Посадочная полоса 08

— Они выбрались! — вскричал Трелливен. — Хорошо, Джордж, — обратился он в микрофон. — Мы сейчас перейдем на вышку, поэтому несколько минут связи не будет. Насчет посадочной полосы решим в последний момент, поэтому в любом случае вы будете приземляться против ветра. Но перед этим ты проделаешь несколько пробных заходов, чтобы попрактиковаться перед посадкой.

Через усилитель до них донеслись слова Спенсера:

— Я возьму это на себя, Джанет. — Затем последовал неразборчивый обрывок разговора, после чего в эфире снова раздался голос Спенсера, отчеканивающий каждое слово: — Нет, так не пойдет. Ситуация здесь, наверху, не позволяет. Мы идем на посадку сразу же.

— Что! — вскричал Бёрдек. — Это невозможно.

— Не будь дураком, — веско проговорил Трелливен. — Ты должен сделать несколько тренировочных заходов.

— Нет, будет так, как я сказал, — упрямо отозвался Спенсер. Ею голос слегка дрожал. — Здесь умирают люди. Умирают! Вы можете понять это? А у меня столько же шансов на успех при первом заходе, сколько и при десятом. Так что я пойду сразу же.

— Ладно, Джордж, — произнес Трелливен и микрофон. — Пусть будет так, как ты требуешь. Ну, удачи! Следите за связью.

Трелливен стянул с головы радиотелефон, отложил его в сторону и обратился к остальным:

— Пошли!

Трое мужчин поспешным шагом вышли из диспетчерской и устремились вниз по коридору. Бёрдек еле поспевал за всеми. Не дожидаясь лифта, они стремглав спустились по лестнице, чуть не сбив с ног служащего, и, не сбавляя шага, добрались до командно-диспетчерской вышки.

Оператор стоял у громадного застекленного пространства окна, всматриваясь через ночной бинокль в светлеющее небо.

— Вот он! — Трелливен схватил другой бинокль и быстро посмотрел в указанном направлении.

— Прекрасно, — слегка срывающимся голосом проговорил он. — Теперь пора решить насчет посадочной полосы.

— Лучше всего 08,— сказал дежурный диспетчер. — Она самая длинная, и, кроме того, самолет окажется как раз против ветра.

— Диспетчер радиолокатора, — позвал командир. — Прошу вас!

— Да, сэр!

Трелливен направился к боковому столу, где под стеклом находился план аэропорта. Фломастером он стал прокладывать предполагаемый курс самолета.

— Сейчас он находится примерно вот тут. Мы его направим так, чтобы он сделал левый заход и одновременно приступил к снижению на 1000 футов. В это время я начну подготовительную проверку перед посадкой. Затем мы его проведем над морем, и тут плавный разворот назад к аэропорту. Ясно?

— Да, капитан, — ответил оператор.

Трелливен взял радиотелефон и надел его.

— Он подключен к радарной? — спросил он.

— Да, капитан.

Дежурный диспетчер объявил в микрофон:

— Командно-диспетчерский пункт ко всему транспорту, вызванному по тревоге. Посадочная полоса 2–4, 2–4. Бензозаправщики должны занять позицию 1 и 2. Вспомогательный транспорт — позицию 3. Все машины скорой помощи — на позиции 4 и 5. Ни одна машина не должна покидать своего места до тех пор, пока самолет не пройдет мимо. Теперь приступайте.

Потянувшись через весь диспетчерский пульт, Трелливен включил настольный микрофон. Около его локтя завертелись кассеты магнитофона.

— Алло, Джордж Спенсер, — проговорил он твердым, спокойным голосом. — Говорит Поль Трелливен из диспетчерской вышки Ванкувера. Вы меня слышите?

Голос Джанет заполнил комнату:

— Да, капитан. Слышимость четкая и ясная.

В наушниках раздался ровный голос оператора радарной:

— 10 миль. Выходите на курс 253.

