Посейдон

— Не пытайтесь идти обычным шагом. Пусть ваши ноги будто скользят по ступенькам. Смотрите только вперед. Как только вы окажетесь на противоположной стороне, знайте, что самая опасная часть пути уже позади.

Он успешно переправил на другую сторону лестницы всех членов своей отважной команды: и мужчин, и женщин.

Скотт словно сумел загипнотизировать их. Они шли с ним, как лунатики, и никто уже не думал о том, что там, внизу. Они помнили только слова «отдых», «безопасность», и еще эти: «Как только вы окажетесь на противоположной стороне, знайте, что самая опасная часть пути уже позади».

Скотт знал, что надо сказать каждому, чтобы подбодрить его. Мисс Кинсэйл он шепнул: «А вы, оказывается, отважная девушка!», Сьюзен услышала следующее: «Я верю, что вы станете такой же необыкновенной женщиной, как ваша мать». А она подумала: «Так ли это? Кем же я буду? И как повлияет на мою судьбу все, что со мной случилось и чего мне уже никогда не забыть?»

— За меня вы можете не беспокоиться, — уверенно произнесла Джейн Шелби. — Мне не нужно помогать, я пойду сама.

Но Скотт все равно положил ей на плечи свои руки, и Джейн было приятно чувствовать его поддержку. Душевной горечи его прикосновение все же не рассеяло, и, глядя вперед, она негромко произнесла:

— Вы обещали мне найти моего мальчика.

— Все еще впереди, — спокойно ответил священник. — Мы ведь не знаем, какая судьба уготована нам всем. В любом случае, мы примем ее достойно, как и следует настоящим мужчинам и женщинам.

Когда подошла очередь Белль Роузен, священник прошептал ей на ухо:

— Спортивный мир потерял бы многое без вас.

— Боже ты мой! — воскликнула Белль. — Не смешите меня! Вы ужасный человек, доктор Скотт, вы заставляете меня делать такие вещи, на которые бы я без вас ни за что не осмелилась. Я до сих пор не могу поверить в то, что мне уже удалось совершить.

Кемаль прошел по лестнице самостоятельно. Скотт помог перейти на другую сторону Мэнни, Нонни и Мюллеру, затем вернулся за Рого. Тот стоял в темноте, вдруг послышался щелчок включаемого фонаря, и луч света пронзил бездну. Он был направлен вертикально вниз.

— Не смотрите больше туда, — негромко посоветовал священник.

Но Рого не обратил внимания на его слова. Батарейки садились, и в бледно-желтом свете едва можно было различить далекую беспомощную фигуру, насаженную, как на кол, на блестящую стальную иглу.

— Осветите ее тело, — глухо потребовал Рого.

Скотт повиновался, и широкий луч его переносной лампы вырвал из мрака страшную картину во всех ее зловещих деталях. Оба разглядели и кровавую засыхающую струю, тянувшуюся от самого сердца женщины, и ее невероятно бледное лицо, и пустые глаза, смотрящие в никуда.

— Зачем это все? — спросил Рого. — Для чего? Зачем ей это понадобилось?

Скотт молчал, и Рого чувствовал, как гнев охватывает его всего. Ему требовался ответ. Любой. Он вынес бы любую чушь вроде «на все воля Божья». Он ждал утешительных слов, которые облегчили бы свалившееся на его плечи горе. Ведь этот парень, стоящий рядом, был священником! Не будет же он так и торчать тут, опустив голову!..

И Скотт заговорил. Его слова звучали так вяло, будто он вслух говорил совсем не то, что думал и чувствовал.

— Я сам не нахожу ответа, — проговорил он, и тут же добавил: — Наверное, это все же была не слишком жестокая смерть. Все произошло очень быстро. Она не страдала.

— Она страдала. Ей пришлось умереть. Жуткая смерть. Смерть — это всегда больно, — возразил Рого. — Если бы видели лица других людей, погибших примерно вот так же, вы бы меня поняли.

— Наверное, вы правы, — согласился Скотт. — Вам видней.

— Идите вперед, — вздохнул Рого. — Я пойду за вами. Я все хорошо вижу даже при таком освещении.

Священник осветил противоположную сторону лестницы. Рого вздохнул еще раз и произнес:

— Господи, да упокой ее душу.

Правда, он не знал, куда сейчас отправилась душа его супруги. Попала ли она в чистилище или же, взмыв вверх, к днищу корабля, и пробив его, присоединилась затем к ангелам. А может, ничего этого и не было. «Мертвый, значит, мертвый», — часто слышал он на службе. Может, в конечном итоге, и нет никакого воскрешения?.. Все это слишком сложно для него.

— Господи, да упокой ее душу, — повторил он.

Присоединившись к своей команде, священник коротко велел:

— А теперь всем отдыхать.

И уставшие путешественники послушно повалились на широкую металлическую платформу. Не легли только Шелби и сам Скотт.

Скотт посветил вокруг фонарем, задержавшись на предмете, напоминающим гигантскую чашу десяти футов диаметром и никак не менее пяти глубиной.

— Это вам ничего не напоминает? — спросил он у Ричарда.

— Если не ошибаюсь, это половина основы турбины, — задумчиво ответил Шелби. — Вон там, сверху, видны болты, которыми она крепилась.

— А вот это что? — Луч света выхватил из темноты блестящий длинный цилиндр двух футов в диаметре. Выше него виднелась еще одна перевернутая лестница.

— Скорее всего, вал винта, — предположил Шелби.

— Который уходит в шахту этого самого винта, — подхватил Скотт. — Значит, в конце вон той лестницы и будет находиться днище корабля. Вот туда-то мы все и направимся.

Шелби застонал.

— Но как мы туда попадем? — только и смог выговорить он.

И вслед за Ричардом начали вздыхать все остальные.

— Тут должны быть какие-нибудь лестницы или ступеньки. Ведь как-то же люди добирались туда, верно? Им приходилось спускаться в шахту, значит, сейчас оттуда можно найти путь вверх.

— А если такого пути нет?

— Будем карабкаться сами! — резко произнес Скотт. В его голосе было столько страсти, что Шелби в испуге оглянулся на товарища. Фрэнк пошел проверить свое предположение и вскоре вернулся: — Лестница там действительно есть. Правда, половину ее снесло, но у нас все получится. Я уверен.