Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин
Шрифт:
Это был лучший подарок, который преподнес президент чекистам. Аналогичное слияние должно было произойти и внизу. Областные и городские милицейские начальники восприняли это с одобрением. Да и как иначе? По закону поглощения меньшего большим, руководящие должности в системе контрразведки могут быть заняты людьми в серых шинелях. Кое-кто уже попытался приступить к реальному объединению, переделу собственности. Мотивация необходимости подобного объединения была проста. Улучшение координации, объединения в один кулак всех силовых структур, более рациональное использование оперативно-технических возможностей, следственных подразделений. Было очевидно, что идея зрела в милицейских коридорах.
В 1991-м же Лубянка чувствовала себя победителем. И прежняя неприязнь в милицейских рядах к тем годам временно была загнана глубоко внутрь.
Если бы президент был чуть прозорливее и, пожертвовав тактическим поражением ради стратегического результата, назначил бы во главе МБВД даже Виктора Иваненко, — ход событий было бы трудно предугадать. Но Ельцин шел напролом, уверовав после августа в свое всесилие. К Иваненко доверия он явно не испытывал, и уже в августе думал об укреплении службы безопасности своими людьми. Таковыми были, естественно, люди в милицейских погонах. Наверное, потому, что он понимал — вооруженный отряд партии в отставку не уходит. А уходит только в подполье…
В упоминавшейся уже книге Вадим Бакатин пишет о том, что все его силы и помыслы были направлены на то, чтобы укреплять систему органов безопасности.
«Чтобы лишить политиканствующих деятелей в аппарате МСБ и АФБ удовольствия распространять сплетни и побудить их заняться будничной тяжелой работой, мы с В. Иваненко решили выступить с совместным заявлением:
«В последнее время в средствах массовой информации появляются многочисленные сообщения по поводу якобы существующих непримиримых противоречиях между Межреспубликанской службой безопасности и Агентством федеральной безопасности России. В распространение этих домыслов вносят вклад и некоторые сотрудники бывшего КГБ СССР.
Со всей ответственностью хотели бы заявить, что подобные заявления лишены каких-либо серьезных оснований. Руководство и МСБ, и АФБ максимально заинтересовано как в скорейшем становлении сильных и дееспособных органов госбезопасности России, которая, единственная из всех республик, не имела службы безопасности, так и в обеспечении координации деятельности спецслужб всех суверенных государств. АФБ России формируется на основе части центрального аппарата бывшего КГБ Союза, ему предоставляются необходимые кадровые и материально-технические возможности.
Конечно, формирование АФБ и реформирование МСБ — процесс сложный, не исключающий возможности известных разногласий по частным вопросам. Но эти разногласия вовсе не носят принципиального характера и разрешаются на основе взаимосогласованных договоренностей.
Полагаем, что информация о «соперничестве» МСБ и АФБ России имеет целью посеять семена раздора между этими двумя организациями и наносит вред общему делу обеспечения безопасности России и других суверенных государств.
В. Бакатин В. Иваненко
29 ноября 1991 г.»
Это как же надо было лукавить, чтобы, подписывая мировую
с Иваненко 29 ноября, уже знать, что дни последнего, как и возглавляемой им структуры, сочтены. Что еще чуть-чуть — и уже не будет ни АФБ, ни МСБ России, ни самого Иваненко с Бакатиным во главе спецслужб.Узнавший об указе, Степашин оперативно завершил совещание в Выборгском отделе АФБ и спешно выехал в Ленинградское управление. Из машины он распорядился собрать весь оперативный состав в актовом зале.
К его приезду зал был полон. Руководящий и оперативный состав напряженно смотрел на своего нового руководителя. Все ждали его реакции. И если бы каждого из них спросили, что он сейчас скажет, все в один голос бы заявили: «Президент мудр. Его решение ведет нас к зияющим вершинам демократии…» В то, что Степашин может в данной ситуации сказать что-то иное, верилось с трудом. Но случилось нечто на первый взгляд для людей его не знавших неожиданное.
«Изданный указ ошибочен. Я с решением президента не согласен. Прошу всех оставаться на своих местах и исполнять свои служебные обязанности. Сегодня я выезжаю в Москву, чтобы использовать все законные методы для отмены указа». Зал оцепенел. Многие поняли, что Степашин подписал себе приговор. Или скоро его подпишет…
Комитет по обороне и безопасности Верховного Совета РСФСР занял крайне жесткую позицию. Не менее жесткую позицию заняли и руководители АФБ. Они понимали, что при подобном раскладе особенно рассчитывать на благосклонность президента не приходится. Иную позицию занимали бывшие руководители КГБ. Некоторые в спешном порядке стали наводить мосты с МВД. Бывший руководитель ЦОС генерал А. Н. Карбаинов к вечеру 20 декабря отметился у заместителя министра безопасности и внутренних дел Виктора Ерина, засвидетельствовал свое почтение и предложил ему схему объединенного Центра общественных связей. Карбаинов скорее всего верил еще во всесилие «старшего брата» и надеялся по этому праву возглавить новую структуру.
Чекисты подняли на ноги всех. Листались старые записные книжки, искались и находились подходы к депутатам разных уровней. Подковерные игры, в которых были искушены мастера тайных дел, поглотили дни и ночи. Даже ранее репрессированные стали союзниками в борьбе против указа. Члены «Мемориала» писали письма, давали интервью, пугали общественность призраком НКВД.
Степашин как председатель Комитета по обороне и безопасности предложил обсудить указ на Верховном Совете.
Следующим шагом стало обращение в Конституционный суд, с некоторыми членами которого уже была достигнута договоренность о вынесении данного вопроса на заседание. Указ взорвал общественность.
Сама Лубянка разбилась на два лагеря. Те, кто видел себя в новой структуре, и кто не желал себя там видеть.
Назначенный министром безопасности и внутренних дел России Виктор Баранников несколько раз звонил Степашину, пытаясь выяснить очередные ходы.
«Где-то в конце декабря мы встретились с Баранниковым у него на даче, — вспоминает Степашин. — Зашли в баньку, попарились. Посидели. Не пили.
— Что ты нервничаешь, Сергей, — увещевал Баранников. — Что переживаешь? Я сделаю тебя первым заместителем, будем работать…
— Не в этом дело, Виктор Павлович. Дело не в должностях, а в подходах. Ну, где в Конституции России такой орган? Чем он предусмотрен? Неужели не ясно, что мы возвращаемся к тому, от чего только в августе ушли, расскассировав КГБ? Теперь мы создаем монстра более серьезного, более опасного…
Мы провели заседание двух комитетов — по обороне и безопасности и по законодательству. Пригласили Ерина, который выступил не очень удачно. Было ясно, что в основном полагались не на логику, а на силу и волю президента.