Порученец

В кафе все поздравляли Милоша. Тема экзаменов была самой безобидной. Что было в билетах, как Милош отвечал, было всем любопытно. Но вскоре родители начали задавать вопросы, где и как Майкл и Тим познакомились с Милошем. Фидель и Луис знали, какой Милош затворник. А тут тебе красавец альфа, на машине, да еще с розами. Милош запаниковал и умоляюще посмотрел на Майкла.

– Мы заходили как-то в колледж, по делам, – важно проговорил Тим, но тут же сбился и затарахтел. – Милош очень симпатичный и добрый и разрешил мне посетить туалет. А я же мог оконфузиться, никто не пускал.

– Да да, Милош добрая душа, – согласились родители. – Поэтому и в целители пошел.

Милош выдохнул, а Майкл незаметно погладил его по колену, ободряя.

– Я прошу вашего разрешения ухаживать за Милошем, – Майкл склонил голову. Это было ужасно старомодно, но родители растаяли. А Тим сделал вид, что его сейчас вырвет.

– Это так символично, – Луис сложил ладони на груди. – Мы с Фиделем врач и целитель, и вы тоже.

– Папа, ты разогнался, – Милош удивился тому, что родители так милостивы к Майклу. Германа они на порог не пускали.

– Ну почему же, – Майкл открыто сжал руку Милоша. – Темп приемлемый.

Все засмеялись, а Тим намекнул Милошу на ухо, что опять его спас и заслуживает, чтобы его прокатили на мотоцикле.

Посудина

На процедуру распределения на практику я вообще не хотел оставаться. По большому счету, да и по малому тоже, ничего интересного мне не светило. Какая-нибудь чахлая муниципальная контора на окраине города. Куда не поедут столичные ребята со связями, а поедут как раз такие как я. Из маленьких городков, без полезных знакомств, да и без денег. А деньги нужны очень, чтобы снять квартиру, так как из общежития нас всех выселят на время полугодовой практики. Где жить – каждый должен решать сам. Мне было неудобно просить родителей о помощи, но выхода не было.

Мой сосед по комнате не стал даже пытаться устроиться на хорошее место, собирался домой. Там ему родители помогут. А мне ехать некуда. В той далекой деревне в горах, откуда я родом, очень красиво, но специалисты по кадрам не требовались. Учился я хорошо, несмотря на то, что приходилось подрабатывать, но это был самый слабый аргумент. На практике оценки не требовались, чаще всего наших гоняли по разным поручениям. Или отправляли на работу с жалобами.

Видимость равенства возможностей в колледже успешно поддерживали. На сайте был вывешен список компаний для стажерства, подавай заявку в любое место, типа все в твоих руках. К четвертому курсу я уже понимал, что это иллюзии, но амбиции гнали меня вперед. Исключительно из вредности я подал заявку на практику в самое лучшее место – крупную фирму, в которой реально было получить профессиональный опыт, зарплату и, если повезет, трудоустройство после защиты диплома.

На это место претендовали все студенты с нашего курса, все подали заявки. А я что рыжий, что ли? Тоже метнулся за счастьем. Глупая шутка, потому что я рыжий и есть. И все три года обучения я слышал эту фразу – а я что, рыжий что ли. По любому поводу. После фразы все смотрели в мою сторону и улыбались. Без зла. Просто потому что, если есть рыжий, почему бы не приколоться. Рыжий на курсе я был один. Все шуточки доставались мне.

Распределение началось. Куратор практики, нудный бета с длинным носом, который придирался равным образом и к омегам, и к альфам, расхаживал по аудитории и раздавал направления. Носом он забавно подергивал, проверяя, не забыл ли кто-нибудь побрызгаться спреем от запаха. Запахи альф, а тем более омег, куратор терпеть не мог. Сопровождая каждую бумагу нелицеприятными комментариями и наставлениями, куратор никуда не торопился. А я рассчитывал отделаться быстро. Но противный старикашка меня как будто не замечал. Уже и троечники получили свои скромные места, и отличники со связями обрели свои шикарные офисы.

Народ подозрительно косился на меня, а я начал нервничать, неужели мне совсем места не нашлось. Или для рыжих существовал персональный ад? Наконец, куратор подошел к моей парте. Оперся одной рукой о столешницу, а другой – помахал направлением. Посмотрел как на таракана.

