Посланец Фаэтона

Дед Митрий оказался еще крепким стариком лет семидесяти, в черной вельветовой куртке и сатиновых шароварах. Прибыв на такси к кольцу трамвайной линии, Стас узнал его сразу же, как только увидел. Он сидел на стульчике, величественный и грузный, перед большим табуретом, на котором стояла сумка с жареными семечками и два стакана с налепленными ценниками.

Стас еще в дороге узнал от таксиста, почему микрорайон города, официально именуемый Тракторным поселком, в народе прозван столь экзотически. Водила, аккуратно крутя баранку толстенными ручищами, поведал, что еще до революции на месте микрорайона существовала так называемая живодерня, служившая не только для убоя скота, но и для всякой прочей домашней живности. Когда-то не считалось зазорным отнести на живодерню для уничтожения по каким-то причинам ставшего ненужным усатого-полосатого Мурзика или отвести дворового сторожа Шарика.

Трудно сказать, сколько животины рассталось с жизнью на той живодерне. Но с давних времен это место считалось очень нехорошим. Здесь селились только те, у кого не было возможности обосноваться в более благополучных районах города – бродяги, босяки, отвергнутые жизнью люди. Вот так постепенно и образовалась Живодеровка, поселок «без башни», без руля и без ветрил…

– Мне вообще скотину губить жалко, – досадливо морщась, повествовал шофер. – Я всегда торможу, если там кошка или собака перебегает дорогу. А ведь есть же такие, которым это даже нравится. Один как-то хвастал, что, мол, если хоть воробья с утра не задавлю – все, считай, день пропащий. Ну не козел ли? Вот, мне думается, в Живодеровке потому-то и криминал такой, что когда-то начали с кошек-собак, а теперь и людей, как баранов, случается, режут…

К досаде Стаса, дед Митрий оказался не столь словоохотливым. Когда Крячко приблизился к нему, тот отмерял семечки какому-то местному моднику и привереде. Модник брал кончиками пальцев семечки «для пробы», неспешно лузгал их и, недовольно морща нос, без конца сокрушался блеющим голосом:

– За такие семечки дороговато просите. Можно бы и сбавить…

Дед, уже нагрузивший стакан, после некоторого размышления высыпал его обратно и ограничился одной сердитой фразой:

– Не нравится – покупай у других.

После этого, сколько модник ни изощрялся в перлах красноречия, старик на него даже не смотрел. «А дед-то с характером!..» – мысленно отметил про себя Крячко, отодвигая модника плечом.

– В чем дело? – Тот с чванцой воззрился на него.

– Не покупаешь – не загораживай! – с «блатной» интонацией уведомил его Стас, доставая из кармана деньги. – Папаша, стаканчик отмерь. Можно тот, что побольше.

Щедро расплатившись с дедом, Крячко разгрыз пару семечек и, пожав плечами, объявил, глядя вслед уходящему:

– Путевые семечки… Какого ему рожна надо?..

Кивнув деду, он пошел дальше, но, как будто что-то вспомнив, вернулся назад.

– Слушай, отец, ты местный? Я тут ребят одних ищу – Руслана Балянина и Джафара Гусейнова. У них погоняла – Филин и Гусейн-Гуслия. Дело у меня к ним – на сто тонн. А как их найти – хрен его знает. Может, подскажешь? Дело магарычевое – чтоб мне век не похмеляться!

– Откуда мне знать, кто тут где валандается? – Дед исподлобья посмотрел на Станислава. – А ты кто и по какому делу-то?

– Я работаю в коммерции, занимаюсь антиквариатом и всякими редкостями. Приехал сюда из Вильнюса. Тут скупаю, там продаю. У вас тут впервые. Ехал от вокзала с таксистом, его Серегой зовут, у него тачка – «Фиат». Вот он мне и толкнул насчет Руслана и Джафара, мол, кто-то ему трепанул, будто у них есть какая-то редкостная каменюка – цены ей нет. Ну вот я и думал прицениться. У меня ж прямой коридор на Запад, из Вильнюса – куда хошь можно плюнуть.

