Портальеро. Круг первый

Спросите: «Куда делась моя инопланетная бестелесная тварь?» А хре-ен его знает, товарищ майор! Как только менты меня начали по полу валять, она… фьюить… и испарилась. Мёртвое тело на пол упало, как будто всегда там и лежало. А менты? Ну, что менты? Я бы на их месте тоже про нехорошее подумал… Небритый престарелый ранее судимый мужик и голая мёртвая девица на полу его квартиры. Охренеть, как весело…

Ну а потом началось: Допросы, вопросы… «На фига ты, такой сякой, мёртвую девочку из морга украл?»

Что я мог им ответить? Не крал я никого, не брал я ничего… Стояла у дороги, привёз, чтоб не замёрзла, в ванну положил, горячей воды налил. И, кстати, когда я, пытаясь хоть как-то оправдаться, и сказал следователю, чтобы он проверил мой видеорегистратор на машине… меня ждал полный облом. Видеозапись к тому моменту уже стёрлась. Есть такая функция у этого прибора. Кончается место на карточке, и новая запись записывается на месте старой. А карточка там была небольшого объёма. Машину-то мои работодатели забрали от моего дома. На ней уже другой арбайтер работает.

Правда, показания вредной соседки внесли в дело ещё большую сумятицу. Она ведь заявила, что видела девицу в вертикальном положении. И та стояла без посторонней помощи прямо напротив неё. Стояла и глазами хлопала. А что это значит? Значит, она в тот момент была живая. И мои слова о том, что я подобрал замерзающую девку на дороге, и привёз домой, чтобы обогреть, не такая уж и ложь. Но, так, как это шло вразрез с другими фактами… Вряд ли это будет нужно следакам. Так что её показания наверняка исчезнут из дела, и тогда из пазлов соберётся полная картинка.

Но один вопрос не переставал меня волновать всё это время. Как вредная соседка смогла УВИДЕТЬ девицу у меня в квартире? Ведь, как мне сказала инопланетная Машка, кроме меня её никто не видел. А я её видел потому что, с её слов конечно, у меня зачаточные магические способности. Типа, я несостоявшийся колдун, твою магическую мать. И вроде бы она мне это показала и доказала. Во-первых: на дороге и на складе на неё никто не обращал внимания. И это факт. А во-вторых: всё её фокусы с левитацией и файерболами на ладошке, я видел собственными глазами.

Но при этом возникает одно большое «Но»… Это видел только я. А мне это могло показаться, привидеться и т. д и т.п. И для следствия мои слова — пустой звук. Мели Емеля, твоя неделя…

Так почему же вредная тётка смогла увидеть Машу? Может она — ведьма. Судя по её сварливому характеру — вполне возможно. Я всегда считал, что все вредные тётки явно имеют отношение к ведьминому племени.

Или, как вариант, на «видимость» мёртвого тела могла повлиять горячая вода, в которой какое-то время отмокала моя отмороженная гостья. Да хрен его знает… Тут и со стаканом не разберёшься.

И где сейчас летает бестелесный дух, обещавший мне такое, что я даже и представить раньше не мог бы? Сука инопланетная! Я повёлся, как ишак на все эти пустые обещания. Мне подвесили сладкую морковку перед мордой, но мне никогда до неё не добраться, Потому что она привязана к удочке, торчащей у меня откуда-то из-за спины. Шаг вперёд, морковка тоже. И никто достать её не сможет.

А я-то раскатал губищи… Снова стану молодым, исправлю свои ошибки, стану магом-колдуном… Бред. Неужели мне всё это привиделось? Ведь всё очень похоже именно на это. Но откуда тогда у меня в квартире взялось мёртвое тело?