– А тут у нас образовалось явление просто космического масштаба. Как вам это удалось, Виллен? Вы штурмовали кабинеты топ-менеджеров или подкупили уборщиков? Или у вас есть тайный покровитель? Расскажите нам. Как омеге из задницы мира, без денег и связей, удалось получить место практиканта в лучшей компании города?

– Я вас не понимаю.

– Ну еще бы. Зачем вам меня понимать? Вы же звезда, а мы пыль. За пять лет ни один студент колледжа не проник в эту крепость ни на практику, ни на работу. И тут вы спускаетесь с гор и вуаля. Я хочу знать, Виллен, как вы это провернули? И я узнаю!

– Я понятия не имею, почему они одобрили мою заявку. Все подавали.

– Вот именно. Все подавали, а досталось вам. Вы пообещали им кадровую революцию и увеличение прибыли в десять раз? Стриптиз по пятницам? Небо в алмазах? – куратор оценивающе рассматривал меня, гожусь ли на стриптиз. По его взгляду выходило, что гожусь я только для помойки.

– Нет, – я понял, что лучше помалкивать, все равно мне никто не поверит. У меня самого не было никаких предположений. И уже пугала ответственность. В самом деле, зачем они меня берут? Среди всех заявок мою взяли. Методом тыка, не иначе.

– Я жду от вас еженедельные отчеты, Виллен. Все остальные сдают отчеты раз в две недели, – куратор бросил на парту мое направление и вышел из аудитории, хлопнув дверью.

Ребята тут же окружили меня, тормошили и поздравляли, всем были интересны подробности, которых у меня не было. Шутка “я что, рыжий что ли” обрела другое наполнение. А я совершенно не знал, за что хвататься. Надо было найти другую квартиру, поближе к практике, чтобы не опаздывать. Моя машина, облезлая и старомодная, имела все шансы стать главным позором на корпоративной парковке, да и мой гардероб, манеры, привычки… Я сам с собой заключал пари, на какой день компания поймет, что я им не подхожу. И выходило, что на первый, в крайнем случае, на второй.

Я позвонил родителям и, заикаясь, рассказал о своем то ли успехе, то ли провале. Папа и младший братишка захлопали в ладоши, и я понял, что, как минимум на неделю, деревня обеспечена темой для разговоров. Отец без лишних слов прислал денег на жилье и новую одежду. Было приятно, что он гордится мной. Двумя проблемами стало меньше. Но я все равно никак не мог для себя решить, радоваться мне или огорчаться. А что если я не справлюсь, и они мне напишут плохую характеристику, и потом еще пять лет никого не возьмут на практику? Куратор такого мне не простит, и дипломный год станет полосой препятствий.

Когда я появился по месту практики, одетый скромно, но вполне прилично, на меня посмотрели удивленно и пожали плечами. Хочешь практиковаться, ну практикуйся. Вот рабочее место, вот пропуск, вот личный бедж и талоны на питание в корпоративной столовой. Никому я тут не был нужен, но и прогонять не стали. Все занимались делом. Я же чувствовал напряжение от того, что их выбор пал на меня. Не мог перестать думать про шестьдесят человек на место. Выигрыш в таком конкурсе меня пугал. Отправляясь к руководителю кадровой службы за своим заданием, я изо всех сил старался выглядеть достойно.

– Дионте? – вместо приветствия спросил меня щеголеватый омега в возрасте, отрываясь от бумаг.

– Нет.

– Нет? – удивился руководитель.

– Я Виллен Кодер, не знаю никакого Дионте.

– Вот как. Ну что ж, я вас прикрепляю к группе по командообразованию. Они готовят крупное мероприятие, лишние руки не помешают. Удачи, Виллен, – он снова зарылся в бумажки.

В некотором замешательстве я вернулся в отдел. Задание мне понравилось, не за пиццей для начальства бегать, но я продолжал переживать, что занимаю чужое место. Ждали какого-то Дионте, а пришел я. Фамилия ничего мне не говорила. На всякий случай я решил не лезть на глаза высшему руководству. За неделю я вполне освоился, наша группа мне обрадовалась и я с чистой совестью отправил куратору первый отчет о практике, расписав на две страницы пункт о новых знаниях. Сознательно бросая камень в огород куратора, я высказался о блоках, препятствующих командообразованию. Пусть ознакомится, как он вредит делу своими шпильками.