Портрет ветра на значке

Для пущей важности он встал на одну ногу. Должна же Валдаева обратить внимание на то, какой он храбрый, сильный и ловкий.

– Сядь немедленно на место, Игорь! – сказала ему Надя. – Ты же запросто можешь упасть. Мы уже почти на самой вершине. Разве ты этого не заметил?

– Если тебе страшно, Надя, – громко крикнул Игорь, – то лучше не смотри вниз. На меня не обращай внимания, я не боюсь высоты и, вообще, ничего на свете не боюсь. Я же тебе говорил.

– Да, говорил. Уже сто раз.

Но тут он качнулся в сторону, Не смог удержать равновесия на одной ноге и полетел вниз. Надежда сориентировалась мгновенно. Скорей всего, в данном случае интуитивно действовали её невидимые руки.

Они поймали Носкова, когда ему оставалось до падения на широкую мощёную камнем тропинку не больше трёх метров.

Все, кто с ужасом наблюдали за страшной картиной, обратили внимание на то, что стремительное движение мальчика вниз на какой-то момент приостановилось. Игорь, на несколько секунд, буквально завис в воздухе, а потом плавно и медленно опустился на тропу. Причём, на ноги. Даже испугаться не успел. Впрочем, наверное, успел. К нему уже бежали взволнованные и удивлённые люди.

Но они так и не спросили у Носкова, как его самочувствие и, в целом, здоровье. Заботливая Валдаева, не позволила любопытным и сочувствующим засыпать своего одноклассника вопросами. Она с помощью своих необычных, можно смело сказать, волшебных рук, вернула его назад, в открытую кабинку колеса обозрения.

Люди начали дружно валиться на землю: одни – от удивления, другие – от ужаса. Надо же, человек упал вниз с такой высоты – и живым остался. Но этого ему ещё и мало. Он прямо с земли запрыгнул в свою кабинку-лодочку. Носков мутным взглядом посмотрел на свою одноклассницу и прошептал:

– Что это со мной было, Надя? Как ты думаешь?

– Ничего страшного. Ты, Носков, чуть не упал, – ответила она. – А ведь я тебя много раз предупреждала, что ты можешь свалиться вниз.

– Сейчас я буду сидеть спокойно и даже не слишком сильно дышать.

– Наоборот. Дыши глубже и успокойся.

– Наверное, я не самый смелый, сильный и ловкий на свете. А жаль.

– И не самый умный.

Сознания Игорь от страха не потерял, но обеими руками вцепился в края скамеечки, на которой сидел. Да так, что пальцы посинели.

Когда они добрались до самого низа, то женщина-контролёр шарахнулась от странных детей в сторону. Её зубы от удивления и, возможно, страха очень громко стучали. Причём, они издавали такой громкий звук, что с парковых фруктовых деревьев начали падать в траву недозревшие яблоки.

Толпа, собравшаяся внизу, расступилась перед ними. Ведь, как правило, люди боятся того, чего не в состоянии понять. Да и Носков тоже не мог сообразить, что с ним, всё-таки, произошло на самом деле, Подумав немного, он твёрдо и окончательно решил, что ему всё это померещилось. В противном случае его уже не было бы в живых.

Но крупный мужчина в солидном возрасте, администратор зоны аттракционов, решительно пошёл на Носкова:

– Ну, я сейчас надеру тебе уши, прыгающий хулиган!

– Я никуда не прыгал, – стал оправдываться Носков. – Разве можно прыгать вниз с такой высоты, да и взлетать наверх?

– Да ты не только маленький хулиган, – возмутился администратор. – Ты ещё старших обманываешь. Я прямо сейчас надеру тебе уши!

Ничего подобного Валдаева не могла допустить. Взрослые не имеют никакого права обижать детей. Она своими незримыми, но крепкими руками, точнее, ладонями, схватила крепкого администратора за плечи и посадила на цветочную клумбу. Он, конечно же, совсем не похож на ромашку или какой-нибудь другой цветок, но дяденьке можно и нужно было там посидеть и немного успокоиться.

Такой мощной и неведомой силе администратор, разумеется, противостоять не мог. Ломая своим грузным телом стебли цветов, он только и пробормотал:

– Я не прав! Погорячился. Простите. Я больше не буду. Виноват, извините.

– Я понимаю тебя, Филиппович, – тихо, но отчётливо произнесла контролёрша. – У меня от страха тоже ноги трясутся. Еле на них стою. Может быть, с тобой просто снимся друг другу. Говорят, что такое случается.

– Ты, что, Клавдия Григорьевна, с колеса обозрения упала? Какой же это сон?

Администратор больше не стал ничего ей объяснять. Он проворно встал на четвереньки и побежал прочь от опасного места. Но над ним никто не смеялся, работники парка и отдыхающие были напуганы не меньше, чем он.

А Игорь и Надя, взявшись за руки, побежали к главному выходу из парка. Они остановились только тогда, когда удалились от зоны культурного отдыха на почтительное расстояние.

– Они что, Валдаева, все с ума сошли? – спросил у девочки Игорь. – Шарахаются от нас в разные стороны. Как будто, мы монстры какие-то.

– Наверное, они так ведут себя потому, что на улице очень жарко, – сказала Валдаева, – перегрелись на солнце. Или, может быть, по какой-нибудь другой причине сделались такими испуганными.

– А ведь сначала они были просто любознательными. Задавали глупые вопросы. Почему? Отчего? Зачем? Хотели как можно больше знать.

– Теперь вот они успокоились, Игорь, и думают.

– Но мне показалось, что я и вправду чуть не упал. В следующий раз буду сидеть спокойно и совсем не шевелиться. Ведь всё могло бы плохо закончиться. Я же мог… загреметь вниз! Ты же это пронимаешь, Надя!

– Понимаю. Мог бы, – согласилась с ним Надежда, – запросто. Но ведь не упал же.

– А я, хоть и очень смелый, но, почему-то, сильно испугался. И сейчас меня немного трясёт. Я пойду, наверное, домой.

– Может быть, Игорь вернёмся в парк.

– Зачем?

– Ещё пару кругов на колесе обозрения сделаем.

– Никогда в жизни! Ты, Валдаева, была права. Качели и карусели гораздо лучше, чем колесо обозрения.

– Успокойся, Носков, тебе надо прийти в себя. Но ты должен помнить о том, что мог бы, на самом деле, упасть.

– Валдаева, когда мы станем совсем взрослыми, – очень серьёзно сказал Игорь, – Я обязательно на тебе женюсь.

– Почему?

– Потому, что ты не только красивая, но ещё и очень умная. А ты выйдешь за меня замуж? Я тоже красивый и стану моряком.

– Опять какую-то ерунду говоришь, Носков.

– Я ещё, когда мы ходили с тобой в детский сад, твёрдо решил на тебе жениться.

– Значит, ты, Носков, всё-таки, ударился о землю?

– Ну, ты и сказала! Я же, вообще, не падал.