Посланница любви

«О чем я говорю? Это же смешно. Нет, нет, я ничего не видела. Я просто бормотала сама с собой, как обыкновенная старуха. Ничего, кроме счастья, нет для вас в картах, дитя мое, — счастья, долгой жизни, богатства».

Андора поднялась из-за стола, чувствуя, как холодная рука сжала ее сердце. Ни на минуту не обманули ее эти торопливые уверения. Когда мисс Перри говорила этим своим едва слышным голосом, она видела правду или верила в то, что видела.

А сейчас она просто произносила те готовые фразы, которыми она отделывалась от девушек, надоедавших ей целыми днями:

«Мисс Перри, он мне улыбнулся! Он влюблен в меня?» — «Я купила новое платье. Принесет оно мне счастье?» Подобные вопросы звучали каждый день в гостиной, и Андора отлично разбиралась в интонациях ответов мисс Перри. Она обещала счастье, любовь и свадьбу с их «предметами». Но когда она заговорила о смерти и крови, ее голос стал совершенно другим. В нем было нечто такое, что Андора могла определить только одним словом — безнадежность.

Возможно, сэр Хенгист был прав, думала она, и ей не следует соваться в такие дела, которые лучше делать мужчинам.

Но лорд Берлей верил, что жизнь королевы в опасности и что шпион находится в самых интимных кругах дворца.

Андора мысленно оглядела людей, с которыми познакомилась во дворце. Еще недавно они казались ей огромной толпой, потом она поняла, что далеко не все находятся в контакте с королевой или имеют счастье присутствовать на заседаниях королевского совета.

Но кроме государственных деятелей, были еще и люди в свите лорда Эссекса, и военные, чьей привилегией было формирование личной королевской охраны.

Все это были члены семей, которые целыми поколениями преданно служили короне, подобно семье лорда Мертона, чей отец был в свите отца королевы, Генриха VIII.

Андора начинала узнавать их с первого взгляда. Старые или молодые — все они посвятили свои души и сердца ее королевскому величеству и были готовы сражаться или умереть за нее по первому требованию.

После приключения с лордом Бреем она уже не пыталась подозревать всех и каждого. Она понимала, что это было глупостью и что обыкновенный здравый смысл был ей нужнее, чем подозрительность и фанатичные поиски предательства в каждом слове и жесте ни в чем не повинных людей.

Она не могла не думать и о том, что информация может передаваться и одним из слуг, которые свободно ходят по всему дворцу.

Не выказывая особого интереса, она расспросила леди Говард о тех лицах, которые, как и она — хранительница драгоценностей королевы, — имеют своего часового у дверей апартаментов.

— Скажи, Мэри, может ли не быть воров среди сотен слуг дворца? И особенно среди новых лиц; не посланы ли они врагами королевы, чтобы завладеть ее драгоценностями, а может быть, и государственными тайнами?

— Подобные идеи тревожат головы и более мудрые, чем твоя, — Отвечала леди Говард. — Все слуги в королевских апартаментах лично известны Особому комитету. Они или уже служили в королевском хозяйстве целыми поколениями, или если появляется новый человек, о нем ведется тщательное расследование: откуда он, его частная жизнь, родственники. Его досье должно быть безупречным.

— А слуги леди и джентльменов двора?

— Они, естественно, вне контроля, — сказала леди Говард. ~ Но им практически невозможно незаметно войти в королевские апартаменты. Поверь, Андора, глаза и уши есть в любой части дворца.

Это было убедительно. И все-таки не было ответа на вопрос лорда Берлея о том, как секреты королевы попадали во Францию раньше официального королевского посыльного. Лорд Берлей не мог ошибаться. Он говорил: новости не раз, не два — постоянно утекали и были известны за границей раньше, чем королева соглашалась отправить гонца.

Вопрос был и в том, какое именно количество информации утекало из дворца? Сколько секретов армии и флота Елизаветы уже достигли ушей Филиппа Испанского?

Андоре казалось, что испанский король был похож на огромного паука, который улавливал людей в свою паутину и запутывал их так, что они уже не могли спастись и должны были работать на него, подобно тому как неутомимо работал он сам для падения Англии и ее королевы.

Должно быть, Андора заснула, потому что вдруг ей показалось, что она в Испании и Филипп простирает к ней руки, неумолимо притягивая ее к себе, и она, как ни борется, не может освободиться от него. Он притягивает ее все ближе и ближе, и вот она уже видит выражение его лица — лицо демона.

Она вздрогнула с такой силой, что проснулась. Она не сразу поняла, где находится, затем увидела солнечный свет, льющийся через окно на ее белое платье, и услышала мужской голос:

— Флот снялся с якоря первого июня. Сэр Франсис эскортировал нас на запад до мыса и затем, когда мы взяли направление на север, ваше величество, он отплыл в Атлантику, направляясь на заход солнца.

— Он должен был изменить свои планы, — резко сказала королева. — В своем последнем письме он писал, что стоит около мыса Святого Винсента. Прочтите адмиралу, что пишет сэр Франсис.

Андора услышала шорох бумаги и затем голос сэра Франсиса Волшингэма, низкий и глубокий:

«Богу угодно было снабдить нас провизией для еды и питья, и если ветер и погода позволят нам, вы скоро услышите о нас около мыса Святого Винсента, где мы будем ежедневно ждать дальнейших распоряжений ее величества и вашей чести. Мы благодарим Бога, что ее величество послала вовремя эти несколько кораблей».

— Это было написано двадцать четвертого мая, — вмешалась королева. — Что заставило сэра Франсиса изменить свое намерение?

— Он не доложил мне об этом, ваше величество, — ответил адмирал. — Но я думаю, что пленный, которого мы уже заставили заговорить, поможет нам найти ключ к разгадке.

— Что сказал пленный? — нетерпеливо спросила королева.

— Он сказал, ваше величество, что король Филипп боялся, что сэр Франсис Дрейк мог услышать о «Святом Филиппе».

— О святом Филиппе? Кто это? Полководец?

— Нет, — вмешался лорд Берлей. Андора знала его спокойный, внушительный голос. — «Святой Филипп» — это корабль, один из самых крупных во всем испанском флоте. В это время года он направляется домой из Гоа с годовым грузом пряностей и товаров из Восточных империй Португалии.

— Ценный груз? Который, может быть, стоит захватить? — спросила королева.

— Очень ценный, — отвечал лорд Берлей, — из рапортов людей, которые знают, что обычно перевозит «Святой Филипп», известно, что его трюмы переполнены перцем, гвоздикой, корицей, шелком и слоновой костью, кроме того, огромным количеством золота, серебра и драгоценных камней.