Порядок слов

Вспомни, когда у тебя баня горела, что ты думал? А если бы это в новости попало и было бы 100 000 просмотров и комментарии: «хорошо горит» или «попарился от души». Понравилось бы тебе?..

Нечего рассуждать о результатах выборов! Ты на них не ходил…

Почему не стал брать таблетки, прочитав, что есть противопоказание беременным? Какое это имеет к тебе отношение, если ты даже ни разу не принимал в беременности участие?

Единственно, в чём ты участие принимал, так это в переписи населения… Очень переживал за результат…

В общем, скромнее надо быть!

Всё впереди!

Сходишь в парикмахерскую, сделаешь решительную короткую стрижку, потом к стоматологу, наведёшь порядок во рту, купишь зубную щётку новой модели и самую новейшую пасту… Потом соберёшь и выбросишь накопившиеся ненужные бумаги, бумажки, записки, визитные карточки тех, кого не можешь и не хочешь вспоминать… Освободишь свой рабочий стол от всего ненужного. Соберёшь по дому и выбросишь все ручки, которые не пишут. Почистишь компьютер… Достанешь из шкафа и с полок одежду и обувь, которую точно не будешь носить, подумаешь и избавишься от той, которую давно не надевал, потому что не влезаешь. Полюбуешься освободившимся пространством и чистотой. Скажешь кому-то, чтобы больше никогда не беспокоил, а кому-то скажешь, что надо прекратить ссору. Оформишь новую страховку и оплатишь текущие платежи. Купишь хороших продуктов, избавишь от старых обрезков холодильник, наполнишь его свежим и расставишь в нём всё красиво…

Самостоятельно вымоешь окна в воскресенье…

И возникает ощущение, что жизнь бесконечна, всё правильно, уже завтра начнётся новый прекрасный этап, и ты молодец!

Бодрость, здоровье и всё впереди!

Имена самолётов

У «Аэрофлота» есть своя особенность, свой конёк и отличительная черта. Самолёты «Аэрофлота», как корабли, все несут на борту имя, точнее, фамилию. Все самолёты нашего национального авиаперевозчика имеют свои имена.

Раньше я совсем не придавал этому значения. Но с недавних пор стал интересоваться, на «ком» же я лечу. И поймал себя на том, что имена – названия самолётов – вызывают у меня противоречивые чувства и ощущения.

Я понял, что некоторые имена вызывают у меня волнение и тревогу, а некоторые, наоборот, внушают доверие и спокойствие.

Приятно, знаете ли, взлетать в небо зимой или летом в ясную погоду, или в снег и порывистый ветер на «Кутузове», «Жукове», «Барклае-де-Толли». Это были большие полководцы, у которых, может быть, и не всё получалось гладко, но в целом они одерживали победы. А на «Суворове» так вообще взлетать одно удовольствие… Потому что наш любимый генералиссимус не потерпел ни одного поражения и очень заботился о своих подчинённых. В «Багратионе» же взлетать хоть и гордо, но мы помним, что этот славный и доблестный воин был смертельно ранен совсем молодым и не дожил до победы в Отечественной войне 1812 года.

Много самолётов названы именами наших великих композиторов. Спокойно и безмятежно садишься в кресло, без страха смотришь в иллюминатор разбегающегося по взлётной «Чайковского», «Прокофьева», «Глинки», «Скрябина», «Алябьева»… Полёт в этом случае обещает быть гармоничным и приятным. А вот взлетать на «Шостаковиче», «Шнитке» или «Стравинском» не так безмятежно, в этих композиторах воздушные ямы и турбулентность не вызовут удивления, наоборот, они скорее ожидаются. В «Хачатуряне» же взлетать весело! Главное, чтобы никто не пронёс на борт саблю. Самолёт по имени «Римский-Корсаков», у которого всякий вспомнит в первую очередь «Полёт шмеля», даёт нам надежду, что долетим быстро.

