Портфолио мадам Смерти

Конечно, мы все кинулись ее успокаивать, а Паша теперь, забыв про Свету, ринулся пичкать своими лекарствами уже ее. Собственно, лично мне в проклятие старой пианистки верилось как-то сильнее, нежели в проклятую из-за неправильно выбранного гида экскурсию. Наверное, Малинова зря взвалила на себя такой крест.

— То есть ты думаешь, что убийств не было? — спросила Катька. — Что все смерти — либо самоубийства, либо случайности?

Малинова пожала плечиками:

— А как же иначе? Я не верю, что кто-то из нас способен на убийство. А по-другому не получается. Кроме нас же, здесь никого нет. Мне кажется, когда Феля нашла гараж, она просто за-шла внутрь, чтобы ждать там остальных. Было холодно, вот она и завела мотор. К тому же сама гово-рила, что в автомобилях разбирается, вот и решила, наверно, проверить, работает ли, хорошо ли вы залепили дыру в баке. Заждалась и не заметила, как уснула. Это ее и убило.

— Вполне могло быть так, — согласно закивал головой Павел, убирая пузырек в коробочку и занимая место за столом. — Это все объясняет.

— Зато не объясняет другого, — завел свою шарманку Женька, — как она попала в гараж, если ворота после себя шофер запер?

— Это как раз хорошо объяснимо, — вздохнула Лера и опустила глазки.

— А ну поподробней! — потребовал Логинов.

— Да, Лер, — уставился на нее негр. — Что ты хочешь этим сказать?

Валерия виновато посмотрела на Морозова, дескать, простите меня за то, что придется это сказать, и произнесла:

— Понимаете, Альберта Семеныча с работы выгоняли не только за пьянство. Он…

— Ой, Лера, — скуксился водитель и отвернулся: ему было неприятно слушать о себе правду, тем более сейчас.

И все же она продолжила:

— Он очень рассеян. Он даже по настоянию моей мамы ходил к врачу, тот выявил возможное развитие сосудистой деменции. Начальная стадия этой болезни проявляется дефектами внимания, гипертрофированной рассеянностью, раздражительностью и хронической усталостью. Ему нужно теперь строго каждые два месяца ходить на прием к доктору. Альберт Семеныч постоянно все забывает, теряет, пропускает мимо ушей и глаз, а я его выгораживаю перед мамой. Ведь если она его выгонит, он не найдет себе работу, — сказала она с таким чувством, точно нам всем была шибко важна его занятость и работоспособность. Не найдя в лицах понимания, она стала говорить уже ближе к теме: — Я это веду к тому, что он мог просто забыть запереть гараж, а ключи в замке зажигания оставить не преднамеренно из-за лени, а по забывчивости. Уже были случаи.

Морозов совсем повесил нос после этой фразы. Я вспомнила момент, когда он стукнул себя по лбу и сказал, что это все случилось по его вине, что это он оставил ключи в «Газели». М-да, похоже на то, что Лера говорит правду.

— На прошлом месте работы он возил жену крупного бизнесмена, пока тот работал. Один раз она попросила его сопровождать ее в супермаркете, потому что планировала много чего купить, а пакеты-то тяжелые. Вот, он пошел за ней, не закрыв машину. Пока они отоваривались, автомобиль угнали. А у нас он уже двадцать раз оставлял права на ресепшене. Хорошо, что я успевала заметить первой, звонила ему, пока не видела мама, он возвращался, и я отдавала ему документы.

Альберт Семенович нос так и не поднял плюс к тому покраснел, как томат. Да, такая забывчивость до добра не доведет. Угнали автомобиль, с ума сойти! Как его тот бизнесмен не прибил на месте, когда все выяснилось?

— Альберт смог убедить его в том, что ключи у него вытащили в супермаркете, — ответила мне Лера на вновь проговоренные вслух мысли. — Работодатель, наверно, поверил, но от греха подальше нашел своей жене нового водителя. Но это все неважно, я говорю лишь, что не верю в то, что кто-то из нас мог специально запихнуть Фелю в машину. Если вдуматься, можно увидеть события под другим углом, она, скорее всего, попала в гараж сама, — резюмировала она под конец.

