Послание пилигрима

Далее Прест предоставил слово начальнику отдела материаловедения Ниру. Нир не любил длинные речи и коротко заметил, что все рабочие глюонные системы в ведении Дабса, плотно заняты изготовлением базовых сфер и выращиванием структур нуклочипов. Задумок у отдела было в избытке, но выделялось крайне мало времени на проведение опытных работ. В частности, имелось перспективное предложение по созданию изделий из многокомпозитных материалов, к примеру, как монолитная крыльчатка и вал турбины турбореактивного двигателя. Где слои металла и керамики можно чередовать в любом сочетании, к тому же в процессе изготовления появлялась возможность выполнения внутренних полостей и каналов охлаждения. Применение новой технологии позволило бы значительно облегчить вес изделия, при этом кратно повышались прочность, надежность и ресурс нового двигателя.

Прест потребовал более рационально подходить к использованию предоставляемого времени работ на глюонных установках, так как создание систем физического воздействия еще долго будет отставать от потребностей исследователей, не говоря уже о промышленном внедрении данной технологии. Нир поиграл карандашом, зажатым между пальцев, и неохотно согласился.

На очереди был отчет Кроуза, его отдел изучал тонкости мироздания и пытался построить объективную картину ядра, в их руках в отличие от остального мира физиков, находилась система глюонной механики, самого первого поколения. Ее возможностей вполне хватало для разборки по запчастям любой составной частицы, только количество этих запчастей все возрастало по мере проникновения в тайны сильного взаимодействия. Важно было еще зафиксировать процессы, происходящие при слиянии и разделении элементарных частиц и переносчиков взаимодействий. Отчет Кроуза был туманен, как и сама область его исследований. Результатов работы, которые можно пощупать, у него не было, имелись только степени предположения, которые являлись теорией в чистом виде. Однако именно, на таких гипотетических построениях, базировались наши прикладные направления.

Наконец наступила моя очередь. Я постарался не утомлять коллег подробностями, и в общих чертах описал то, на каком этапе, находится реализация нашего проекта. В отличие, от остальных отделов, мы имели дело с многочисленными железками, агрегатами, устройствами и заводами-изготовителями. Наш успех, буквально, складывался из сотен компонентов и отсутствие хотя бы одного из них, делало невозможным дальнейшее продвижение. Зивас даже удивленно покосился, когда я начал перечислять по просьбе Преста, что нам еще не хватает для полной комплектации установки.

Совещание закончилось, я пообедал в столовой лаборатории и поехал на испытательный комплекс. Там уже закончили монтаж МГД-генератора и занимались наладкой отдельных систем. Сверхпроводящие обмотки магнитопроводов, нуждались в охлаждении до сверхнизких температур жидким гелием, поэтому важным звеном являлось криогенное оборудование. Появились люди, одетые в специальные костюмы и маски, защищающие от случайного выброса хладагента, их белоснежные фигуры, словно привидения, парили на подмостках стенда. Енжи доложил, что к вечеру ожидается прибытие автотрейлера с теплообменником. В выходной день, он как раз отогреется, и с первой рабочей сменой, можно будет приступать к его стыковке с общей конструкцией.

Далее я проследовал во вспомогательный корпус на щит управления. Там царствовал Цидди, все стены он завешал функциональными схемами нашей термоядерной энергоустановки, на них красными кружками выделялись узлы, включенные в систему управления центрального процессора. Другими цветами выделялись устройства, еще не смонтированные, уже смонтированные, прошедшие испытание и завершающую наладку. Это походило на карту боевых действий, стрелки разбегались во всех направлениях и охватывали все узлы. На мой вопрос «как дела», Цидди лишь отмахнулся, что, видимо, означало – не приставай. Я не стал ему мешать и, одевшись теплее, решил осмотреть установки утилизации тепловой и электрической энергии, которые располагались в отдалении от основных корпусов. После вынужденной прогулки по морозному воздуху, я вернулся разгоряченный и утомленный, так как вся моя ревизионная проверка проходила по заснеженным площадкам. Возле КПП уже стоял автобус и ожидал нас, чтобы развести по домам.