Художники «Репин», «Шишкин», «Суриков», «Васнецов», «Серов» и «Кустодиев» – вот имена, которые дают полное ощущение надёжности, красоты, уверенности… «Марк Шагал» не вызывает никаких тревог. А вот на «Айвазовском», особенно через море, лететь как-то… чересчур символично. Почему-то вспоминаются не его умиротворяющие итальянские морские пейзажи и гавани, а именно «Девятый вал» и другие штормовые полотна. На «Айвазовском» ожидается морская болезнь, даже если лететь над степями или горами. А лайнер «Андрей Рублёв» вызывает священный трепет и самые противоречивые ощущения.

Определённо страшно взлетать на поэтах. В поэтах пугает не их поэзия, а их ужасные судьбы. Чем прекрасней поэт – тем страшнее и короче биография. Уж если выпало лететь на поэте, то хочется взлетать в ясную погоду, недалеко и недолго. «Есенин», «Маяковский» – очень тревожат, даже пугают. «Бродский», «Мандельштам», «Пастернак», «Блок» вызывают меньшие опасения, но всё же сильное беспокойство. На «Жуковском» или «Тютчеве» лететь куда приятнее. А вот на «Лермонтове» возникает опасение далеко не улететь…

И только один поэт из всего поэтического состава «Аэрофлота» внушает стопроцентную уверенность в том, что полёт пройдёт хорошо и благополучно, как бы далеко не пришлось лететь в любую погоду, – это «Сергей Михалков».

Намного приятнее, чем на поэтах, летать на крупных прозаиках. Их большие, увесистые книги, их серьёзный слог, их объёмные собрания сочинений и заслуги сами по себе успокаивают: «Шолохов», «Айтматов», «Симонов». На «Толстом» хорошо, хоть на «Льве», хоть на «Алексее». А вот на «Достоевском» как-то не так. Понятно, что долетим, но не без проблем и, возможно, не туда. Ну а в «Булгакове» и в «Гоголе» лететь просто страшно, особенно, если перелёт ночной.

Из самолёта по имени «Белинский» хочется сразу уйти. Самолёт-критик! В нём наверняка заложит уши и будет тошнить.

Владимир Иванович Даль и Сергей Иванович Ожегов, создатели знаменитых словарей, были людьми солидными, серьёзными и подробными, поэтому полёт на самолётах, названных в их честь, сулит, может быть, не самое увлекательное путешествие, но в командировку или на скучный курорт лететь на них, что называется, как доктор прописал.

Много самолётов названы в честь путешественников. А это всё были люди неугомонные, которые лезли либо во льды полюсов, либо в какие-то горы, пустыни, либо в какие крайне опасные места. Они страдали, болели, часто гибли, поэтому я не могу сказать, что мне очень хочется летать на «Беринге», «Крузенштерне», «Челюскине», «Пржевальском». Зато самолёт «Юрий Сенкевич» предполагает полёт увлекательный, познавательный, в хорошей компании и с хорошей кормёжкой на борту. (Если не помните или не знаете, кто такой Юрий Сенкевич, – поинтересуйтесь. Узнаете много интересного.)

Для меня как для человека, ничего не смыслящего в естественных науках, приятно и почтительно летать на учёных. Я прям целиком доверяю «Капице», «Ландау», «Келдышу», «Менделееву», «Сахарову». Мне нравится летать на всех тех, кто был связан с медициной. Они вызывают благодарность и уверенность в том, что о тебе позаботятся, поэтому с удовольствием читаю на борту или слышу от бортпроводниц, что в этот раз мы летим на «Бурденко», «Бакулеве», «Пирогове», «Сеченове» или «Боткине». Вот только доктор Вишневский как-то выделяется. Уж больно на памяти его мазь.

Особняком среди всех самолётов, на мой взгляд, стоит самолёт по имени «Пётр Нестеров». Замечательный человек, гордость отечественной военной авиации, герой… Но из всех его достижений сразу вспоминается петля Нестерова или мёртвая петля…

А ещё есть самолёт по имени «Кулибин»… Возникает опасение, что его собирали какие-то умельцы в гараже.

Очень жаль, что в списке выдающихся людей, которыми названы самолёты, совсем мало женщин. Я летал только на двух: на «Галине Вишневской» и на «Софье Ковалевской». Понравилось!