— У меня иное мнение, — в полной тишине, повисшей после Лериной речи, зазвучал красивый Женькин баритон, и люди сразу начали настороженно вслушиваться. — Эти «несчастные случаи» и «самоубийства» очень похожи на убийства. Все, как один. И здесь у меня начинают трястись конечности от страха, — насмешливо проговорил он, — так как только очень матерый киллер мог так красиво и так безупречно загримировать все убийства под что-то иное.

Мы все замерли, не в силах ни вымолвить что-то, ни даже сглотнуть. Затем молча стали сверлить друг друга глазами, ведь если верить Женьке и мысленно продолжить развивать эту тему, то волей-неволей приходишь к выводу, что тот самый опытный и не знающий милосердия убийца — один из нас.

Глава 7

— А как же… — Лера заикнулась от испуга, — Аг… гата?

— Ну, думаю, вы в курсе, есть много препаратов, способных спровоцировать у больного пожилого человека инфаркт. Не так ли, Пахан?

Друг кивнул:

— Да, это так. Проблема в том, что все были у всех на виду.

— Для такого аса, уверяю, это вовсе не проблема. Ему использовать какой-нибудь отвлекающий маневр и подсыпать в стаканчик чего-либо — дело плевое.

— Какие ужасы ты говоришь, — попеняла ему я, обняв себя за плечи. А вдруг он прав? Ранее мы исходили из того, что смерть пианистки — результат ее слабого сердца и магнитных бурь, утопленных в вине. А вопросы начинались уже с другими инцидентами: умерла ли Феля сама, повесился ли Фалалей сам, упал ли индеец сам или всем троим помогли? А, может, кому-то помогли, но где-то была и случайность. Как это вы-яснить? Но теперь, после Женькиных слов… Четвертый случай уже не вписывался в простое стечение обстоятельств. Не может случиться четыре смерти за полтора дня просто так. Тут либо зверствует какое-то жестокое проклятие, либо какой-то жестокий человек. — Если это киллер, то чего он добивается? Неужто всех хочет убить?

— Я не знаю, — смутился Женька, так как не любил чего-то не знать. — Если предположить, что у него определенные цели здесь, то встает два «но»: во-первых, выбор туристов был беспорядочен, никто не знал до конца, кто едет, а кто нет; во-вторых, действительно пугает и зачаровывает порядок убийств, строго по фотографии. Еще одна загадка. Одно дело, если бы работал маньяк, для их мозгов — это самое оно. Но для профессионала… Какой-то дурацкий снимок… Чушь полная. К тому же оставили нас здесь тоже весьма мастерски. Это я про якобы оторвавшуюся антенну, которая якобы сама лишила нас бензина до следующего тысячелетия.

— А я склонен верить больше Иннокентию насчет проклятия, — к удивлению присутствующих и, по-моему, самого себя, изрек Паша. Изумление вызывало не то, что Самойлов верил во все сверхъ-естественное — это я знала уже очень давно, а то, что он, наступив на горло своей ревности, принял сторону неприятеля во имя Правды. — Только вот, мне кажется, оно начало действовать не когда умерла Никитична, а когда индеец это произнес вслух. Всем верующим известно: не произноси имя Зла всуе, и Зло не придет к тебе. Он сам наговорил на нас. И сам же поплатился.

— А мне, например, — встряла Катя, — больше запомнилось стихотворение Фалалея. Рифмованные строчки подчас имеют куда большую силу, нежели все ваши дурацкие порчи и проклятия. Недаром во всех книгах волшебных заклинаний, заговоров и приворотов текст состоит из рифмованных четверостиший — видимо, близким к магии людям давно известна сила поэзии. И Юля со мной согласна, — добавила она непонятную вещь.

У меня даже глаза выпучились:

— Я?! Да с чего ты взяла?

— Как это? — замахала Любимова длинными накрашенными черными ресницами. — Ты же сама, когда увидела мертвого Орлиного Глаза, начала читать по памяти это Фалино последнее стихотворение! Ну же? Не помнишь, что ли?

— Я была на грани безумия. Не принимай мои слова в расчет.

— Да почему ты все время прячешь голову в песок, точно страус? — негодовала лучшая подружка.

— Да-да, я тоже слышал, как она что-то шептала в полуобморочном состоянии, — припомнил сперва Женька, а затем и все остальные, кто имел несчастье присутствовать при страшной находке мертвого тела.

— Не знаю, я помню только последнюю строку, про кровь рекой, — закачала я головой. Пусть они отстанут от меня, чего прицепились?