Посеявшие бурю

Сколько же их было? Не меньше дюжины! Стояли, пялились мёртвыми глазами. Шевелили пальцами, скидывали на землю толстые белесые тельца червей.

Мертвяки.

Мариэтта отступила в спасительную тень башни. Поняла, что если ещё хоть мгновенье простоит здесь, то желудок вывалится из горла. А если кто-то из них прикоснётся к ней, то просто-напросто умрёт от отвращения. Тут ряд мертвяков разомкнулся, пропуская высокого мужчину, одетого во всё чёрное.

– Не вздумай орать, – высокомерно бросил он. – Если тебя здесь кто и услышит, то только я. Возвращайся наверх! Иначе прикажу своим слугам… – мужчина кивнул на мертвяков.

Уговаривать молодую женщину не пришлось – бросилась назад, в комнату, перескакивая через ступеньки. Там прильнула к окну и долго вдыхала всей грудью свежий горный воздух.

И вот здесь она уже неделю. И что? Странное какое-то похищение! Дверь не запрета, похититель ею совершенно не интересуется. Скучно. Единственное удовольствие – пошвырять в окно тарелки с едой. Всё равно есть это не может. Потому что блюда приносят мертвяки и регулярно роняют в пищу то пальцы, то глаза, то зубы. Фу!

Интересно только, где Джарет? Это просто свинство с его стороны до сих пор её не найти! Может, не знает, где искать? Или не хочет…

«А что если? – вдруг мелькнула спасительная мысль. – Почему бы не попробовать? Как там было?»

Мариэтта собралась. Нахмурилась.

– Я хочу… – вымолвила женщина. – Я хочу, чтобы сейчас пришли гоблины и… Нет, не так! – даже ножкой топнула. – Наоборот, точно! Я желаю, чтобы гоблины пришли и забрали тебя. Прямо сейчас!

Замерла на всякий случай – ничего. Ошиблась? Но тут – о чудо! – послышалось знакомое хлопанье крыльев, и в квадрат окна врезалась крупная полярная сова. Обвила гигантскими крыльями молодую женщину, выдохнула:

– Девочка моя…

* * *

Заговорили одновременно. Что случилось, как? Тут же, оборвав друг друга на полуслове, с жадностью впились губами в губы. У женщины даже голова закружилась.

Джарет усадил её на стул, вгляделся в глаза – зелёные.

– Голодная?

Мариэтта робко кивнула.

– Сейчас посмотрим, что у нас на кухне имеется!

Джарет крутанул на столе хрустальный шар, что-то прошептал, и из ниоткуда возникла жареная курица на серебряном блюде, хлеб, кувшин с домашним лимонадом, яблоки. Глядя на всё это, Мариэтта судорожно сглотнула, кое-как выдавила из себя:

– Может, сперва…

– С тобой голодной я в постель не лягу! – отрезал Джарет.

– Я не про это, – заалела Мариэтта.

– Ну, так спешить некуда! – Джарет устроился на втором стуле, вытянул стройные ноги. – Во-первых, ты такая голодная, что у тебя аж глаза зелёные, так что ешь, не смущайся! Во-вторых, после ты захочешь спать, да и я сам, признаться, очень устал. В-третьих, очень хочется Джеку по морде дать.

– Джеку? – переспросила Мариэтта с набитым ртом.

– А он что, даже не представился? – поразился Джарет.

– Неа! – Мариэтта с облегчением почувствовала, как еда падает в пустой желудок. Какое счастье! – Я его всего один раз видела, когда сбежать пыталась. Ой! – ахнула она. – А как же Елена?

– Елена? – удивился Джарет. Насторожился: – Какая Елена? Которая королева Альфара?

Мариэтта кивнула.

– Она дома, – заверил её Джарет. – А что?

И Мариэтта всё-всё-всё ему рассказала. Как приехала эльфийка, когда его не было, как они пошли гулять, как она вдруг потеряла сознание, как очнулась здесь. Джарет слушал внимательно. Мрачнел.

– Ты её раньше нашёл, да? Почему ты так долго?

– Да я её и не искал, собственно говоря. Она ни словом не обмолвилась… Наверное… – Джарет тщательно взвесил каждое слово: – Наверное, Джек просто запугал её, она ведь дама чувствительная.

– Возможно! – Мариэтта беспечно повела плечом. Сейчас курица волновала её куда больше, чем причины молчания эльфийской Королевы.

– Давай я тебя в постель отнесу, – предложил Джарет, – а то сейчас уснёшь на стуле.

* * *

Не стал говорить. Да и какой смысл говорить о тех чёрных подозрениях, что вдруг зародились в душе?

Нет, не может Елена быть причастна!

Или всё-таки – может?

Когда он вернулся в замок, Мариэтты там просто не было. Не было и всё.

Удивился, но не слишком – не в первый раз. В раздумьях: обижаться или всё-таки злиться, – прошёл во вторую гардеробную комнату. Ахнул. Уйти так просто она, конечно, могла, но чтобы оставить меч, браслет в виде змейки, прочие вещи… Ну нет!

Бросился искать. Когда волшебные шары во второй раз безрезультатно облетели Эльсидорию, Джарет явственно почувствовал во рту вкус паники. Значит, не просто так ушла – пропала. Похитили!

На всякий случай проверил сети Чунды – ничего интересного не нашёл. Ещё раз расспросил Джеймса. На этот раз дворецкий вспомнил, что заходила Елена. Джарет бросился в Альфар – королева удивилась, сочувственно покивала головой. И всё. Ни слова более. А ведь, оказывается, ей было что сказать…

Джарет чуть голову не сломал, раздумывая, кто из недругов решился на такую наглость, как похитить Мариэтту в его же собственных владениях! Таких в Эльсидории, конечно, много, но вот подобное в характере – не у всех. Честно говоря, про Джека подумал бы в самую последнюю очередь. Да и не было раньше аналогичных прецедентов! А тут – девицу похитил. С чего бы? Да ещё тайком, молчком.

В общем, если бы Мариэтта не произнесла заклинание, которым издревна нерадивые матери призывали Королей домовых, искал бы он её ещё очень долго.

Ох, неспроста это…

* * *

Да, это был весьма странный поступок для Джека, прозванного Серым за любовь к теням.

По природе своей он – вампир. В силу врождённой лености так толком не овладел тайнами магии, кроме разве что двух-трёх заклинаний, что впрочем, не помешало ему прослыть не менее великим волшебником, чем Джарет.

Ну ещё бы! Много ли найдётся желающих поспорить с вампиром, который умеет понимать мертвецов? Так что быстро начали поговаривать, что как волшебник Джек не хуже, а может, даже и лучше Короля домовых. Когда Джарет прослышал об этом, естественно, вспыхнул и наговорил немало колкостей в адрес вампира, которые любезно молвой были переданы по адресу. Так всё и началось.

Джек не гнушался ничем: распространял фальшивые карты Лабиринты, выкупал секреты у бывших любовниц Джарета. Его зомби то и дело нападали на обозы, идущие в замок Короля домовых: товар они не столько воровали, сколько портили. В общем, Джек пакостил мелко, неоригинально, но с истинной яростью фанатика.