Посадка в лужу

— Оставить тебя гнить в этом варварском болоте — это моя вторая светлая мечта, — призналась архимаг, даже приложив ладошку к груди, — Но первая — это получить пирамиды. Все три.

— А избежать ярости воскресшего Абракадавра — это третья? — съехидничал я, попадая точно в цель. Уж что у меня и было общего с старой знакомой, так это понимание, насколько этот некромант опасен.

— У… угадал, — подтвердила сбледнувшая девушка.

— Возможно у меня получится уговорить его не причинять тебе вред… в Подземном Мире, — оскалился я, надевая кольцо-определитель правды, — Но, вернемся к нашим баранам. Пришла пора выяснить, чего мы хотим от жизни. И чем готовы заплатить.

Торговались и спорили мы чуть ли не две недели, в течение которых я отходил от последствий ритуала «Бессильной Ярости», хотя именно торговли было мало — очень сложно убедить собеседника в чистоте твоих намерений, когда ты при этом следишь за каждым своим словом, опасаясь выдать хоть какую-то информацию. Последнее заставляло Митсуруги приходить в бешенство, моя бывшая подруга всеми силами противилась идее рассказать хоть что-то о Нихоне или своих планах, хоть это бы ей и помогло убедить меня.

Знала бы она кто я и что планирую сделать… наши переговоры стали бы еще насыщеннее.

Проблема была в том, что Митсуруги безрассудно злилась. Для нее, как я понимал, было чрезвычайно важным не только получить пирамидки, но и каким-нибудь образом оставить нас с Абракадавром в Внутреннем Мире. Но в данный момент на руках у архимага был совсем кислый расклад карт — только возможность доставить нас обратно. В виду моей смерти наши экспедиционные обязательства были расторгнуты, что тоже действовало ей на нервы. Естественно, все эти сложности усугублялись стрессом от потери Переяславы, что сильно ударило по моральному духу японки и моей неуступчивостью.

— Складывается странная ситуация. Ты не против нас вернуть, я не против отдать тебе пирамидки, но мы оба друг другу не доверяем, — под конец я уже бессильно улыбался, — А не доверяем почему? Потому что для иллюзиониста твоего уровня или такого преступника как я — ограничения Системы уже не представляют никакого смысла.

— Я знаю, что ты не идиот, Кирн Джаргак, — пожимала плечами девушка, — Как только мы окажемся в Срединном Мире — ты улизнешь с пирамидами Вечности.

— Даже если я отдам тебе одну прямо сейчас? — пошел ва-банк я.

— Для меня одна хуже — чем ни одной! — горько рассмеялась девушка.

Я молча уставился на нее, понимая, что наконец она показала краешек своей жизни… пусть и слишком ничтожный, чтобы можно было делать предположения. Одна хуже, чем ничего? Интересно у них там пляшут пингвины, никто тела не прячет… в утесах…

— Ты посмотри на этих двух тварей, Ла Освель… воркуют, как две т’лани в теплой влажности.

— И не говори, Таскатак.

Услышав чужие голоса, я поначалу даже не поверил собственным ушам, но реальность диктовала другое — в Доме Матери на двух существ стало больше. Подавив порыв отпрыгнуть или хотя бы заорать от неожиданности, я присоединился к Ай, рассматривая новые лица.

Лица… вот чем визитёры могли похвастаться — так это ими.

Одно из существ напоминало гигантского скорпиона — шесть ног, членистое тело, покрытое хитином, но никаких признаков клешней. Руки насекомообразного напоминали человеческие, но росли… пучком из зад… задней части. Хорошим таким пучком, на пару десятков длинных бескостных извивающихся макаронин, заканчивающихся вполне обычными пятипалыми конечностями. Вместо отвратительной морды ракообразного или насекомого я с некоторым облегчением увидел три человеческих лица — одно грустило с закрытыми глазами, второе улыбалось с полуприкрытыми, центральное же смотрело прямо, а его выражение было нейтральным.

«Таскатак, бог, 1490 уровень»

Лаконично.

Второе… было еще более странным чем гибрид скорпиона и человека. Оно было высоким, выше меня и… наверное, женского пола. Больше всего это создание напоминало худую ёлку… или женщину с кожей цвета старой слоновой кости, у которой вместо одежды были сотни тонких вытянутых рук. Две нормальные тоже присутствовали, как и вытянутое безглазое лицо. Глаза, впрочем, были — на ладонях всех рук этого существа.

Брр…

«Ла Освель, богиня, 1902 уровень»

Бриллиантовые статусы.

— Вы еще кто такие? — хмуро спросила Митсуруги, которую явно не впечатлили Статусы пришедших.

— Те, кто мечтают стать твоим худшим кошмаром, мелкая тварь, — голос «скорпиона» был тяжелым и хриплым. Когда он говорил, все его рты оставались неподвижными, звук просто шел откуда-то, — Поэтому заткнись и слушай Ла Освель.

— Что… — попробовала возмутиться аж целый архимаг, но замолчала, когда многорукая богиня внезапно нависла над ней, встав вплотную.

— Мы — боги, тварь. Хранители, стражи, оберегатели, — звучно произнесла Ла Освель, — Вы же, оба — проклятые убийцы, которым не место в любом из миров. Посему молчи и слушай, если не хочешь, чтобы вся оставшаяся сила осиротевших богов С’Ваггарата была использована дабы заклеймить тебя проклятиями. Теми, что останутся с тобой до конца твоего жалкого, порочного и бесполезного существования!

— Интересно, все боги одинаковы? — поинтересовался в пространство, переводя внимание обоих сверхъестественных существ на себя, — Вам обязательно нужно ругаться, унижать, оскорблять? Вы пришли в Дом Матери, где насилие наказывается, значит вам есть что сказать. По делу. Это — я готов выслушать. Оскорблений я уже наелся от Этты. Вы уже должны ее знать.

— По делу? — теперь человекоскорпион продемонстрировал чудеса телепортации, встав на дыбы так близко ко мне, что между нашими носами вряд ли бы проскочила мышь, — А о чувствах тех, кого ты убил, орк, послушать не хочешь? О их мечтах, планах, надеждах? Это была бы долгая история…

— Я предпочел бы выслушать своих людей, Таскатак, — прочеканил я, не опуская взгляда, — Жаль, что их не существует. Поэтому, давайте ближе к делу.

Воцарившуюся тишину прервал тихий голос богини.

— Ты обезумел от свершенного, Кирн Джаргак? Или не понимаешь, кто перед тобой? — спросила она, разворачиваясь ко мне.

— Если я и потерял разум, то лишь от того, что каждый встречный пытается со мной говорить с позиции силы, богиня, — я тяжело вздохнул и сел прямо на пол, рассматривая причудливую многорукую фигуру, — Поэтому, давайте опустим угрозы, воззвания к совести и прочие политесы. Вы пришли, значит вам что-то нужно. Мы внимательно и почтительно слушаем.

Таскатак нарочито медленно развернулся к спутнице. Его нижние конечности цокали по плитам пола, а сонм рук шевелился над спиной.

— Заоль, Ввекта и Лахт Асал были правы, Ла Освель, — проскрежетал он, — Бессмертные — это не смертные, получившие дар не умирать. Они нечто иное, чуждое круговороту вещей и жизни. Чужаки. Посмотри на хвостатую тварь — ей нет дела до бед смертных и небожителей. Он весь поглощен лишь собой. Вторая подобна ему. Ввекта метко их окрестила «антибогами»!