По дороге я позвонил Нуви, она ответила, что сильно задержится, так как прибыли автофургоны с подопытными животными и вся группа сотрудников остается, чтобы разместить очумевших от дальней дороги обезьян и свинок. Я пообещал, что возьму для нее поесть что-нибудь вкусненькое, чтобы она, как только освободится, сразу шла домой.

После обхода территории испытательного комплекса, у меня разыгрался зверский аппетит, я решил утолить голод в кафе, и там же заказать на вынос, еду для любимой.

Войдя в кафе, и прежде чем сделать заказ, я уже начал искать глазами телеприемник, он был включен на новостном канале. Транслировались кадры какого-то исполинского факела в ночном небе, в отдалении стояла военная и пожарная техника, огонь на десятки метров взвивался вверх и имел устрашающую силу, люди показывали, что даже на большом расстоянии ощущается невыносимый жар. Последовал комментарий ведущего программы новостей о том, что вчера вечером была возобновлена работа газоперекачивающих станций, и ночью газ из Легазеи начал поступать транзитом через территорию Румона к странам импортерам. Однако спустя некоторое время на одной из магистралей стало падать давление, с получасовым интервалом во второй нитке газопровода тоже упало давление, компрессорные станции вынужденно остановили свою работу. Система мониторинга указывала на разгерметизацию трубопроводов, а последующие сообщения местных жителей о крупных возгораниях, подтвердили разрушение обеих магистралей. Прибывшие специалисты зафиксировали остаточное выгорание продукта из газопроводов, которое могло продолжаться до утра. Для осмотра зоны аварии нужно было еще дождаться остывания грунта на месте происшествия, и затем уже по характеру повреждения стало бы ясно – совершено ли умышленное воздействие или же это техническая проблема. Трассы прохождения магистралей не совпадали и одновременное появление разгерметизации в разных точках, конечно, подталкивало к предположению о подрыве газопроводов. Генерал Мхич приказал блокировать районы событий, усилить досмотры всех автомобилей, опросить местное население о подозрительных происшествиях.

Полковник Чевара в интервью корреспондентам мировых телекомпаний заявил, что на подконтрольной ему территории ничего подобного не могло случиться, и что вероятнее всего, диверсия совершена по команде властной верхушки Румона. Только им было выгодно дестабилизировать обстановку и сорвать намечающиеся выборы, на которых у них нет шансов победить. Через час, государственное информационное агенство распространило заявление премьер-министра Шаора, в котором тот, наоборот, перекладывал вину за произошедшее, на мятежного полковника. Который, как утверждалось, понимает, что большинство населения имеет другую национальность, и не поддержит голосами чуждого им Чевару, и что ему лишь остается вредить всем подряд. Примечательно, что взаимные обвинения сторон в причастности к случившемуся, прозвучали, когда еще само место происшествия не было детально осмотрено специалистами.

Я закончил есть, забрал контейнер с едой для любимой и отправился домой. Нуви появилась часа через два, она имела весьма утомленный вид, и сразу ушла принимать душ, а я поставил разогревать ее ужин. Завтра нас ждал выходной день, прогноз синоптиков обещал отступление морозов и солнечную погоду без ветра. Мы запланировали активный отдых на свежем воздухе, желая покататься на лыжах и санях.

