Порог серости

Все копошились, бегали с места на место, пытаясь что-то отыскать, а может быть, просто им было нечем заняться.

– Да, сейчас. Палатку доставим и начнем.

– Давайте реще, – донеслось с другого конца, – солнце уже садится, а мы еще даже костер не начали разводить.

– Так если ты свободен, то может быть, этим и займешься, – отозвался Егор, запихивая пенку в палатку.

Голос умолк, видимо, ему совсем не хотелось выполнять чужую работу.

– Я могу, – отозвалась Ксюша, она быстро подхватила спички, которые оказались в ближайшем ящике, и побежала к костровому.

– Ксюш, не надо, мы уже скоро сами начнем.

– Мне не сложно, тем более, что мы должны помогать друг другу.

Подойти ли мне тоже или не стоит? Вроде так просто, а приятно всем. Ксюша, она так суетится, везде и всюду ее можно увидеть и это не раздражает людей, а наоборот приносит радость. Бывают же светлые человечки, с которыми только и хочется общаться, не отходить от них ни на шаг. Энергия, эмоции, брызги и всплески радости, которые разлетаются вокруг и ложатся на окружающих. Все насыщаются этой неведомой силой и им становится легче даже тогда, когда совсем плохо.

Я решилась и подошла ближе. Почему я так ленива или застенчива? Ни одно из этих качеств не красит меня.

– Ксюш, нужна помощь?

Девушка взглянула на меня, сверкнула весело глазками, улыбнулась и сказала:

– Нет, но если ты порежешь хлеб, то будет прекрасно, а то эти дежурные неизвестно, когда здесь появятся.

– Хорошо.

Ксюша снова вернулась к разведению костра. Она умело подкладывала палочки так, что вскоре на месте бывших холодных угольков полыхал хороший горячий костер, который было уже не затушить дуновением ветра.

– Можно? – рядом со мной плюхнулась Ира.

– Ну, и дежурные у нас. За них все Ксюша приготовила.

– Мда, – процедила я, смотря на то, как девушка накладывает всем еду большим половником, не думая, что она тоже уже очень давно не ела.

– Сядь, поешь, – вдруг уже не выдержала вожатая, – я думаю, что с этим мальчики точно должны сами справиться.

– Всего несколько человек осталось.

– А потом еще за добавкой пойдут. Отдай им половник, – Егор уже стоял рядом с извиняющимся видом, протягивая руку. Ксюша нехотя, но все-таки вручила орудие готовки парню.

– Хорошо, – она положила себе и села ближе к костру.

– Мне порой кажется, что она работает за весь отряд, причем ничего не требуя взамен. Откуда у нее такая неуемная энергия? – наговаривала мне тихо Рита.

Я не могла на это ответить, сама не понимала, как в этой девушке заключается такая сила и духовная, и физическая. Меня это поражало, при этом я понимала, что, в общем-то, ничего сверхъестественного в этом нет, что я тоже могла бы быть впереди всех, но что-то меня держало и тянуло назад. Может стоит наконец оторваться и взлететь? Но тело больно тяжело, а руки слишком слабы, поэтому должно пройти немало времени, пока организм подстроится и будет способен на взлет. Время. Как много времени…

Я приоткрыла глаза. Серый потолок. А чего я ждала? Радужных стен? Хотя, постойте, какие-то блики были на стене, сбоку от меня, я повернула голову в другую сторону. О, чудо! Я давно не была настолько поражена. Передо мной висела рама, а в ней яркие краски. Просто так, в хаотическом порядке мазки кистью, хотя я точно не знаю, чем именно была исполнена эта картина. В ней не было смысла для других, даже для критиков и любителей – импрессионистов, здесь нельзя было увидеть закономерность в наложении рисунка, нельзя было разглядеть задумку неназванного автора, это просто набор цветов, но настолько ярких, что резало глаз. Чтобы это ни было – мне нравится, подытожила я для себя и встала. Подойдя ближе, я снова удивилась. Как так, я уже стою рядом несколько секунд, но картина никуда не двигается, она не собирается бежать из рамы или меняться. Что-то здесь не так. Или все очевидно?