— Прекрасно, Джордж. Вы теперь в 10 милях от аэродрома. Возьмите курс 253. Уменьшайте газ и начинайте снижаться на 1000 футов. Джанет, сделай пассажирам объявление о начале снижения. В дальнейшем не давайте подтверждений. Переходите на передачу, только если у нас есть вопросы.

Отнимая поочередно то одну, то другую руку от штурвала, Спенсер разминал затекшие пальцы. Он выдавил из себя слабую улыбку и кивнул Джанет:

— Ну, давай займись своим непосредственным делом.

Она взяла микрофон, висевший на стене кабины, и нажала на кнопку:

— Внимание, пожалуйста! Внимание! — Ее голос вдруг сел, но она только крепче сжала микрофон и откашлялась. — Пожалуйста, займите свои места и пристегните ремни. Через несколько минут мы идем на посадку. Спасибо.

— Молодчина! — похвалил ее Спенсер. — Ты говорила так уверенно, будто ничего не случилось, обыкновенная посадка.

Она попыталась улыбнуться.

— Не совсем так.

— Ты же все прекрасно понимаешь, — хмуро проговорил Спенсер. — Я бы хотел, чтобы ты также поняла, что я не стал бы настаивать на немедленной посадке, если бы… У нас нет больше времени. Но я должен быть совершенно уверен, что ты понимаешь, почему я хочу… так или иначе… посадить самолет с первого же захода.

— Да, — сказала она просто. — Я понимаю. — Она пристегнула ремень и положила стиснутые руки на колени.

Скользя под корпусом самолета, поблескивали далекие огни аэродрома. Они были страшно малы и недостижимы, — похожие на красные и янтарные бусины, случайно рассыпанные каким-то ребенком.

Спенсер почти слышал учащенное биение своего сердца. Казалось, будто весь его организм совершал свои особые приготовления, каким-то образом предугадывая опасность складывающейся ситуации, в которой вся жизнь будет зависеть от минуты или даже секунды.

И вот он слышит свой собственный голос:

— Ну, приступим. Пора, Джанет. Я начинаю снижение. Все… начал…

ГЛАВА XI

Стоя на балконе, опоясывающем башню командно-диспетчерского пункта, Гарри Бёрдек опустил бинокль и отдал его назад дежурному. Пытаясь обнаружить хоть какой-нибудь просчет в плане Трелливена, он еще раз мысленно его проверил. Самолет пролетит над Ванкувером на высоте ниже двух тысяч футов, постепенно снижаясь на этом длинном подветренном отрезке пути. В это время со Спенсером будет проведена последняя тренировка перед посадкой. Затем последует широкий разворот в сторону аэродрома, это даст пилоту достаточно времени, чтобы отработать скорость снижения и приготовиться к заходу на посадку.

Неплохой замысел, который еще больше выигрывает оттого, что все будет происходить при нарастающем свете утра. Но тут Бёрдек вдруг подумал о том, как будут воспринимать происходящее те пассажиры, у которых еще есть силы на волнение. Они увидят, что остров Си-Айленд и сам аэропорт останутся позади и самолет окажется над широкой полосой залива. А в это время их пилот будет завершать последние приготовления. Бёрдек вдруг почувствовал себя так, как если бы он сам находился вместе с пассажирами в самолете. Его внезапно сковало удушающее напряжение, приходящее вместе с ощущением опасности. Он весь содрогнулся. Проникший сквозь мокрую рубашку холодный утренний воздух полоснул его по коже, как острие ножа.

Казалось, мир вокруг затаил дыхание. Время приостановилось, но ненадолго.

— Легли на курс 253,— донесся из усилителя женский голос. — Мы быстро идем на снижение.

— Ветер не изменился? — спросил Трелливен.

— На лучшее мы и не можем рассчитывать: дует под небольшим углом к полосе 08.

Это была самая длинная взлетно-посадочная полоса аэродрома.

— Радиолокаторная, — произнес Трелливен в микрофон, — все время давайте мне знать, слышите ли вы меня в эфире или нет. Нам предстоит не совсем обычная посадка по радио. И если вы заметите, что 714-му грозит какая-то опасность, тут же прервите нас и сообщите.