– Ну так-то тут народу всякого ходит полно, – уже более миролюбиво заговорил старик. – Случается, и знакомые ихние промелькивают. Это если только у них спросить…

– Слышь, отец, а давай-ка я оставлю тебе номер своей мобилы? Если появятся и надумают звякнуть – жду звонка до завтра. Если тут больше ничего интересного не нарисуется, буду сваливать в Москву. Там насчет товара побогаче…

– Давай, пиши. Если увижу – передам, – лаконично резюмировал старик. – Тебя-то им как назвать?

– Арнольд Топальский. Можно просто – Арно. Ну, дай бог тебе здоровья, отец! Вот, магарычевые. Ну, будь!..

Стас дал деду листок блокнота с номером сотового, положил на сумку с семечками стольник и беззаботной походкой, не оглядываясь, зашагал по тротуару. Конечно, рассчитывал он на большее, но и этот результат казался не самым худшим. В конце концов, наивно было бы надеяться на то, что его встретят с распростертыми объятиями и подходы к пусть и не «акулам», но достаточно крупным «пираньям» криминального промысла окажутся не осложненными хотя бы примитивной системой проверки. Теперь нужно было запастись терпением и надеяться на свою оперскую удачу.

Глава 10

С полчаса побродив по Живодеровке, Крячко услышал звонок сотового. На какое-то мгновение ему подумалось, что это звонит кто-то из «корешей». Но это был Лев. Он ждал его на улице Коминтерна, у дома номер пять. Стас быстро выяснил у прохожих его местоположение (оказалось, это совсем недалеко) и минут через десять увидел Льва у подъезда крупноблочной пятиэтажки. Тот, неспешно прохаживаясь взад-вперед, своим «абсолютнонавсенаплевательским» видом создавал впечатление небедного прожигателя жизни, поджидающего «дежурную» красотку, чтобы отправиться с ней в какую-нибудь ближайшую кафешку.

– Как у тебя? – поинтересовался он, увидев Стаса.

– Жду звонка, если только таковой будет… – Крячко безмятежно улыбнулся. – Крючок с наживкой заброшен, будем ждать клева. Ну что, идем в гости к Флюгину?

– Пошли, – кивнул Гуров. – Правда, у меня почему-то такое ощущение, что нас тут ждет крупный облом.

– Типун тебе на язык! – Входя в подъезд, Стас постучал костяшками кулака по деревянному косяку. – Смотри, еще накаркаешь!

Они поднялись на второй этаж и позвонили в квартиру, на двери которой значился номер пять. Ждать пришлось довольно долго. Наконец за дверью раздались не вполне уверенные шаги, и хмельной женский голос раздраженно спросил:

– Кого там принесло?

– А Романа можно увидеть? – медовым голосом промурлыкал Крячко.

– Нет! – с пьяной решимостью объявила их невидимая из-за двери собеседница. – Нельзя!

– А чё это нельзя?! – все тем же игривым тоном продолжал допытываться Стас. – А на тебя посмотреть можно?

– На меня можно! – с нотками мгновенно пробудившегося зоологического интереса в голосе ответила хозяйка квартиры, отпирая дверь. – Ну вот она я!

Перед операми предстала пухлощекая особа лет тридцати с хвостиком, одетая в одну лишь нижнюю сорочку, едва прикрывающую ее объемистые стати. Томно изогнувшись в дверях, хозяйка квартиры одарила оперов, как ей казалось, неотразимым взглядом.

– Ну как? – Она многообещающе улыбнулась.

– Отпад! – однозначно оценил Крячко, показав большой палец. – Супер! Люкс! Прима-экстра!

– Ну, тогда прошу! – Прима отступила, приглашающе махнув рукой.

– Стоп! Стоп! – Гуров упреждающе помахал указательным пальцем. – Но нам нужен Роман. Он дома?

– Нет! – категорично отрезала хозяйка квартиры, уже успев завладеть рукой Стаса. – Вот ща сядем, выпьем, и я вам все скажу.

– А может, лучше так: ты нам скажешь, где Роман, мы с ним повидаемся, поговорим, а потом приедем к тебе и… Ну как? – Лев интригующе подмигнул.