Я присела, скрестив ноги, на пол, и стала любоваться этим художественным шедевром, который для меня значил очень многое. Раз поменялось что-то здесь, в данном случае, появились краски в закрашенной наглухо серым цветом комнате, значит, что-то поменялось у меня внутри. А именно? Так, что было сегодня днем? Сбор палаток, погрузка байдарок, остановка в деревне, ужин, «свечка». Ммм, все как обычно, хотя, стоп. Мы плыли, и я действительно стала не просто смотреть вокруг, а оценивать и сравнивать природу этого места и города, понимая, как хорошо плыть здесь, при этом никакие дурацкие мысли меня не одолевали, ничто не отвлекало меня от созерцания водной глади и леса, а самое главное – от всепоглощающей приятной тишины. Могло ли это быть причиной изменения дизайна комнатушки? Почему бы и нет. Хм, если так смотреть, то это место мне ясно рассказывает, что происходит у меня в душе, помогая разобраться и исправиться. Исправиться, но что надо для этого сделать? Кажется, необходимо изменить цвета комнаты на те, которые придутся мне по душе, а для этого должны в реальной жизни быть такие моменты, которые будут похожи на яркие краски, нанесенные на полотно художника, но так, чтобы они не меркли и не исчезали со временем. Например, этот кусочек природы останется со мной надолго и будет согревать мне душу в тяжелое учебное время.

Но не только это, видимо, интересует эту комнату, а мои переживания, как я уже поняла раньше. Просто повседневная жизнь, надо сделать так, чтобы она не вызывала отвращения. Как же это сложно, ведь всегда найдется то, что будет тебя раздражать. Интересно, а я вообще правильно понимаю намерения моего сознания или я уже ушла не в ту сторону размышлений и только запутала себя? Главное – сделать так, чтобы эта картина, ну, или хотя бы часть ее, теперь всегда была здесь, освещая эту «тюрьму» своим сиянием.

Я оперлась рукой на пол и продолжила созерцать прекрасное творение. Сейчас я готова была задержаться здесь надолго.

Пока у костра пели песни, я решила провести время с большей пользой и пойти к обрыву, который я заметила вчера. Нет, я не могу сказать, что гитара у меня вызывает отвращение, просто должны петь «правильные» люди, одни умеют привлекать к себе слушателей, а другие их отталкивают, даже если поют и играют ничего так. Сейчас инструментом завладел Дима. Его репертуар состоит исключительно из скучных, медленно тянущихся песен, допевая до конца которые совершенно забываешь, о чем же было в начале. Возможно, в них и скрыт какой-то очень важный смысл, который надо найти и понять, но сейчас у меня точно не такое настроение. После сегодняшнего сна мне стало немного легче. Несмотря на то, что я этих видений панически боюсь, это было исключение, оно дало мне шанс почувствовать, что, вероятно, еще не все потеряно и есть возможность вернуть ту меня, которая была год тому назад. Эх, да, все было иначе. Я как-то по-другому смотрела на одни и те же вещи, жизнерадостнее что ли, а сейчас я лишь иногда изображаю свое такое состояние, но в глубине души, все остается серо, как в эти чертовых снах, от которых я пока не вижу способа избавиться. Вот и именно поэтому мне не хочется нарушать ту идиллию, которая сформировалась внутри сегодня, этими занудными песнями. Если бы играл Петя, то я осталась бы, а так…

Достав из палатки блокнот и пенал, я отправилась по чуть заметной в надвигающихся сумерках тропинке к приглянувшемуся мне месту. По дороге я сорвала пару ягодок черники, не смогла удержаться, и, пытаясь оттереть от рук раздавленною маленькую ягодку, наконец, добралась до моего местечка. Кажется, об этом просто шикарном пристанище для одиноких никто не знал, и это было даже лучше, а то сидеть и размышлять, когда мимо тебя проходят туда-сюда какие-то люди, не очень приятно. Обрыв уходил далеко вниз, скатиться по нему я совершенно не хотела бы. Поэтому очень осторожно устроилась на приглянувшемся мне корне дерева, которое выступало из земли и благодаря своим размерам напоминало прекрасное кресло, если можно было бы положить подушку между сидящим и стволом дерева. Но у меня таких удобств не было, да я и не сильно хотела, меня и так все устраивало. Свесив одну ногу и поджав под себя вторую, я облокотилась о дерево и закинула голову назад.

Многие ли люди понимают, какое это блаженство сидеть вот так? Не думаю, а у тех, кто примерно представляет это чувство, вряд ли есть возможность ощутить его. А я – счастливчик. Столько мучений ради таких моментов, которые я смогу запомнить и вспоминать потом как в реальности, так и во сне, когда будет совсем плохо. С моего ложа было видно все далеко вдаль, я смотрела и любовалась зрелищем. Эти кажущиеся бескрайними просторы где-то имеют границы, мне даже не хочется в это верить. Вот бы было так: каждый раз, когда захочется, ты мог бы прийти сюда и посидеть, без шума машин и запаха бензина, без переговаривающихся людей и тяжелой атмосферы города. Зелень леса расслабляет и успокаивает, естественное щебетание птиц такое родное, и душа не отвергает эти звуки, а принимает и впитывает в себя, зная, что необходимо вбирать очарованье и прелесть этого мира, чтобы иметь иммунитет к чужеродному, к тому, что просто не может быть настоящим.