-а… она укусила меня… Я не чувствую своей ноги… Как буду жить без ноги?

Гена если бы не я на его руках, уже валялся бы на полу. Но он только смеялся и все.

Шок достигал своей отметки, переходящей в неконтролируемый рев и тут до этого идиота дошло, что я не играю.

– Буся, сидеть.

– Прикажи ему вернуть мою ногу и выйти за дверь… – я не унималась и плакала.

Гена спустил меня по своему телу вниз, потому что я не отцеплялась от него и не открывала глаз, так как мне было страшно. И смогла посмотреть на все, только когда оказалась на руках мужчины, точно ребенок.

Огляделась и поняла, что мы на диване, а он слишком рядом к моему лицу.

– Где он?

– Это сука. Она сидит, где я приказал.

– А моя нога? – по-детски всхлипнув спросила.

– На месте.

– Ты ее пришил?

– Нет, приклеил, – он улыбнулся, и я зарделась, приходя в себя.

А когда пришла окончательно, ударила его в плечо.

– Пусти меня…

– Окей.

Я вскочила на ноги и увидев, как на меня, навострив уши, смотрит пес, спряталась за мужиком.

– Скажи своей суке отвернуться.

– Стесняешься?

– Нет, я очень боюсь собак. Это не шутка. Они меня до истерики доводят.

– Это я уже понял. Тогда попроси меня Лена, и я сделаю это для тебя.

– Чегоооо? Ты охренел? Я сейчас возьму не знаю, стул или свой ботинок и кину в нее.

– Попробуй.

– Я так и сделаю, – беру свою обувь.

– Ну, – он сложил руки и посмотрел с вызовом.

– Ты нарываешься? Твоей собаке будет больно.

– Я жду.

Делаю замах, но он просто смотрит.

– Эй, я это сделаю.

– По-моему, ты любишь поболтать.

Снова замахиваюсь и знаю, что не смогу навредить ей, как бы ни была обижена на укусившую меня в детстве дворнягу.

С рычанием опустила дурацкий ботинок на пол.

– Она не укусит тебя, даже если твой маленький зад напросится, пока я не дам разрешения или она не почувствует угрозу.

– Угрозу кому?

– Мне. Я ее хозяин и ее приоритет.

– Умно скинуть всю безопасность на пса, который хочет, чтобы его просто почесали, а не заставляли раздирать другим задницы каждый раз, когда ты на это нарываешься.

– Она и тебе надерет, если почувствует, что хозяин неудовлетворен.

– Знаешь что? Буся, – обращаюсь к собаке, которая сидела, не шелохнувшись и лишь наблюдала за нами. – Вышвырни его отсюда или укороти то, за что он считает себя мужиком.

Доберман выслушала меня и склонив набок голову просто смотрела.

– Эх… Рискуешь ты, Гена.

– Чем же это?

– Две женщины на одной площади никогда не уживутся. Это я тебе гарантирую.

Он со смехом встал и потянувшись двинулся в сторону лестницы, а собаке скомандовал: «Охранять».

Черная псина подошла, угрожающе смотря и села рядом, а я затряслась и выпрямила спину, надеясь, что переживу это мгновение, куда бы он ни пошел. Но когда подняла глаза проследить за мужчиной. Увидела, что он стягивал с себя штаны, а перед этим снял кофту, и я увидела охренительные татушки на его руках и спине.

Как только этот пижон скрылся из виду, я опустила глаза на притихшего пса.

– Ты меня понимаешь? – обратилась к нему, точнее, ей. – Он меня украл. Уверена тебя тоже. Такие, как он берут без спроса, понимаешь? Кивни хотя бы. Как тебя зовут?

Пытаюсь вспомнить имя собаки, чтобы договориться. Могут ведь две особи женского пола войти в положение? Это у нас в крови.

– Букашка? Нет? – она склоняет голову в одну сторону. – Бублик? Черт. Если хочешь, убежим вместе? Я тебя себе оставлю. Устала ты, наверное, от этого козла? Ты такая худенькая, он тебя не кормит, что ли?

Но ответом мне было тихое поскуливание и вываленный язык.

– Давай так, я сейчас встану, и мы вместе пойдем на выход. Как тебе план?

Даже я сомневалась в затее, но должна была попробовать.

Сначала просто шевельнулась. А затем, попыталась приподняться, но в этот раз, назовем ее так, как и сказал Гена – эта сука, зарычала, прямо мне в лицо и тут я поняла, что женской дружбы правда не существует.

– А знаешь, иди гуляй. Мы с тобой не подружимся.

Пытаюсь поднять ноги, чтобы она не была так близко, так снова рычание.