Очень хочется курить. Я бы сейчас много чего отдал за сигаретку. Но их тупо нет. Просить у кого-то что-то тут в камере — себе дороже. Извечное правило — «Не верь, не бойся, не проси!» работает по-прежнему. Бояться я уже давно отбоялся. Просить ни у кого ничего пока не собираюсь. А верить кому-то? Не смешите мои тапочки! Тут прямо на второй день пребывания в камере один ко мне подкатывал, сигаретой угостил. А потом стал всякие вопросы задавать. Твою ж медь! Он мою делюгу знал лучше, чем я сам. Вот идиот. Всё интересовался, зачем я мёртвую девку из морга украл и домой притащил.

А я что? Я ничего… Взял у него вторую сигарету и стал рассказывать. Всё рассказал ему… И про инопланетный разум, и про переселение душ, и про то, что очень хочу вернуться лет на сорок назад и начать свою жизнь по новой, исправляя все свои ошибки. А что? Мне это было не трудно. Правду врать всегда не сложно. Только надо осторожно. Так соврать, чтобы и сам он поверил чудесам…

Похоже, что мои слова упали на хорошо вспаханную почву. На следующий день меня таскали к доктору. Кроме обычного осмотра, было много всяких каверзных вопросов, на некоторые из них я отвечал очень даже правдиво. Ну, например: «Слышал ли я голоса в своей голове?» А что я могу ответить? Правда и только правду. Конечно, слышал. «Видел ли я что-то такое, чего не видели другие?» Конечно, видел… Ну и всё в таком же духе. Чего я этим добивался? Ну, ясно чего. Сидеть ни за что мне совсем неохота. А попробовать съехать в дурку ненадолго — это вариант вполне разумный в данной ситуации. Я не буйный. Колоть всякую гадость в больших количествах не должны вроде бы… Теперь вот жду. Наверное после новогодних праздников и последующих за ними длинных выходных, направят меня на обследование в Сербского. Ну а там уж пусть психиатры решают: Надо мне сидеть в тюрьме или лежать в больнице…

* * *

В кормушку кто-то застучал чем-то железным.

— Камлаев! На выход! Слегка…

Слегка — это в смысле без вещей. Так вызывают к следаку на допрос. Сейчас я выйду из камеры, и сложив руки за спиной, пойду по длинным коридорам СИЗО. Сперва вниз, потом в другой корпус по подземному переходу, затем наверх, на третий этаж. А там, в кабинете, меня ждёт прикреплённый к полу табурет, протёртый тысячами задниц. Снова следователь начнёт задавать свои глупые вопросы, на которые у меня нет никаких разумных ответов.

А вот и он… Знакомая рожа. Только чего это он так перекошен? С бодуна что ли? Могу только позавидовать. Я человек не особо пьющий. Но рюмочку для поддержания здорового тонуса и нездорового оптимизма я бы сейчас жахнул. Причём даже ещё и поэстетствовал бы.

Выпил бы я прямо сейчас грамм пятьдесят «Ягермайстера». Да не просто так, а замороженного. Охлаждённого в морозилке градусов до минус восемнадцати. Берёшь в руки плоскую бутылочку темно-зелёного стекла с налётом седого инея, наливаешь в маленькую рюмочку тягучую густую жидкость и опрокидываешь в себя одним глотком. Ну а после этого прислушиваешься к своим внутренним ощущениям. Ледяной холод пробегает вниз по пищеводу, а горячая волна откатывается назад, наполняя тело лёгким чувством удовольствия, а во рту ощущается приятное послевкусие травяного бальзама. А ведь этот ликёр настаивается на сборе из более чем пятидесяти разных ингредиентов. М-ммм… Аж во рту слюна появилась. Жаль плюнуть некуда.

* * *

Следователь сидел за столом и молчал. Я сидел и разглядывал его. Напрашивалась одна фраза, которую я слышал в старой комедии «Джентльмены удачи». Тоже кстати про тюрьму и всё такое… Помнится там профессор, увидев фото доцента в личном деле, высказался безапелляционно: «Какая отвратительная рожа!»

Ну а что? Глядя на этого следака, по другому и не скажешь. Сидит, молчит, сука…

Внезапно в моей голове прозвучал знакомый, но уже слегка подзабытый голос: