Послания белого генерала

– Вот, посмотрите, это записи моего прапрадеда, которому Скобелев доверил шкатулку, когда собрался уезжать на войну, в Болгарию, – Саломов достал из очередной папки несколько листочков бумаги светло-коричневого цвета, заполненных текстами на арабском, затем на русском языке. – Вот видите, Худойберды вначале писал по-русски на арабском языке, потом изучил русский в совершенстве и стал писать и читать на этом прекрасном языке. Вот, например, что записано в августе 1876 года:

«Михаил Дмитриевич борется с казнокрадством, взятками и попытками интендантов обокрасть солдат как с величайшим злом. Недавно при большом стечении народа несколько раз стегнул казацкой нагайкой одного из интендантов. Другого чиновника высокого ранга, приближенного к самому Кауфману, генерал-губернатору Туркестана, публично обвинил во взяточничестве и вызвал на дуэль. Перед этим, дабы явить пример всем подчиненным, Скобелев велел продать на аукционе все подарки, что преподнесли ему беки, имамы, благодарные чайрикеры 5 . Буквально за день были проданы несколько породистых скакунов, верблюдов, ковры, украшения, За все это было выручено три тысячи рублей. На эти день генерал купил землю, построил на ней кишлак с добротными домами из сырцового кирпича, провел к нему арык. Затем поручил Худойберды поселить в этот кишлак бедных, но трудолюбивых, честных дехкан. Не было пределов радости людей, поселившихся в этом благословенном месте. Через несколько недель в одной из переселенных семей родился ребенок, девочка. Её назвали Юлдуз – звезда. И Скобелев лично приехал в новый уютный домик, поздравил новоселов с рождением первого в кишлаке ребенка. Кишлак стал первой самоуправляемой территорией в Ферганской долине».

5

Чайрикеры – арендаторы небольших участков орошаемой земли. Вынуждены были отдавать за аренду земли и пользование водой более половины урожая. На деле чайрикеры были в положении рабов и полностью зависели от богатых землевладельцев – баев, которые в любой момент могли отобрать у чайрикера детей и продать их в рабство; девочек как правило забирали в гаремы

Саломов, заметив нетерпеливый жест подполковника, вложил листочки в папку.

– Вижу, что вы очень заняты и озабочены. Предлагаю вам поработать в одиночестве. Я заметил, что шкатулка вас признала своим. На моей памяти это впервые. Оставляю Вам шкатулку и свои папки. Только постарайтесь в первое время не перемещать шкатулку из кабинета. Вы уже видели, какой может быть ее реакция. – Посетитель встал со стула и достал из кармана пропуск.

Маркин согласно кивнул, подписал пропуск и предложил:

– Приходите завтра к одиннадцати. Пройдитесь немного по Москве. Если нужны будут деньги… Там, на питание на дорогу, скажите.

– Мне уже выдали командировочные. И гостиницу вы подобрали очень уютную, от нее до вас ехать всего пятнадцать минут на метро. Вполне всем удовлетворен. – Саломов чинно поклонился, пожал протянутую руку и направился к двери. Вслед ему, как показалось Маркину, блеснул едва заметный снопик сине-голубых лучиков.

Пансион Жирарде. Париж. 1859 год

Оставшись наедине со шкатулкой, Маркин налил себе любимые «Ессентуки», сделал пару маленьких глотков, усмехнулся, вспомнив недавние пантомимы Саломова, открыл одну из папок визитера, на которой синим фламастером было написано «М.Д. Скобелев. Рождение и молодость». Лежавший сверху листок с изящным вензелем описывал рождение Миши Скобелева. Отложил папку в сторону и, едва поднес минералку к губам, ощутил слабый приятный шум в ушах. Подумалось: «Вот опять пришло… Где ты, мама? Воздух тихо и ласково прошелестел маминым голосом: «Я здесь, сынок, я всегда буду приходить, когда позовешь… А сейчас послушай и посмотри – тебе покажут необычное, но именно то, что тебе очень важно понять».

Левая рука Маркина непроизвольно легла на край шкатулки и через нее в тело вошел легкий приятный озноб. Стены небольшого кабинета мягко и плавно ушли в сторону, вокруг Маркина задвигались туманные фигуры, постепенно обретавшие плоть.

Просторная светлая комната с высокими потолками выглядела в высшей степени элегантно. Потолки были украшены затейливой гипсовой лепкой. Широкие оконные проемы украшены пышными шторами. На оконных занавесках яркими сочными красками нанесены сцены королевских приемов в Версальском дворце во времена знаменитого короля-солнца 6 .

6

Король Франции Людовик Х1У де Бурбон (1638-1715гг.), известен также как король-солнце. Король Франции и Наварры с 1643 года. Царствовал 72 года – дольше, чем какой-либо европейский монарх. Устраивал в своем дворце пышные приемы, на которые тратились фантастические суммы из государственной казны. Известен тем, что отменил Нантский эдикт о веротерпимости и изгнал 200 тыс. гугенотов (протестантов) из страны.

На украшенных цветной гипсовой лепкой стенах закреплены массивные серебряные канделябры. В комнате всего десяток солидных, выполненных из мореного дуба столов. За каждым столом на удобных венских стульях по одному подростку. Лица всех воспитанников обращены к солидному, подтянутому мужчине с вытянутым аристократическим лицом, обрамленным огромными бакенбардами.

Окрепший мамин голос с живыми грудными нотками прокомментировал:

– Это Миша Скобелев. Вот он сидит за вторым слева столом.

Голос запнулся на минуту, потом продолжил рассказывать о происходивших событиях как бы со стороны.

Постепенно нужда в комментариях отпала, поскольку Маркин из зрительного зала незаметно переместился на сцену, с легким удивлением отмечая, что понимает французский, английский и немецкий языки, на которых подростков обучали в знаменитом пансионе. Казалось, он сидит на уютном венском стуле среди прилежных лицеистов. Взглянул на Мишу, сидящего в соседнем ряду. В угловатом юношеском теле просматривалась порывистость и скрытая сила, что не очень гармонировало с пухлыми щеками и доброжелательной полуулыбкой. Большие серо-голубые глаза пытливо смотрели на мир, словно хотели выяснить, что же в этом мире такого, для чего стоит жить и искать. А выражение лица говорило, что Миша ищет нечто потаенное, не понятое и не принятое другими. И просматривалось, что он-то непременно найдет то самое, что скрыто от всех. На минуту взгляды их встретились, и Маркин заметил в расширившихся зрачках мальчика радостное удивление…

С радостью в сердце и открытой душой Миша приступил к обучению. Наивный романтичный мальчик всем сердцем, всей своей страстной натурой полюбил Европу. Он с упоением познавал всю глубину, эмоциональную выразительность французского языка. Его завораживала строгость, воинственная жесткость немецкого. Английский он полюбил за изящность и мощный, скрытый глубоко внутри потенциал, который можно было бы назвать великим артистическим, поскольку на нем творили незабвенные Шекспир, Байрон. Кстати, искусство артистизма, методика вживания и погружения в роль преподавались в пансионе как очень важный предмет, способствующий успешной карьере. И в ходе обучения Миша в порывах озарения понял, что, что самыми непревзойденными артистами можно назвать британских политиков, умеющих выдавать за действительное ложные установки, подлость и предательство прикрывать хитроумными приемами и возвышенными мотивами. И при этом вызывать восхищение и преклонение вокруг мощи британской империи. К слову сказать, правительства других европейских держав не на много отстали от британских, а кое в чем и обогнали. Но это и другие озарения пришли не сразу, к ним вели трудные, порою разрушающе трудные ступени познания.

Педагоги пансиона восхищались успехами русского мальчика, что неизбежно привело к тому, что многие воспитанники начали тайно завидовать его талантам и скрыто ненавидеть за легкость познания и широту искренней доброты.

Пансион Жирарде в Париже поначалу просто пленил сердце молодого Скобелева. Прекрасные педагоги, умные, тактичные. А сколько фундаментальных знаний, сдобренных изящным педагогическим стилем.

Но достаточно скоро начало приходить другое видение окружающего. Познание европейских ценностей начало приносить необычные, весьма неприятные сюрпризы. Оказалось, что многое из того, что он видел не является действительным. Скорее, вся действительность вокруг – искусная имитация благополучия и доброжелательности. Этакий пример благонравия, которому весь мир просто обязан следовать. И те, кто не следует – те враги. Нет-нет, не враги Европы и Запада, а враги демократии и свободы! Чувствуете разницу?

Первым серьезным испытанием европейской реальностью был выезд на пикник, устроенный по инициативе родителей и воспитателей. Улыбчивые и доброжелательные воспитанники лучшего европейского пансиона устроили «русскому медведю» испытание, жестокую шутку, которую можно устраивать только русским медведям… Когда группа воспитанников предложила Мише осмотреть живописные достопримечательности, он с радостью согласился. И в самом деле, буквально в сотне шагов мальчики вышли на обширную поляну, на которой паслись упитанные коровы. Миша увлеченно всматривался в дальнюю перспективу, где за раскидистыми деревьями был виден настоящий средневековый замок с развевающимися флагами на затейливых башнях. В этот момент один из лицеистов, Вильям Гордон, породистый отпрыск английских пэров встал на четвереньки, хищно выгнув спину позади Миши, на уровне его коленок. Его сообщник, Огюст, вежливо улыбаясь, резко толкнул его в грудь. Падение было ужасным. Миша грохнулся спиной в лепешку свежего коровьего навоза и больно ударился затылком. Все дружно засмеялись, а Огюст, Пьер и Максимилиан добавили упавшему несколько пинков, размазывая коровий навоз по новеньким нарядным штанам. Вильям, главный режиссер этого действа не преминул ударить ошалевшего Мишу трижды, норовя попасть изящными сандалиями в пах.

Напрасно он безудержно искренне смеялся и думал, что его затея удалась.

В будущем, (ах, если бы он умел заглядывать в будущее!) – он не раз пожалел о своей изобретательности, потому что Миша Скобелев быстро, почти мгновенно учился всему, умел отвечать ударом на удар, никогда и никому не прощал оскорблений. Действия русского увальня, как его здесь окрестили, были быстрыми, жесткими и неотвратимыми. Молниеносно вспомнились жесткие уроки деда – Ивана Никитича, героя Отечественной войны 1812 года, обучившего тысячи русских солдат таинствам русского рукопашного боя.