Ульбик по традиции всех научных городков, имел прекрасный, ухоженный парк. Вернее, городские власти сначала отмежевали огромный участок леса, непосредственно примыкающий к населенному пункту. Затем его площадь была расчищена и уже на облагороженной территории построены велосипедные и пешеходные дорожки, установлены фонари освещения и крытые беседки. В результате получился интересный природно-городской ландшафт, где стеной стояли высоченные сосны и ели, под которыми располагалась грамотная садово-парковая инфраструктура. У дорожек были отсыпаны широкие обочины, по которым зимой накатывали лыжню. В пунктах проката, желающие подбирали по размеру лыжи с ботинками, и шли кататься по многочисленным маршрутам. По пути встречались белки и разнообразные пернатые, а следы на снегу свидетельствовали о присутствии здесь и других жителей леса. Лесной воздух выгодно отличался от городского, он был насыщен запахами хвойной смолы, древесной коры, и даже высохшие стебли трав, добавляли пряную, подбитую морозцем нотку. А еще отдыхающих покоряла необыкновенная тишина, которая нарушалась лишь звонкой дробью дятла да людскими криками.

Вдоволь нагулявшись по лесным тропинкам до приятной усталости в теле, мы сдали обратно спортивный инвентарь и захотели перекусить. В парке имелось несколько кафе, с открытыми террасами, где на углях готовили блюда на любой вкус. Мы заказали мясо на ребрышках, луковый салат и горячий чай. После обеда, кровь снова разогнала тепло по жилам, и захотелось еще выплеснуть физической энергии. Сквозь парк проходил довольно глубокий овраг, через который было переброшено несколько пешеходных мостиков. Частично склоны были расчищены и на них устроено несколько санных спусков – отдельно для детей, для взрослых, и совсем уж крутой для любителей экстрима. В прокат выдавались пластиковые поддоны с ручкой, на которых все желающие скатывались с горок. Непрерывно работали подъемники, достаточно было запрыгнуть на сиденье, и механизм доставлял тебя наверх. Кругом стоял звонкий смех и визг детей. Мы с Нуви накатались до того, что некоторые части тела уже откровенно побаливали от подпрыгивания по ледяной поверхности. Вдоволь надышавшись бодрящим лесным воздухом, усталые и счастливые мы вернулись домой.

Там нас встретил неутомимый телеприемник. Он известил, что места повреждения газопроводов в Румоне были осмотрены специалистами, и эксперты вынесли однозначное заключение о преднамеренном подрыве инженерных сооружений. В обоих местах труба выходила из земли на воздушный участок перехода, в первом случае через глубокий овраг, во втором, через небольшую речку.

Военная контрразведка генерала Мхича быстро нашла ценного свидетеля из числа местных жителей. Ночной порой мужчина перевозил на тракторе уворованный стог сена и заметил в стороне фары стоящих автомобилей. Ночному добытчику было чего опасаться, он даже передвигался с выключенными огнями, ориентируясь под светом звездного неба. Завидев неладное, он тут же заглушил двигатель, вылез из кабины, и хорошо зная местность, потихоньку приблизился к подозрительному месту. Там он разглядел два автомобиля повышенной проходимости и группу неизвестных людей, они были вооружены и имели экипировку военного образца. Лихой тракторист запомнил даже фамилии, по которым командир обращался к своим подчиненным и раздавал указания. Регистрационные номера машин были специально замазаны грязью, но на дверцах имелись большие порядковые цифры, которые обычно присваивают технике в одном подразделении. Наш разведчик благоразумно удалился и стал дожидаться, когда эти люди уедут, так как слышал постоянные призывы поторапливаться. Наконец они завели моторы, отъехали метров триста и опять встали. Прошло минут пять, затем грянул взрыв, а следом задрожала земля, и ослепительный факел взметнулся в небо. После такого фейерверка с иллюминацией, ночной любитель приключений, забыв про трактор и про сено, опрометью кинулся в родное село. Забежав домой, он, прежде всего, выпил изрядную порцию домашнего вина, пытаясь заглушить волнение и дрожь в членах. Затем, когда уже все село проснулось от огненного зарева и высыпало на улицу, он присоединился к землякам, стараясь не подавать вида, что знает нечто большее про все случившееся.