Портальеро. Круг второй
Шрифт:
Я устал… Сейчас силы закончатся, и меня снова вернёт в моё тело. Вспомнив о том, что там, в пещере меня ждёт голодный ребёнок, я подлетел к сложенным в стороне остаткам наших лошадей и стал срезать тонкие полоски мяса с шеи… Много брать не стал. На пару раз хватит и ладно. Мне почему-то кажется, что задерживаться на этом острове мы долго не станем.
Еле успел… Только-только убрал куски мяса в хранилище, как силы мои иссякли, и меня потащило, поволокло куда-то… Ясное дело куда. Буквально через пару секунд я оказался в своём теле и открыл глаза.
Маша сидела прямо напротив и гипнотизировала меня взглядом.
—
— Да. Её тоже, как и Богомира, убили дикари.
— Жалко.
— Тебе же она не нравилась?
— Всё равно жалко. И её, и Мирко.
Маша заплакала. Она закрыла лицо ладонями. А её плечи мелко-мелко затряслись.
Я не стал её успокаивать. Эмоциональная встряска ей не повредит. Воть только о том, что Богомира не только убили, но и съели, я не стал Маше рассказывать. И о том, что Мирославу тоже начали уже разделывать для еды, конечно, тоже не рассказал. Как и о том, что я там поубивал не только с десяток воинов, но и человек пятьдесят женщин и детей, я умолчал…
На скорую руку я провёл небольшую разведку местности. Но вблизи нашей «базы» никого не оказалось. Тогда я решил слегка расширить наши нынешние владения. Расчистил вход в нашу комнату, и теми же каменными блоками заложил вход на нижний уровень нашей пещеры. Немного поработал в комнате, которая до этого была предназначена для наших сербских друзей. Пусть земля им будет пухом! Устроил там небольшую кухоньку. Окна заложил так, чтобы оставалось только отверстие для выхода дыма и развёл небольшой костерок. Запас дров у меня был ещё со вчерашнего дня. Сделав небольшой мангал из каменных пластин, дождался пока дрова немного прогорят, стал обжаривать тонкие куски конины.
Вместо шампуров, я использовал небольшие шпаги, изъятые из арсенала барона. Хотя Мирко назвал такую короткую шпагу дагой. Но мне по фиг. Я в этих железяках совсем не разбираюсь. Помню, что рапира тонкая, а у шпаги лезвие пошире будет. Ну а что такое дага — вообще понятия не имею. Зато в качестве шампуров эти железки вполне подошли. Ну и хрен с ними. Хорошо, что в запасе ещё осталась соль и кое-какие специи. Так что мясо получилось вполне сочным и ароматным.
На запах жареного мяса ко мне пришла и Маша. Глаза у неё были красные, а нос слегка опухший.
— Не надо плакать, Машенька! Тебя это не красит.
— Я теперь некрасивая, да?
— Это пройдёт. Особенно, если ты больше не будешь плакать. Иди умойся! Мясо ещё не готово.
— Но, как же мы потом будем пить воду, если я там умоюсь. Пойдём! Ты мне польёшь из кружки.
Молодец, девочка. Хозяйственная. Воду бережёт.
— Сейчас. Мясо переверну и приду.
— А что это за мясо?
— Это конина.
— Наши лошадки?
— Ага. Дикари их убили. Ну вот я и отрезал несколько кусочков, нам на обед.
— Но сейчас у нас только завтрак.
— На обед тоже останется. Пошли умываться!
Полил Маше из кружки, потом она мне тоже в ладошки поливала. Чуть не опоздал к тому моменту, когда мясо уже немного пережарилось, но ещё не сгорело…
Впрочем, голод — не тётка. Уминали мяско за обе щёки, не взирая на то, что оно было и слегка пережарено,
и немного жестковато.Машка снова перемазалась. Вот умеет она это делать. Или все дети такие? Пришлось снова умывать её, поливая из кружки.
— А что мы будем делать дальше? — спросила она меня, после того как все водные процедуры у нас закончились.
— Что конкретно тебя интересует?
— Ну… Мы же не можем выйти наружу. Там же дикари…
— Я сейчас вот немного наберусь сил и слетаю проверю.
— А ты много их убил там уже?
— Я не считал.
— Максим… — начала Маша, но почему-то не продолжила.
— Чего?
— Ну… Они… Дикари эти… Что они сделали с Мирославой?
— Ты имеешь в виду, изнасиловали они её или нет?
— Ну… Да.
— Понимаешь, Машенька…
— Максим! Если ты боишься мне что-то страшное рассказать, то не бойся. Меня уже ничего не напугает. Но я должна знать…
— Хорошо. Кстати, знаешь, что подумает англоязычный человек, когда ты скажешь ему «хорошо»?
— Нет. А что?
— Он может подумать, что ты сказала «horror show» — то есть «шоу ужасов».
— И что?
— Вот это самое я и увидел, когда попал в деревню дикарей.
— Ну, что? Что ты увидел?
— Богомира уже порезали на части и жарили на костре. А тело Мирославы уже без головы висело рядом. Похоже, что её очередь была быть съеденной чуть позже…
Да. Зря я ей это рассказал сразу после еда. Её вырвало кусками непереваренного жареного мяса прямо тут же на пол. Пришлось поить её водой, пока она, откашлявшись, снова не пришла в себя.
— Я больше никогда не смогу есть жареное мясо. — сообщила она мне.
— Но мы же жарили совсем другое мясо. Это была…
Машу снова вырвало.
Да. Впечатлительный ребёнок… Зря я ей всё честно рассказал. Хотя она сама просила об этом.
— Машенька! Я тебе больше ничего никогда рассказывать не буду.
— Ты их всех убил?
— Нет. Несколько детей убежали в джунгли.
— А они… Эти дети тоже ели то мясо?
— Наверняка.
— Убей их всех!
— Хорошо. Как скажешь. Но что мне теперь с тобой делать?
— В каком смысле?
— Ты сказала, что мяса больше не будешь есть. А рыбу будешь?
— Буду!
— О, кей! Тогда ты посиди здесь, а я на рыбалку слетаю. И это… Вот тебе тряпки. Прибери здесь на полу! Ладно. Воды не жалей! Я потом ещё принесу, чистой и свежей… Договорились?
— Угу… — недовольно согласилась со мной расстроенная девочка.
— Ты какую рыбку хочешь?
— Мне всё равно.
— А если попадётся осьминог или кальмар, будешь?
— Не знаю?
— Ладно. Я сам ещё не знаю, что мне попадётся на крючок.
— Возвращайся поскорей!
— Я постараюсь.
К морю на рыбалку я не полетел. Снова метнулся в деревню дикарей. И не зря.
Времени с моего последнего посещения этой деревни прошло сравнительно немного, но его было достаточно, чтобы дикари слегка успокоились. Похоже, что логическое мышление — это не их сильная сторона. Так что, когда прекратилось моё «horror show», они выжидали какое-то время, отсиживаясь в лесу, а потом постепенно стали возвращаться к своим жилищам.