Порт-Артур – Иркутск – Тверь: туда и обратно

Нам же сейчас важно уяснить главное: линкор на море – панацея временная, лишь до появления хороших подлодок, самолетов и кораблей – их носителей.

– И тем не менее, Всеволод Федорович, вы предлагаете нам эти линкоры и дальше закладывать? «Как у всех». При том что они баснословно дороги. В чем логика?

– Надо строить. Ведь их участие в сражениях с англичанами (к примеру, в составе объединенного флота) может стать нашим главным взносом в русско-германский союз. А кроме того, сегодня они – главный двигатель прогресса в кораблестроении.

Заманчиво уйти от столь значительных трат, но ничего не поделаешь, создавать свои линкоры надо. Хотя бы для того, чтобы англосаксы и немцы их, родимых, побольше строили. И, глядя друг на друга, меньше тратили на армии и задумывались о наших экспериментах с подлодками, торпедами, самолетами и радиотехникой. Меньше знаешь – лучше спишь.

Кстати, как я уже вам докладывал, государь, в особой записке летом, строить новые линейные корабли надо будет с соблюдением двух важнейших условий. Первое. Чтобы их конструкция и размеры позволили при осуществлении ограниченной модернизации, лет через десять, дать им возможность на равных сражаться с более молодыми кораблями. Про поэтапный рост калибров я вам все тоже расписал. Так что, даже 406 миллиметров – это вполне реально.

– Да, я помню. Но при этом вы считаете для нас достаточным калибр на два дюйма меньше. Тут я с вашей логикой согласен: нельзя приносить другие свойства корабля в ущерб одной только его артиллерийской мощи.

– Спасибо. Тем более что тяжелый четырна-дцатидюймовый снаряд, выпущенный из пушки в пятьдесят с лишним калибров, – инструмент более чем достаточный.

Кстати, не забудьте второе, менее важное условие. Наши вероятные противники не должны представлять себе, как именно будут выглядеть наши первые дредноуты после их модернизации. Для чего желательно, чтобы даже непосредственные их разработчики об этом не догадывались. Тут нам нужен пригляд знающего человека…

– Поэтому вы, любезный Всеволод Федорович, и возглавите МТК. Или вам нужен кто-то еще, кого можно будет посвятить в эти ваши замыслы?

– Да. Трое.

– Кто же именно?

– Бубнов, Костенко и Гаврилов.

– Костенко?.. А вы в курсе ли, что относительно него есть информация по ведомству фон Плеве? Не рискованно допускать такого человека к секретам подобного уровня?

– Про то, что имеет связь с эсэрами? Знаю. Но это совершенно не меняет сути дела: из него вырастет наш блистательный инженер-кораблестроитель.

– Ну что же, не возражаю. Будем считать, что они в вашем полном распоряжении.

– Спасибо, государь.

– По подводным лодкам, как я понимаю, вы тоже хотите тщательно засекретить все?

– Все никак не получится. Да и нет смысла. Но некоторые технические моменты их конструкции и вооружения, как и, на первый взгляд, незаметные особенности проектов новых субмарин, приспособленных к посекционному крупносерийному производству и транспортировке построенных лодок по внутренним водным путям, – обязательно. И тут у меня будет еще одно кадровое предложение. Неожиданное, но перспективное.

– Слушаю вас.

– Сейчас в Штатах Джон Холланд разругался вдрызг со своим компаньоном Исааком Райсе. Первопричина их склоки – продажа этим евреем патента на подлодки Холланда вашему хорошему знакомому Базилю Захарофу. Для Виккерса, естественно. Ирландец, ненавидящий англичан до мозга костей, попытается отыграть дело назад. А в итоге его вышвырнут из бизнеса чуть ли не в чем мама родила.

– Помню. Я прочел вашу записку. Вы предлагаете поступить с этим фенеем, как с Дизелем и Майбахами?

– Именно! И желательно с этим не затягивать. Причем что-то мне подсказывает, что и в организации ирландского сопротивления на исторической родине польза от него будет весьма ощутимая.

– Ну что же. Принимается. Конечно, влетают нам в копеечку все эти переманивания иностранцев, но… Кутить – так кутить! Как Миша поговаривает… – Николай негромко рассмеялся, подливая себе еще кипятку, после чего не торопясь отхлебнул маленький глоточек и вдруг ожег взглядом. – Значит, говорите, «великий уравнитель»? Про все, что связано с этим атомным оружием, давайте обязательно отдельно перетолкуем. Причем лучше, чтобы вы были у меня все вчетвером. Да, и господин Лейков тоже. Ничего не поделаешь, ведь к науке из вас, как я понимаю, только он один имел прямое отношение. Без него нам тут никак не обойтись. Как я понял, подготовку к этому проекту нужно вести десятилетия. Значит, начинать надо уже завтра…

Но извините, Всеволод Федорович, я уловил в ваших словах одно противоречие. Вы сказали, что появление такого оружия дает одной стране огромное преимущество. Это понятно. Но из ваших же следующих объяснений следует, что появление его у нас не отменило попыток американцев давить на Россию военным путем. Ну, этими… вашими авианосцами. Почему? Разве сложно было державам в таких условиях договориться о всеобщем мире на Земле? И не тратить, если я верно вас понимаю, астрономические суммы на такие флоты?

– Американцы упорно пытались найти способы нейтрализации нашего ядерного щита. Искали варианты его уничтожения первым ударом до того, как наши ракеты смогут взлететь. И, кроме того, мой государь, вы ведь понимаете, что капиталистам военное производство чрезвычайно выгодно. Это в социалистической республике с плановым хозяйством для отказа от вооружений достаточно решения руководства. В республике капиталистической такое исключено в принципе. Так что, увы, но на оборонку и все, что с ней связано, придется тратиться даже нашим правнукам.

– Жаль. Я надеялся, что все-таки есть средство заставить людей жить в мире. Увы, силен враг рода человеческого. Очень силен… Что же получается? Отказаться от поиска изощренных способов братоубийственного самоуничтожения способна либо самодержавная власть, либо социалистическая? Та, где господа капиталисты к ней не допущены?

– Получается, так, ваше величество. Я, кстати, об этом очевидном моменте не думал, откровенно говоря. Хотя, конечно, для самодержавия это верно при условии, что на троне человек ответственный, вроде вас, а не деятель типа Тамерлана или Бонапарта.

– Логично… – Николай замолчал, неподвижно глядя куда-то в белое пространство за окном. Понимая его чувства, Петрович тоже притих, прихлебывая подостывший чаек…

– Ну-с, пирожные с пирожками мы одолели. Смотритесь вы уже вполне сносно. К ужину непременно буду вас ждать у меня. Придете, любезный Всеволод Федорович? – оторвавшись наконец от метели, вьющейся за стеклом, и своих невеселых мыслей, как бы подытоживая их беседу, спросил Николай.

– Конечно, ваше величество. Нормально заправиться не помешает. Но, простите, еще вопрос. О военных тратах. И об экономии. Государь, вы пока мне ничего не ответили по предложению о сокращении флота и продаже за рубеж нескольких больших кораблей, чье устаревание и уценка в разы станет очевидной уже через год-полтора.