Порошок идеологии (сборник)
Шрифт:
Профессор протянул руку к узорной ручке бронзового звонка… Не успели четыре коммуниста у дверей пошевельнуться, как он сильно, дернул звонок. Дернул. И вдруг вскрикнул пронзительно и испуганно: бронзовый стержень с двумя аршинами проволоки отделился от стены и бессильно упал на пол. Звонок был перерезан.
Глаза Фурмана быстро замигали. Странно махнув рукой, он попытался подойти к маленькому желтому аппарату на столе…
Все последующее было очень просто, но вместе с тем чрезвычайно неожиданно для всех пятерых: – короткое, массивное тело химика было сжато и парализовано четырьмя парами
– Профессор! именем пролетариата и его будущего…
Двое обнажили седую волосатую грудь старика. Третий вынул футляр со стальным шприцем.
– Пощадите! – извивался профессор: – изобретение… стальной шкаф… Через правую дверь… Третья комната… Только пощадите!
Стальное острие вонзилось в жирную мякоть под сердцем. Дымов выпрямился. С почерневшим строгим лицом:
– Он умер! Теперь мы можем позаботиться о бумагах!
Обе двери были заперты. Массивная, стальная дверь тупо глядела на подошедших полированными, металлическими глазами.
– Патрон! Вкладывайте в замок!
Четыре фигуры метнулись в сторону и припали к полу. Мертвое молчание, – и сухой грохот короткого взрыва! Расколотые створки покривились, свисая, со стальных петель.
– Дальше!
Еще две массивные преграды. Еще два вихря из газа и стали… Последняя дверь. Здесь – шкаф, документы. Сердца стучат от радостного предчувствия. В висках легкая боль и биение взволнованной крови… И вдруг…
– Руки вверх, джентльмены! Попрошу вас стоить неподвижно.
Перед глазами вбежавших стали дула четырех револьверов и два бесстрашных, американского покроя, лица. Неприятно щелкнул по нервам американский акцент. В глубине комнаты, направо, два других человека в черном возились у стального, прямоугольного ящика.
– Мы не причиним вам зла, джентльмены. Через пять минут мы достанем бумаги, обезоружим вас, и вы будете свободны. Как жаль, что нам пришлось столкнуться в самом решительном месте. Признайтесь, однако, что без нашей помощи старик отправил бы вас на тот свет. Что вы сделали с ним, между прочим?
– № 5! – этот окрик человек бросил через плечо в сторону, обращаясь к одному из двух людей, копошившихся у шкафа: – как идут ваши дела?
– Одну минутку, 26-ой. Сейчас откроем. Чертовски трудный замок у этого…
Конца фразы так и не удалось услышать присутствующим. Дверца шкафа внезапно открылась, обнажив ряд блестящих ружейных дул. Эти дула одно мгновение угрожающе сверкали испуганным глазам, а затем разразились целым свинцовым дождем. Покойный профессор был изобретательным человеком. Он предвидел, что на его шкаф могут быть непосредственные покушения. Залп восьми дул был сюрпризом, после которого ни один вор не ушел бы из комнаты гостеприимного хозяина…
На полу валялись два окровавленных тела. Американцы с револьверами, дрожа от испуга, прижимались к стене. Четверо русских неподвижно стояли в дверях.
– Они шевелятся… Может быть, их можно еще спасти.
Оттащить
пострадавших в соседнюю комнату было не трудно для четырех людей. Но уже самый поверхностный осмотр показал тщетность всяких усилий: – голова у одного была разбита вдребезги и почти отделена от тела; у другого, стоявшего прямо в момент залпа, был разворочен живот. С этими было покончено.– Но где-же два других американца?
Голос Нибура звучал тревожным предчувствием. Четверо друзей бросились в первую комнату. Американцев там не было. Раскрытый стальной шкаф зиял своей холодной, кровожадной утробой. Он был пуст. Рецепт «Фурманита» исчез…
– Они воспользовались нашей оплошностью! Нужно во что бы то ни стало догнать их!
Из окна был виден большой двор с постройками с одной стороны и длинным гаражей с другой. Ворота гаража были открыты. Из них медленно выехал автомобиль с двумя людьми в черных костюмах…
– Это они! Они уезжают… Расстояние слишком велико… если бы можно было достать винтовку…
Четверо с револьверами в руках выбежали из пустого дома. Пробежали двор, отделявший гараж от главного корпуса. Вскочили в одну из крайних машин. Мотор работал отчетливо и исправно. Автомобиль, нагруженный четырьмя людьми в белом, скрылся в воротах, покидая дом мертвого профессора, окруженного мертвыми зверями, и спящими слугами, и несгораемый шкаф, лишенный своего драгоценного содержимого.
– Вот они! Теперь все дело в том, какую скорость мы сможем развить…
Это была бешенная, головокружительная погоня. На карте стоял весь мир.
Весь мир зависел от быстроты двух небольших моторов…
– Прибавьте ходу, товарищи!
Горячий, нездоровый ветер пустыни огненными бичами хлестал по воспаленным лицам. Назад убегали тысячелетние пески, черные валуны, белые кости – остатки погибших караванов. Автомобиль хрипел и подпрыгивал на неровностях почвы, рвясь вперед своей серой, лакированной грудью.
Автомобиль летел сквозь солнце и ветер пустыни все вперед и вперед.
– Прибавьте ходу, товарищи!
– Слушайте, Нибур! – и Волков, наклонившись к самому уху товарища, старался перекричать свист воздуха: не кажется ли вам, что мы описали круг и снова возвращаемся к дому профессора. Что-то уж очень знакомая местность.
Нибур наклонился ответить…
– Смотрите, смотрите! Мы их нагоняем.
Товарищ Андрей выпрямился, одной рукой держась за край кузова, а другой указывая вперед.
Это было очевидно. Автомобиль впереди сдавал скорость. Черное пятно увеличивалось и принимало резкие очертания. Вот уже видны контуры кузова и бешено крутящихся колес. Вот уже можно разглядеть две человеческие фигуры, суетящиеся в уносящемся автомобиле.
– Они что-то делают, берегитесь товарищи!
Расстояние уменьшилось уже настолько, что можно было ясно различать все, что делалось в переднем автомобиле. Один из американцев вдруг повернулся лицом к преследователям, держа на перевес длинный металлический стержень. До слуха долетел сухой треск, и сероватый песок взвился высоким столбом позади запыленной машины. Снова треск, и над ухом Нибура свистнул смертоносный ветер…